Петербургские арабески
Шрифт:
Куропаткин писал об этом времени: «С глубоким уважением к делам армии воспоминаю, с какой горестью была встречена всеми чинами весть о мире. Биваки войск как бы вымерли. У всех, от мала до велика, была одна тяжелая мысль: война кончена ранее достижения победы над врагом». Сыпингаю не довелось получить Тарутинского (1812 года) продолжения. За первым этапом намеченного плана ведения кампании не последовал второй.
Закончилась война, солдаты на прощальном смотре-параде прокричали Куропаткину многократное и громогласное «ура!». В армии Куропаткина любили. Каким видели своего генерала на позициях солдаты в минувшей войне? По воспоминаниям: «В сером кителе, на белом коне. От его сутуловатой фигуры веяло спокойствием. Думалось:
В Петербурге Алексей Николаевич был определен в Государственный совет. Большую часть времени он теперь жил в имении Шешурино Холмского уезда Псковской губернии, в окружении книг своей огромной библиотеки. Часть книг он выделил для народной библиотеки, созданной им в селе, и был в ней библиотекарем. Много писал. Построил и опекал сельскохозяйственную школу, преподавал в ней. Попечением генерала была устроена здесь и больница.
Когда вновь разразилась война, Куропаткин, будучи далеко не в призывном возрасте, настойчиво просил определить его в действующую армию. Был командиром Гренадерского корпуса, а затем командующим Северным фронтом. В связи с волнениями в Туркестане в июле 1916 года вновь оказался в знакомых с начала службы местах — стал туркестанским генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа. А после февраля 1917 года работал в Александровском комитете о раненых, вернулся в свое Шешурино. Наступившие годы больших потрясений принесли и большие утраты. В 1919 году по делу «Петроградского национального центра» был расстрелян сын Алексея Николаевича.
Куропаткина в родном селе любили. Поместье его, библиотеку и дом не спалили и барина своего крестьяне не выгнали. Советовались с ним, обстоятельства вокруг складывались не простые. Кругом были банды «зеленых», которые заставляли присоединиться к своему «восстанию». Генерал посоветовал мужикам сдать оружие, а самим вступить в Красную армию. Совет этот крестьяне приняли, а своему генералу были благодарны за разумность его. Наверное, это не понравилось руководителям банд, и у генерала возникли крупные неприятности… Власти даже выдали Куропаткину для самозащиты наган за № 34078. Мы видели в начале нашего рассказа, что в своеобразной интерпретации эта история дошла и до Москвы…
Однако слухи о смерти «бывшего начальника штаба Скобелева» оказались преувеличены. Алексей Николаевич мирно отошел в мир иной, лишь через год после того, как началась публикация его дневников. Гроб с его бренными останками крестьяне несли на своих плечах (как прежде своей барыни, матери генерала). Несли до церкви, где его отпевали, а затем на старое деревенское кладбище…
Могила долгое время была заброшена. Восстановили ее в 1964 году. Сделали это по велению своего сердца выпускники сельскохозяйственной школы. На памятнике написали: «Куропаткин Алексей Николаевич. 1848–1925. Основатель сельскохозяйственной Наговской школы. Высокая честь любить землю и уметь научно трудиться на ней». Последние слова, наверное, из сказанного Алексеем Николаевичем на уроках и запомнившегося.
Много разного мусора за минувшие годы было нанесено на его могилу, поросшую травой забвения. Но, как мы видим сегодня, ветер истории развеивает его.
Как русские водолазы германский флот победили
Информационное оружие», «информационная война». Можно подумать, что эти понятия распространились лишь в наше время. Но вот история, рассказывающая о том, как эффективно умели пользоваться этим оружием уже в начале XX века…
Конечно, капитан 2 ранга Императорского германского флота Хабенихт всю жизнь сожалел о своей оплошности, из-за которой вверенный ему крейсер погиб у русских берегов. Но вряд ли он догадывался о том, что допустил в те часы оплошность еще
Оплошность эта благодаря смекалке российского адмирала и профессионализму российских водолазов решила судьбу морского противостояния Германии и союзников.
С июля 1914 года, когда ясно обозначилась угроза войны с Германией, командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. Эссен принял все меры предосторожности. У входа в Финский залив стали нести дозорную службу крейсера и миноносцы. Тревожное ожидание поддерживали подозрительные дымы от многих кораблей, видные с маяков у входа в Финский залив.
Дымила немецкая эскадра контр-адмирала Мишке (Беринга). С началом войны она попыталась проникнуть в Финский залив — в тумане, опустившемся к вечеру 25 августа над морем. В попытке участвовал и новейший крейсер «Магдебург», командиром которого был капитан Хабенихт. Далеко уйти, однако, крейсеру не удалось: в условиях плохой видимости он налетел на камни…
Ночью с маяка на острове Оденсхольм заметили корабль, с которого доносились шумы и выкрики на немецком языке. Командующему флотом было немедленно доложено о случившемся. Николай Оттович послал к месту происшествия два крейсера — «Богатырь» и «Паллада», — а также дивизион эскадренных миноносцев. Появление русских кораблей сорвало попытку немецкого эсминца V-26 стащить крейсер с камней. Завязался бой, и подбитый V-26 скрылся в утреннем тумане.
Хабенихт решил взорвать крейсер и сдаться в плен. Секретные документы были спешно выброшены за борт, а затем последовал взрыв. С полузатонувшего «Магдебурга» были сняты его командир, два офицера и 54 матроса. Корреспондент военной газеты «Русский инвалид» сообщил тогда о поразивших его воображение девятихвостных плетях, обнаруженных в офицерских каютах крейсера. Достаточно потрепанных, со следами использования их по назначению — для поддержания дисциплины.
Но были затем на крейсере и другие поразительные находки, о которых прессу не известили. Узнав о гибели «Магдебурга», адмирал Эссен, должно быть, сразу подумал о секретных документах немецкого флота. В оставшихся над водой помещениях крейсера их не оказалось, и он решил отправить на место происшествия команду водолазов. Им было приказано тщательно обследовать затонувшие помещения корабля и дно рядом с ним.
Добросовестно поработавшие водолазы вскоре извлекли на поверхность оперативные карты с указанием выставленных минных полей. Но главным их трофеем стали два экземпляра секретной сигнальной книги германского флота и шифровальные таблицы, с помощью которых немцы зашифровывали свои радиограммы. Находка немедленно получила статус государственной тайны.
Н.О. Эссен.
Эссен позаботился о том, чтобы экземпляр сигнальной книги и копия с таблиц были переданы в союзное британское Адмиралтейство. С этого времени англичане стали расшифровывать германские радиограммы и, основываясь на них, точно определять, в каком направлении и в каком составе движутся немцы. Это сразу же стало приносить плоды.
Прежде всего, англичане смогли решить «проблему Шпее». До той поры немецкая эскадра (пять крейсеров) под командой вице-адмирала Шпее действовала против британской торговли в Тихом океане и была практически неуловима. Шпее разгромил посланную против него эскадру адмирала Крэдока без потерь со своей стороны. Теперь англичане, с помощью своего агента в Берлине, отправили Шпее шифрованный приказ от имени германского командования: разрушить британскую радиостанцию на Фолклендских островах и взять там в плен губернатора. Адмирал поспешил приказ исполнить. Но на Фолклендах его ждала мощная британская эскадра, расстрелявшая все германские корабли. Погиб и Шпее.