Петербургское действо

Салиас-де-Турнемир Евгений Андреевич

— Что за притча! повторялъ онъ. — Что за баловство! Не по ошибк же баринъ бросилъ туда такой ларецъ, а нарочно сжечь хотлъ? А зачмъ? Да мало ли у баръ какія зати,

Какъ ни былъ глупъ Егоръ, однако сообразилъ, что надо длать. Онъ спряталъ футляръ у себя въ лар, а самъ, вернувшись въ гостиную, какъ слдуетъ снова наложилъ дрова и зажегъ ихъ.

Когда, на утро, кеяэь Тюфякинъ проснулся, удивляясь, что онъ проспалъ всю ночь одтый, первая его мысль была о футляр.

«Ни единой ниточки не осталось!» весело подумалъ онъ, оглядвъ горячую, истопленную печь.

XXXI

Въ послднихъ числахъ

апрля, въ дом посланника, барона Гольца, была суетня, шли приготовленія къ оффиціальному вечеру, который онъ давалъ столиц.

Предполагался балъ-маскарадъ, на которомъ, конечно, долженъ былъ присутствовать государь, весь дворъ и все петербургское общество. Гольцъ праздновалъ мирный договоръ, подписанный государемъ двадцать четвертаго апрля.

Этотъ мирный договоръ стоило отпраздновать прусскому послу и любимцу Фридриха. За весь XVIII вкъ не было еще заключено такого мирнаго договора между двумя странами, какой съумлъ заключить юный дипломатъ.

Король получалъ въ подарокъ отъ императора почти половину своего королевства, уже завоеваннаго русскими, и, кром того, пріобрталъ надежнаго союзника во всхъ предполагавшихся политическихъ затрудненіяхъ; потомъ получалъ тотчасъ двадцатитысячный русскій корпусъ генерала Чернышева, который еще недавно билъ и разбивалъ его генераловъ, а теперь долженъ былъ, подъ командой короля, бить своихъ прежнихъ союзниковъ; наконецъ, король имлъ въ виду получить большую денежную сумму, превосходившую милліонъ.

Съ своей стороны, Фридрихъ не жертвовалъ ничмъ. По выраженію государыни, онъ давалъ: «Le pav'e de l'enfer, en 'echange», такъ какъ извстно, что «l'enfer est pav'e de bonnes intentions». Фридрихъ общалъ помочь сдлать курляндскимъ герцогомъ принца Жоржа, если оно будетъ возможно; уговорить Данію отдать русскому императору Шлезвигъ, но если Данія не согласится, то… aviser; помочь императору деньгами или войскомъ, если онъ начнетъ какую либо войну. Но таковой войны не предполагалось. И вся нмецкая партія въ Петербург, т. е. именуемые «голштинцы», въ этомъ вопрос сходились и были единодушны съ партіей елизаветинцевъ. Избгнуть войны всячески было единственнымъ пунктомъ неспорнымъ. Никто во всей Россіи, начиная отъ первыхъ министровъ и сановниковъ и кончая послднимъ рядовымъ гвардіи и арміи, не желалъ войны. A вліятельный Гольцъ долженъ былъ еще всячески отговаривать русскаго государя по той простой причин, чтобы избавить своего повелителя отъ необходимости помогать союзнику.

Гольцъ за послдніе дни былъ особенно въ дух, даже счастливъ.

Онъ былъ, конечно, честолюбивъ, въ хорошемъ смысл слова и зналъ, что въ скоромъ времени договоръ Пруссіи и Россіи, его дорогое дтище, заставитъ ахнуть всю Европу, обозлить Францію, удивитъ Англію, поразитъ въ сердце Австрію, переполошитъ всю Европу. Онъ зналъ, что его имя, въ продолженіи цлаго лта, будетъ повторяться повсюду, будетъ на устахъ всхъ королей, министровъ, посланниковъ и сановниковъ всей Европы. Онъ, какъ полководецъ, далъ и выигралъ блистательное сраженіе. Этимъ трактатомъ онъ пріобрталъ себ сразу славу и имя на дипломатическомъ поприщ.

