Песня двух миров
Шрифт:
– Нава! – тихо окликнула я и тут же припомнила радостные возгласы горничной над голубым шёлком.
Что поделать… Я встала и завела руку за спину, ругая про себя восторженную Наву. Девушка настолько обрадовалась новому платью, что напрочь забыла о госпоже, которую неплохо было бы раздеть перед сном. Впрочем, госпожа сама хороша – замечталась об Аспере и заснула в кресле. Да уж. Всё шло как-то наперекосяк с того самого дня, как я впервые услышала об Эрмине. Ну да ладно. Рано или поздно всё встанет на свои места. Наследница дома Ортеон
Шнуровка наконец поддалась. Я раздражённо растеребила её и скинула платье, открыла шкафчик с платьями Навы и вытащила одно сверху. Горничная была шире меня в талии и выше ростом, но не настолько, чтобы было заметно, что оно с чужого плеча. Я растрепала волосы и собрала их в небрежный пучок, набросила сверху белую рабочую косынку и выскользнула в коридор.
Один из лакеев спал в кресле, второй клевал носом, сползая по стене. На неприметную горничную они внимания не обратили, и я тихонько спустилась по лестнице для слуг, пытаясь по запаху найти кухню.
– Ты куда, красавица? – окликнул меня какой-то взъерошенный парень. – Проголодалась? – догадался он, видимо, по лицу.
– А что, так заметно? – поинтересовалась я, унимая желание одёрнуть слугу.
– Очень. У нас там посиделки с музыкантами. Заглянешь, быть может?
Я прислушалась. Откуда-то из коридора, из дальних дверей, доносились звуки флейты и таррона, довольно приятные, надо сказать, но я помотала головой. Не хватало ещё и поужинать со слугами! С меня было достаточно и одного распития ужасного эрту в компании фривольного низкородного незнакомца, которое Нава так деликатно назвала девичником.
– Где тут можно найти еду? – спросила я, прислушиваясь к взрывам смеха и пению.
– Пойдём, провожу тебя. Эй, Рина, накорми девушку! Эти приезжие господа присесть беднягам не дают.
Широколицая Рина, сочувственно качая головой, накладывала мне на большое блюдо куски пирога и сыр, яблоки и ломтики какого-то мяса. Я стояла, ужасаясь самой себе – до чего же я докатилась! Ем еду прислуги, ношу платье горничной… Прямо как в одном из этих романов, над которыми мы хихикали с Амалией. Правда, в конце героини всегда обретали счастье в объятиях велара, который тоже, кстати, частенько прикидывался простаком-кмаа, и жили потом долго и счастливо.
Ничего. И я обрету счастье в объятиях любимого!
Пирог оказался неплохим, ну, или это я снова была слишком голодной, чтобы придираться. Блюдо опустело с ужасающей скоростью, я поставила его на столик, добрела до широкой кровати, рухнула на шуршащее шёлковое покрывало и моментально провалилась в сон.
– Ох, лара, – донеслось до меня. – Вот же вы учудили…
Глава 12. Высшее счастье
Я открыла глаза и поморгала. Ясное, светлое утро заглядывало в окно, прямо
– А я уснула над шитьём. Прихожу с утра – а вы тут задры… Заснули, – сокрушалась она, пытаясь усадить меня на кровати.
– Я вчера очень устала.
Нава цокала языком, раздевая меня, а потом одевая и причёсывая. Она явно чувствовала вину за то, что бросила госпожу одну накануне, но глаза были хитрые.
– Закончила шитьё? – догадалась я.
Она прикусила губу и кивнула. Я подняла бровь:
– Так быстро?!
– Долго ли умеючи, – фыркнула Нава.
– Тебе к Юсинии надо в помощницы. Глядишь, и сама модисткой станешь.
– А может, и стану, – дерзко заявила горничная. – Вам пукельки навить у лба?
– Никаких буклей, ты что, – поразилась я. – Откуда такие дикие фантазии?
– Тут девушки говорят, скоро в моду войдёт, – пожала плечами Нава. – И низкая талия.
– Против талии ничего не имею, но букли… Увольте, – запротестовала я. – Никаких буклей, ни у лба, ни возле ушей. Это убого.
– И вырез сердечком убогим звали, – откликнулась Нава. – А теперь носят, поглядите.
– Где сердечко и где букли, – с укором взглянула я на горничную. – Нет, нет. Забудь. Это веяние я, пожалуй, обойду вниманием.
Она безразлично пожала плечами, а в глазах блестели переливы дорогущего голубого шёлка. Я вздохнула. Интересно, как она переделала платье? «Долго ли умеючи»…
В дверь постучали, Нава забрала то, что ей передали, и протянула мне. Прямоугольничек плотной бумаги, такой же, как накануне, но теперь он приглашал меня присоединиться к велару Асперу на его прогулке и завтраке в саду. Я глянула в окно и удручённо вздохнула – яркое солнце не оставляло надежды на то, что удастся обойтись без отбеливающего средства.
– Предупреди Эрмину. Пусть сопровождает. Вроде для этого её сюда взяли.
Нава кивнула и выскочила за дверь. Я успела оглядеть себя со всех сторон и даже сменить серьги, когда она вернулась с озадаченным выражением лица.
– Лары нет в комнатах. Сказали, её лар Алвизо забрал с самого утра. Не знаю, зачем.
– Пытается её пристроить на место дейэсо, куда-нибудь посевернее, – фыркнула я.
– Ужас какой, – подняла бровь Нава.
– Да я шучу. Ладно, пойду одна. Приготовь лиловое на вечер.
Сад встретил меня запахом пышных махровых пионов, качавшихся на лёгком тёплом ветру, и щебетом крошечных фламо с подрезанными крыльями. Я пожалела, что не захватила накидку – продует ещё… Мне и такого легкого ветра может хватить.
Аспер стоял у лестницы, ведущей в резную воздушную беседку, увитую цветами. Шары, обклеенные мозаикой из зеркальных кусочков, бросали яркие блики на стол под кружевной скатертью, за которым сидели девушки. Я улыбнулась велару, он подал мне руку и проводил к столу.