Пещера Рыжего монаха
Шрифт:
— Есть, Алексей Михайлович. Способ связи — древний как мир и очень надежный, а в случае нужды и верхового пошлем.
— А что за способ?
— Вечером вместе с нашим человеком на колокольню поднимитесь, сами увидите. Будем извещать их о вашем прибытии.
— Кажется, я догадываюсь. А на месте какими силами можно располагать?
— Большинство князей и дворян с джигитами готовы хоть сейчас подняться, жаждут сразиться с Советами.
— Дворяне и князья — понятно. Но откуда джигиты?
— Видите ли, у абхазцев есть обычай, называется — аталычество.
— Н-да, — усмехнулся Нежинцев. — Что еще сообщить можете?
— Красных в городе немного осталось. Позднее я вам дам точные сведения о всех войсковых частях на побережье. Есть, правда, еще вооруженные крестьяне из бывших партизанских отрядов «Киараз», но немалое время нужно ревкому, чтобы их собрать. Места сборов мои люди знают точно.
— Я вижу, вы не теряли времени даром. С первой же оказией сообщу о вашем рвении барону Врангелю…
Он замолчал. Теперь предстоял нелегкий разговор, и Нежинцев не знал, как к нему приступить.
— Джигиты и дворянское ополчение — это хорошо, — сказал он после паузы, — но вооружение у них допотопное, шашками да кинжалами много не сделаешь. Есть возможность закупить в Турции современное английское оружие. Да и вообще, деньги, деньги… Ох, как нужны!
Казначей ответил не спеша, явно подбирая слова:
— Разве вам не известно, Алексей Михайлович, что в монастырском подвале есть склад оружия? Рискуя головой, мы сумели скрыть его от властей. У дворян тоже припрятано немало…
— Повторяю, святой отец: есть возможность приобрести настоящее современное оружие, от него, в большой степени, зависит успех дела. — Нежинцев решился идти напрямик: — По имеющимся у меня сведениям, обитель владеет немалыми ценностями.
Казначей уже понял, к чему клонит полковник.
— Кое-что есть, — заговорил он, откашливаясь, — но боюсь, что сведения ваши преувеличены.
«Ага, попался, старая лиса! — мысленно воскликнул Нежинцев. — Есть-таки золото!»
— Кроме того, — продолжал казначей, — наш игумен замял какую-то странную позицию по отношению к новой власти…
— Не хотите ли сказать, что большевикам сочувствует?
— Боюсь, что именно так. В свое время не пожелал вступить в «Союз Михаила архангела» [37] и вообще… О складе оружия он не знает, но что касается денег, то наверняка заупрямится.
— Может, мне попытаться образумить его?
37
«Союз Михаила архангела» — черносотенный контрреволюционный союз в России в 1908–1917 гг., в который входили и многие церковники.
— Ни в коем случае! О
Его прервал стук в дверь.
— Кто там? — крикнул казначей. Из-за двери донесся детский голос:
— Отец Евлогий, вас к себе владыко требует.
— Видали — «требует»! А каково мне с ним разговоры разговаривать. Надо идти… Я пришлю уставщика, дабы он ознакомил вас с уставом и порядком служб. Посещайте иногда храм, пройдитесь по святым местам, чтобы не выделяться среди прихожан. Да пребудет с вами господь! — Он склонил голову и удалился.
После ночевки на голых камнях было приятно растянуться на хрустящем крахмальном белье. Засыпая, Нежинцев удовлетворенно подумал: «А золото из вас, святые отцы, я вытрясу. Даю в том свое дворянское слово».
Глава IX, в которой рассказывается не столько о поисках клада, сколько о кладоискателях
Первым пришел Федя. Чтобы приблизить долгожданный момент, в минувшую ночь он рано улегся спать, но воображение долго не давало ему уснуть и так же рано подняло с постели. Крепость на горе румянилась в первых лучах солнца.
Федя быстро справился с завтраком. Узнав, что к обеду он не вернется, хозяйка завязала ему в тряпку кукурузную лепешку и кусок сыра. Прихватив узелок и приготовленную с вечера лопату, Федя выбежал на улицу.
Следом за ним к месту встречи явился запыхавшийся Василид. И ростом и сложением он уступал каждому из друзей, и лом, который он тащил на плече, успел порядком измотать его. Ряса тоже не способствовала быстрой ходьбе.
— Самовольно ушел? — спросил Федя.
— Нет, отпросился у игумена святой волы испить и в часовне помолиться.
— А если бог покарает за вранье?..
— За что же карать? Я и вправду зайду туда помолиться, — серьезно ответил послушник.
В духане Аджину полагался свободный день, поэтому он выспался вволю и пришел с опозданием. Его сопровождал Худыш. Из инструментов Аджин принес лишь цалду — абхазский топорик для расчистки зарослей, похожий на томагавк.
Поход на Святую гору начался.
Больше всех радовался Василид: неожиданная свобода, новые друзья — это ли не счастье! Федя отнял у него лом и дал нести лопату. Шли, весело переговариваясь. Где-то на полпути Аджин сказал:
— Теперь идите за мной, — и свернул на едва заметную тропинку.
— С какой стати? — удивился Федя. Направление тропинки не совпадало с их маршрутом.
— Ты сам говорил, — что нужно клятву дать, — напомнил Аджин.
Переглянувшись, Федя с Василидом двинулись за ним. Тропинка часто петляла, огибая склон горы. Древесная сень над головами стала еще плотнее, здесь уже царили вечные сумерки. Но вот впереди посветлело. Аджин остановился и заставил ребят сложить вещи под деревом. Затем прошли еще несколько шагов. Здесь, на поляне, в окружении букового леса, высились три столетних платана. Между ними поднималась каменная глыба.