Первым делом самолёты
Шрифт:
И даже вызовы к ректору для них – это внимание. Прикольчик даже, ведь Русак такой потешный! Шутки шутит, и вообще, мировой мужик… И, наверное, с парнями вроде Дюжева так оно и есть, а вот у Юли от одного вида ректора поджилки тряслись. Этот взгляд его жуткий, лицо вечно красное… и нарочито вежливый тон, который пугал больше любого хамства. Она даже отчима своего так не опасалась, как Русакова, ведь в его руках, считай, ее будущее, ее мечта.
До приемной она добралась на ватных ногах.
Секретарь попросила ее присесть на диванчик и дождаться, когда Сергей Валентинович освободится. Ждать
2
ВЛЭК – врачебно-летная экспертная комиссия.
– Можете пройти, – сообщила секретарь холодным тоном.
Юля кивнула и все на тех же ватных ногах прошествовала к Русаку на ковер. Во всех смыслах «на ковер» – тот и правда лежал в его кабинете перед столом. Причем такой допотопный, какой уже не встретишь в кабинетах у современных начальников. С новеньким ремонтом, дорогим дубовым столом и окном в пол он смотрелся особенно грустно и здорово отвлекал на себя внимание, Юля каждый раз на него пялилась.
– Присаживайтесь, курсант Ветрова, – Русак указал на череду стульев по другую сторону ректорского стола. Юля послушно упала на один из них.
Сергей Валентинович не спешил начинать разговор, сидел и тыкал в планшете, позволяя Юле насладиться всеми ковровыми узорами. Он всегда так делал – тянул время, словно ему больше заняться нечем. Это, похоже, свойство натуры такое. У Ветровой в школе классным руководителем был математик, вот он поступал точно так же: вызывал к себе и тянул, тянул… А иногда собирал класс и тоже как затянет паузу перед всеми, и попробуй пикни! Это хорошо нагнетало напряжение, когда они были помладше, но потом математик растерял авторитет… в отличие от Русакова, перед которым Юля трепетала достаточно, чтобы получасовое ожидание и все эти паузы успели ее порядком достать.
Нехотя Русаков отложил гаджет и уставился на Юлю:
– Ну что, курсант Ветрова, как продвигаются ваши дела с учебой?
– Х-хорошо, – от долгого молчания Юля даже запинаться начала.
– Никто больше не обижает?
– Нет.
– Уверены? Не хотелось бы очередного скандала с вашим участием в социальных сетях. Сейчас, знаете ли, модно напирать на травлю женщин, якобы везде их притесняют. И любая мелочь раздувается до увольнения.
– Уверена.
– Уверены, – повторил Сергей Валентинович и выдержал очередную паузу, глядя на Юлю внимательным рыбьим взглядом. – И готовы все повторить для комиссии? Для журналиста из Москвы?
– Для ж-журналиста?!
– Быть вам звездой, курсант Ветрова. Даже Москва вами заинтересовалась.
Юля промолчала, не зная, как реагировать. Точнее, она не понимала, какой реакции от нее ждет Русаков, оттого
Так и вышло:
– С вами побеседуют и сделают несколько фотографий, – сообщил ректор. – Ничего серьезного, рядовой онлайн-журнальчик со статьей о госучреждениях. Алина, мой секретарь, подготовила для вас тексты ответов, изучите их. И бога ради, Ветрова, не наболтайте ничего сверху, мне и так хватает головной боли из-за ваших выходок. И почаще улыбайтесь, никаких постных мин, как сейчас. Все понятно?
Юля кивнула.
– Улыбка, курсант! Где ваша улыбка?
– Мне надо потренироваться. – Сейчас она все равно не могла изобразить ничего стоящего, ее слишком трясло.
– Ясно, – он вздохнул так, точно уже разочаровался. – Вместе со списком вопросов и ответов Алина даст вам еще один. Это уже серьезнее. Приедет комиссия с проверкой. Мало мне было веселых флешмобов с полуголыми курсантами, так еще это… Разговаривать с комиссией придется в одиночестве. Не буду напоминать про ваше обещание не создавать проблем. Надеюсь, вы и без меня его не забыли, но напомню про другое: как правило, скандальные курсанты не доучиваются даже до начала полетов. Потому что пилот – не та специальность, на которой можно развлекаться, снимать видео, пранки там всякие ваши, избавляться от неугодных преподавателей и при этом успевать получать знания. Нет, Ветрова, так не бывает. Вы либо учитесь и сосредоточены на своей мечте, либо скандалите и вылетаете. Как я уже сказал – до начала полетов. – Теперь рыбьи глаза смотрели на Юлю с намеком на угрозу.
Хотя почему с намеком?
Это и была угроза, даже не завуалированная.
Впрочем, при переводе Русаков говорил ей практически то же самое, словно чувствуя, сколько проблем она доставит. Возможно, он даже предпочел бы отчислить ее к чертовой бабушке, оставив физрука, но внимание комиссии, прессы… и на время Юля стала неприкасаемой. Но только на время. Ее положение зыбко, она еще не закрыла все учебные долги.
– Мы поняли друг друга? – спросил Сергей Валентинович.
– Больше никаких скандалов, – кивнула Юля.
– Вот и хорошо. Не испытывайте мое терпение, Ветрова, вам не понравится.
Глава 18
Первым делом английский
Неделя выдалась напряженной: визит к ректору, еще один зачет из списка долгов за перевод, и в качестве вишенки на торте – коллоквиум по физике. Выходных Юля ждала как никогда, ей просто хотелось лечь в общаге на кровать и глядеть в потолок. Возможно, много часов подряд. Какие там увеселения, если в душе ты выжатый, отжатый и еще раз сто пережатый лимон?
Но полежать долго не получилось. На следующей неделе у них будет аудирование по авиационному английскому, и этот предмет нельзя провалить. Даже не из-за того, что пересдать нельзя – можно, но в будущем это аукнется. Английский важен, без него никуда не попасть, можно будет полученный диплом на помойку выкидывать. И все же… поскорее бы уже начались тренажеры, подготовка к полетам… Многие не представляют, как много надо пройти «до», чтобы добраться до заветного самолета. Да хотя бы до тренажерного центра!