Петербургские арабески
Шрифт:
«Акацуки» должен был поразить крейсер «Палладу» и приблизился к нему. К своему большому удивлению командир миноносца обнаружил, что на крейсере не спали. Нападающих заметили. Нирутака записал в своем дневнике: «Раздался ужасный крик, сигнальные рожки и команды… Едва успела желтая сигара торпеды выскочить из трубки и шлепнуться, как лягушка в воду, как русские принялись стрелять и освещать море прожекторами. Надо отдать им справедливость, если они и не были на чеку, то не растерялись и с быстротой молнии заняли свои посты. В одну минуту пушки были заряжены и прожекторы поставлены. С броненосцев раздался здоровенный залп из крупных и мелких орудий». За ним последовали другие. Взорвался миноносец «Ширакумо». От русских снарядов досталось крепко «Акацуки»
Сюрпризом для нападавших оказалось и то, что борта русских кораблей оказались защищены сетками. Видны были застрявшие в них торпеды, вокруг которых было множество воздушных пузырей, покрывших поверхность воды.
Вряд ли адмирал Того мог быть доволен результатами внезапной ночной атаки. Когда утром он привел к Порт-Артуру свои броненосные корабли, чтобы довершить разгром русской эскадры, то увидел ее почти в полном составе идущей ему навстречу в боевом строю. В завязавшемся бою японские корабли получили значительное количество прямых попаданий тяжелых снарядов. На флагманском броненосце была снесена часть командирского мостика, повреждена мачта, сбит флаг. Опасаясь атаки русских миноносцев, адмирал Того вынужден был отступить.
Поврежденные минувшей ночью броненосцы «Цесаревич», «Ретвизан» и крейсер «Паллада» (получившие пробоины, но оставшиеся на плаву) также приняли участие в артиллерийской дуэли. Затем они будут отремонтированы в осажденной крепости и в июне снова станут в строй.
Здесь можно будет вспомнить для исторического сравнения Перл-Харбор, внезапно атакованный японцами в 1941 году. Тогда из восьми линкоров пять затонули, а три были серьезно повреждены. Американцы потеряли 19 военных кораблей.
Из Кронштадта на Дальний Восток Степан Осипович уезжал 4 февраля. За ранней обедней в Андреевском соборе он исповедовался и причастился у отца Иоанна Кронштадтского, с которым был долгие годы связан узами дружбы. В Порт-Артур новый командующий Тихоокеанским флотом прибыл 24 февраля.
Во флоте адмирал имел репутацию удалого командира, умевшего добиваться победы и малыми силами. В Порт-Артуре он показал также пример упорной работы и удали, поднимая боевой дух в экипажах кораблей. Он ждал ввода в строй поврежденных кораблей для последующей затем решительной схватки. А пока выводил свою эскадру в море, демонстрируя свою готовность к таковой — перед стоящей напротив вдали японской армадой.
С.О. Макаров.
31 марта во время одной из таких эволюции у правого борта флагманского броненосца «Петропавловск» раздался взрыв — корабль коснулся мины. От него детонировал пироксилин в снарядах и воспламенились пороховые погреба. Последовал второй взрыв. Объятый пламенем «Петропавловск» погрузился носом в воду и затонул в две минуты. Вместе с ним погибли командующий флотом адмирал С.О. Макаров, начальник штаба флота контр-адмирал М.П. Молас, 27 офицеров, 620 матросов и известный художник В.В. Верещагин. Потом в каменный пьедестал кронштадтского памятника С.О. Макарову будет вделан бронзовый барельеф, изображающий момент взрыва и гибели броненосца «Петропавловск».
Когда-то адмирал писал: «Побеждает тот, кто хорошо дерется, не обращая внимания на свои потери и памятуя, что у неприятеля потерь еще больше». В начале мая у Порт-Артура при схожих обстоятельствах погибли японские эскадренные броненосцы «Хацусэ» и «Ясима», крейсер «Иосино» и известный нам миноносец «Акацуки». Соотношение сил на море изменилось в пользу русского флота. Но… уже не было адмирала Макарова.
