Пес войны. Трилогия
Шрифт:
— Что ты сделал?
Увидев, что вожак разворачивается, Араб быстро приоткрыл забрало скафандра, чтобы слышать, что тот собирается сказать. Услышав вопрос, он даже немного растерялся.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил Араб, удивленно глядя на Горка.
— Я все время слышал тебя. Знал, что ты идешь следом за мной. Но вдруг ты что-то сделал и словно исчез. Я перестал тебя слышать. Что ты такое сделал?
— Я просто скрыл свои мысли. Совсем, — пояснил Араб, не зная как объяснить коту, что такое космический скафандр.
— Может быть, — задумчиво протянул Горк. — Но тогда это очень странный способ скрывать мысли. Я даже сейчас
— Все дело в том, что я только недавно научился пользоваться таким способом общения и еще плохо умею воспринимать сразу нескольких собеседников, — нехотя признался Араб.
Это был не самый удачный ход, но лгать, в присутствии почти сотни прирожденных эмпатов, Араб не решился. Откровенно говоря, он и так чувствовал себя не в своей тарелке, внезапно сообразив, в какую переделку попал. Ведь любой из этих очеловеченных котов был намного опытнее и ловчее в деле общения при помощи телепатии.
— Недавно? — удивленно переспросил Горк. — Разве вы не рождаетесь с этой способностью?
— Нет, подобные умения в моем мире редкость.
— Как же вы тогда общаетесь, если вам нужно сохранить тайну?
— Уходим в сторону и говорим очень тихо, — усмехнулся Араб, вспоминая, как часто ему приходилось пользоваться языком жестов.
Удивленно покачав головой, вожак развернулся и решительно зашагал дальше. Понимая, что это только начало разговора, Араб двинулся следом, стараясь не упускать из виду широкую золотистую спину, покрытую темным муаровым узором. Стараясь поспевать за вожаком, он внимательно осматривал всех шедших по соседству котов, стараясь определить, чем они отличаются и как проще их различать. Все члены этого странного прайда были разных оттенков золотистого цвета, от ярко-медных, до пронзительно рыжих, но шкура каждого носила только свой, индивидуальный узор. Это были и тигровые полосы, и леопардовые пятна, и просто кошачьи разводы. Почти все самцы носили отметины когтей и клыков. Уши старших котов были изрядно пожеваны и порваны, что навело Араба на мысль о довольно странной миролюбивости этих созданий. Так или иначе, но драки в прайде были не редкостью. Догадка Араба подтвердилась уже через несколько минут. Что-то не поделив, два молодых самца с яростными воплями вцепились друг дружке в физиономии. Как он и предполагал, дрались они, как самые настоящие коты, во всю орудуя когтями и клыками. По тропинке только шерсть летела. Воплей и рычания тоже хватало с избытком.
Шедшие рядом с драчунами коты дружно шарахнулись в разные стороны, старательно обходя катавшихся по траве бойцов. Только Горк, бросив на них недовольный взгляд, яростно оскалился, но, махнув рукой, решительно зашагал дальше. Не сдержав любопытства, Араб быстро догнал его и, поравнявшись, спросил:
— Ты говорил, что ваши парни редко дерутся. Тогда, как понимать это?
Недовольно скривившись, Горк нехотя ответил:
— Все дело в проклятии древних.
— В проклятии? — удивленно переспросил Араб.
— Да. Когда-то, очень давно, наши предки не умели пользоваться оружием и ходили на четырех лапах. Сам понимаешь, это было очень давно, — быстро добавил вожак, словно извиняясь.
— Понимаю, — кивнул в ответ Араб и, чтобы как-то поддержать беседу, добавил: — Мои предки тоже когда-то ходили на четырех лапах и не умели пользоваться оружием. Потребовалось очень много лет, чтобы они встали на две ноги и взяли в руки палку.
— Правда? — с заметным интересом спросил Горк и, дождавшись утвердительного
— Но почему тогда ты сказал, что вы не деретесь? — удивился Араб.
— Мы не деремся из-за самок. Ты ведь об этом спросил.
— Я сказал это просто для примера. Ведь я не знаю, из-за чего именно вы можете подраться.
— А я подумал, что это у вас парни дерутся, показывая свою силу и добиваясь самки. Ведь обычно спрашивают о том, что ближе.
Растерянно замолчав, Араб понял, что его ошибка могла очень дорого стоить. После недолгого молчания он снова спросил:
— И ваш народ всегда жил в лесах?
— Нет. Случилось так, что на нашу землю спустилась огромная штука. Как мы потом узнали, улы называли ее космической станцией. Из нее вышли существа, похожие на тебя. Я не знаю, что и как они делали, но вскоре наши предки стали сильно меняться и в итоге получилось то, что ты видишь перед собой. Наш народ изменился, но ярость предков осталась. Улы так и не смогли изменить это и стали называть такие схватки проклятием предков.
— Получается, что вы не стали такими в процессе эволюции, а вас такими сделали? — удивленно спросил Араб.
— Что означает это слово? — настороженно спросил Горк.
— Эволюция означает изменение живых существ на протяжении долгого времени, в процессе приспособления к окружающей среде, — проворчал Араб, раздумывая над следующим вопросом, но Горк оказался вдумчивым собеседником. Выслушав пояснение, он, недолго думая, попросил:
— Ты не мог бы пояснить это по-другому? Я не совсем тебя понял.
Вздохнув, Араб принялся пояснять ему, что все это значит. Внимательно выслушав объяснения, Горк задумался. Воспользовавшись моментом, Араб задал очередной вопрос:
— Значит, вы прячетесь в этих лесах от улов?
— Да.
— Но почему вы так боитесь их? Что они с вами делают?
— Ты действительно хочешь это знать? — спросил Горк, разом помрачнев. Даже длинный гибкий хвост вожака перестал плавно изгибаться из стороны в сторону, а, вытянувшись, распушился.
— Я должен это знать, — осторожно пояснил Араб. — Ведь если это враги, то они могут стать и моими врагами тоже.
— Что ж, может, ты и прав, — задумчиво отозвался Горк и, помолчав, ответил: — Все дело в том, что улы смогли устроить так, что за них все делали их машины, а они только искали все новых развлечений. Однажды, много лет назад, они закрылись в своей станции, приказав машинам наблюдать за окружающим миром, и теперь по земле бродят только их духи.
Заметив кого-то из мирров, они включают свои машины, и те нападают на обнаруженного. Его уводят в станцию, и больше его никто не видит. Мы не знаем, что там с ними делают, но никто еще не вернулся оттуда в лес. Может, они становятся рабами, а может, их заставляют драться друг с другом, развлекая улов.
— Прости, но как духи могут включать машины? — недоверчиво спросил Араб.
— Так же, как мы говорим с тобой. Мысленно, — пояснил Горк так, словно разговаривал с недоумком.
— Тогда на станции должен быть кто-то, кто услышал бы их мысли и включал машины, — решился предположить Араб.