Песня двух миров
Шрифт:
Подняла бокал, сделала большой глоток – и натурально онемела. На глазах выступили слёзы, рот будто опалило. И это Сирил называл слабеньким напитком?!
– Что с тобой? – взволнованно рванулся вперёд мужчина. – Эй, воды, скорее!
Пытаясь сморгнуть слёзы, я слепо нашарила стакан с водой, что мне протягивали. Два глотка… вроде бы полегчало.
– Впервые пробуешь этру? – весело спросил мужчина.
Я всё же подняла на него глаза. И слегка вздрогнула, сама не знаю, почему. Наверное, из-за его бровей – брови у него
– Впервые, – кивнула я. – А что?
– Ты неправильно это делаешь, – рассмеялся он. – Набрала полный рот, будто бельё собралась утюжить, прыская. Надо было попробовать маленький глоток. Непривычное всегда пробуй только так, поняла? Маленькими глотками. А ну-ка, давай, попробуй ещё.
Нава смотрела на меня с таким смехом в глазах, что выбора не оставалось. Я не могла струсить перед собственной горничной. Подняла бокал и отпила ещё чуть-чуть.
На этот раз рот не обожгло. Приятное тепло, никакого пламени… Я удивлённо посмотрела в бокал, потом на брови незнакомца, и почему-то вдруг улыбнулась.
– Распробовала, – констатировал мужчина. – Следи за подругой, – повернулся он к Наве. – Не давай много пить. Девушкам это грозит неприятностями.
Неприятностями? Я будто плыла на облаке над озером Сарто! Клянусь, всё пережитое за ночь и начало этого дня рассеялось – осталось лишь предвкушение прекрасного праздника.
– Какие планы на вечер, красавицы? – улыбнулся незнакомец.
– Будем работать, – отозвалась Нава. – Отрабатывать свои денежки, так сказать.
– Жаль. Я бы освободил немного времени и потанцевал с тобой, маленькая любительница этру. Или спел тебе песню. Я играю на тарроне, представь.
– Я тоже, – сказал мой язык до того, как я успела его остановить.
– О. Мы могли бы сыграть дуэтом. Но у меня, к сожалению, тоже дела.
Я подняла бокал и уставилась на кроваво-красный напиток. У незнакомца был очень приятный голос, низкий и выразительный, но разве это достаточный повод, чтобы разговаривать с ним? Происходило что-то ужасно неприличное, а я не могла остановиться. Я была как остров, который очень сложно развернуть, направив однажды, и остров этот плыл среди облаков… куда-то не туда.
– Онела, к сожалению, не танцует, – вздохнула Нава. – А вот я хорошо танцую.
– От какого вы дома?
– Ортеон, – улыбнулась Нава.
– Я найду вас после того, как закончу тут свои дела, – сказал незнакомец. – Кто ваш лакей? Как его зовут?
– Пуро. Передай через него весточку для Навы. Мы освободимся через три дня.
– Я тоже. Обязательно найду вас, – улыбнулся незнакомец. – До встречи!
Он положил на стол несколько монет, взмахнул плащом и вышел. Я проводила взглядом его тёмные волнистые волосы и отчего-то хихикнула.
– Краса-авчик, – мечтательно сказала Нава, и её глаза слегка затуманились. – На тарроне играет…
Я решительно допила этру и бодро встала.
– Благословляю, –
– Вы захмелели! – ахнула Нава. – Как же так… Впервые такое вижу… Всего ничего…
– Сир-р-рил говорил, это не стр-рашно, – выговорила я, шагая за порог. – Пойдём, а то нас хватились там уже.
Но, похоже, я ошибалась. По дороге до дворца я почти протрезвела, а открытые светлые галереи окончательно выветрили хмель из головы, и, добравшись до комнат, я уже вернула ясный рассудок.
– Это было огромной авантюрой, – поучительно сообщила я Наве, пока она причёсывала меня.
– В чём же авантюра? Нас угостил обедом симпатичный мужчина. Это нормально, лара.
– Ну не знаю. Хорошо, что нас не искали. Не понимаю, как я вообще решилась на такое? И вообще, пить – это ужасно! Нава, от меня несёт этру?
– Нет, лара. Нас не было не так долго. Давайте для верности ещё надушим вас.
– Ох, нет. Лучше почищу зубы ещё разок, – покачала я головой. – Нава, умоляю тебя, никому…
– Я клялась, – напомнила мне девушка. – Знаете, у нас принято устраивать девичник перед свадьбой. Мы собираемся с подругами и… Веселимся, – подобрала она слово. – Всё, что происходит на таком празднике, остаётся между теми, кто на нём присутствовал. Давайте считать, что мы устроили вам девичник.
Я кивнула. То, что произошло сегодня, было настолько из ряда вон выходящим, что оправданием мог служить лишь пережитый ночью ужас, от которого я немножечко сошла с ума. Иначе как объяснить эту череду совершенно невнятных поступков?
– Я пойду найду сиротку и погуляю с ней по дворцу, послушаю сплетни. Дождусь Амалию. А ты возьми деньги и купи в лавке печенья, орехов, любого лимонада или сока, только такого, у которого крышечка одноразовая, – перечисляла я. – Бутылок пять на первое время. Каких-нибудь конфет… И спрячь в свои вещи.
– Вы боитесь, что вас отравят?!
– Ну а ты как думаешь? Отец ясно сказал – покушение на наследницу Ортеон.
– Кажется, вы романов начитались, – подняв бровь, резюмировала Нава. – Там вечно всех травят и убивают. Вот говорила я, что от книг одни беды.
– Это и я говорю! Чем больше знаешь, тем хуже цвет лица, – покосилась я на Наву. – Но ты же сама говоришь – не случайность. Нападение, пожар… Тут везде охрана и слуги, но кто знает? На всякий случай не буду есть то, что приготовлено специально для меня.
– Так яд можно и на тарелку накапать, – заявила Нава.
– Откуда такие познания?
– Житейский опыт, – хмыкнула она. – Сестра болела, ей так лекарство подсовывали. На ложку, под сладкое.
Глава 9. Он уже принадлежит ей