Памятник погибшему флотоводцу освятили 24 июля 1913 года. Это был большой день в Кронштадте. Присутствовал император Николай II с дочерьми Ольгой и Татьяной, все министры и заслуженные лица. Стояли многочисленные расцвеченные суда. При печальных звуках пения «Вечной
Так получилось, что в это же время за тысячи верст от Кронштадта на русском кладбище в Порт-Артуре хоронили останки погибших на «Петропавловске». Гробы опускали в землю. Последние воинские почести погибшим героям отдавали японские войска. Прощался с сослуживцами и спасшийся при катастрофе бывший командир судна адмирал Н.М. Яковлев.
Обнаружил и доставил эти останки к месту их последнего упокоения японский предприниматель Сакураи. На прошедшем за несколько лет до того аукционе он приобрел корпус «Петропавловска» за 20 000 иен. Сакураи осваивал корпус броненосца: добывал с него листы брони и стали, поднимал наверх великолепно сохранившееся машинное оборудование. В каютах он искал кассу эскадры, попутно извлекая и то, что осталось от тех, кто в них был. Опознать удалось лишь останки контр-адмирала М.П. Mоласа. Останки адмирала Макарова, наверное, остались лежать на дне Желтого моря…
Гарнизон не отступает
На Никольском кладбище Александро-Невской лавры, у Исидоровской церкви, возвышается над полуразрушенными склепами и старыми надгробными памятниками высокая, из вечного сердобольского гранита колонна, похожая на те, что поставлены в центре города — в начале Конногвардейского бульвара. Только над ней нет крылатой богини. Венчают ее лавровый венок и георгиевский крест. Надпись на пьедестале сообщает, что здесь покоится генерал-лейтенант Р.И. Кондратенко, герой обороны Порт-Артура, погибший в 1904 году. Теперь уже — сто лет тому назад…
Роман Исидорович относился к тем людям, которые в повседневной жизни незаметны, но в критических ситуациях становятся тем камнем, на который затем все опирается. Они неожиданно появляются в годы испытаний, когда в сердцах людей, отчаявшихся от поражений, поселяются безнадежность и равнодушие… Знавшие Романа Исидоровича в жизни и в деле сравнивали его со скромным и милым капитаном Тушиным, описанным Л.Н. Толстым в «Войне и мире». Тихий и скромный в обыденной жизни, безукоризненно честный и преданный долгу службы.
Отец генерала — Исидор Денисович — происходил из крестьян и долгое время был простым солдатом, пока его наконец не произвели в офицеры. В отставку он вышел в чине майора, приобрел потомственное дворянство. Поселился в Тифлисе с семьей, состоящей из десяти детей, живя только на небольшую выслуженную пенсию. Роман был младшим в этой большой, вечно нуждающейся семье. После окончания военной гимназии, а затем и инженерного училища он поступил в 1879 году в Николаевскую инженерную академию, помещавшуюся в Михайловском замке — в бывшей печальной резиденции Павла I. Из нее Кондратенко вышел уже военным инженером и был направлен в Батум, где проектировал, а затем и строил укрепления вокруг этого стратегически важного пункта.
P.И. Кондратенко.
Здесь в начале своей практической деятельности Роман Исидорович впервые столкнулся со злоупотреблениями служебным положением и взяточничеством. Подрядчики жульничали, и одному из них, в ответ на предложенную взятку, он надавал пощечин. Последовали служебные неприятности. Не желая их повторения, Кондратенко вновь поступил в академию, на этот раз Генерального штаба. Началась его карьера уже как штабного, а затем и строевого офицера. В 1901 году Роман Исидорович был произведен в генерал-майоры и назначен в штаб Приморского военного округа. А перед самым началом войны он был послан на Квантунский полуостров — в Порт-Артур. Здесь он принял командование 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригадой, которая вскоре была развернута в дивизию.