Всякій человкъ, ршившій трудную задачу и отличившійся въ глазахъ всхъ и своихъ собственныхъ, конечно, счастливъ, но когда къ этому сознанію прибавляется еще сознаніе своей молодости, то юношескій пылъ беретъ верхъ и герой счастливъ, какъ ребенокъ. Если въ настоящемъ уже много… то сколько еще впереди!..

Гольцъ сознавалъ

свое превосходство передъ всми европейскими дипломатами, вспоминая, что ему еще только двадцать шесть лтъ! Онъ зналъ, что король Фридрихъ не такой человкъ, чтобы не понялъ и не оцнилъ его громадной заслуги передъ отечествомъ. Гольцъ ожидалъ съ часу на часъ всевозможныхъ наградъ: и повышеніе въ чин, и звзду, и деньги, и графство, о которомъ мечталъ. Однимъ словомъ, красивый и элегантный баронъ былъ счастливъ, веселъ и доволенъ, какъ ребенокъ. Когда онъ вспоминалъ, какъ просто устроилъ онъ все дло, то ему становилось даже смшно.

Създи вс послы съ визитомъ къ Жоржу, то государь не отказывалъ бы имъ два мсяца въ аудіенціяхъ и они не прозвали бы трактата. Вс резиденты, и англійскій Кейтъ, и французскій Бретейль, и австрійскій Мерсій, сидли по своимъ норамъ и переписывались съ кабинетами, а онъ въ это время курилъ вонючій кнастеръ, дружился со всми, ухаживалъ, давалъ взаймы и дарилъ…

«А букетъ Воронцовой!» вспомнилъ Гольцъ и невольно усмхнулся. «Всего-то пять тысячъ червонцевъ, а изъ-за нихъ пріобртается Богъ-всть что. Да вдобавокъ и деньги-то не его личныя и могли бы, какъ у многихъ резидентовъ иностранныхъ, уйти на ваемъ разныхъ шпіоновъ и тайныхъ агентовъ, которые эти деньги прокучиваютъ и не служатъ никакой помощью для ихъ наемщиковъ».

Гольцъ призвалъ одного изъ своихъ секретарей и далъ ему словесное порученіе, отправиться къ Гудовичу и спросить у него: получена ли вещь ему извстная, передана ли по принадлежности и довольны ли ею.

Черезъ часъ секретарь вернулся назадъ и объяснилъ, что господинъ Гудовичъ очень чмъ-то встревоженъ, никакого отвта не далъ, а общалъ тотчасъ-же пріхать самъ.

И вслдъ за секретаремъ явился Гудовичъ встревоженный и объяснилъ Гольцу простую вещь: карточку съ рисункомъ онъ потерялъ, проискалъ ее цлый день повсюду, не нашелъ и послалъ довренное лицо, князя Тюфякина, который, конечно, не разболтаетъ ни слова, предупредить брилліантщика, чтобы онъ не давалъ вещь никому, покуда лицо, заказывавшее будетъ, не явится лично за полученіемъ. Оказалось, что Позье наканун вечеромъ отдалъ букетъ преображенскому офицеру, а карточку получилъ и въ доказательство передалъ ее обратно. Гудовичъ вынулъ разрисованую игральную карту, которая прошла столько рукъ и передалъ ее Гольцу.

— Стало быть, вмсто брилліантоваго букета, я получаю нарисованный! разсмялся Гольцъ немножко насмшливо. — Однимъ словомъ, украли. Не скажу, чтобы это мн было очень пріятно.

И баронъ съ досадой отошелъ отъ Гудовича къ окну и сталъ барабанить по стеклу, насвистывая какой-то маршъ.

«Пять тысячъ червонцевъ, думалъ Гольцъ, — сумма не большая, но подарить ее какому-нибудь мошеннику крайне непріятно. Самъ виноватъ! Надо было попросить взять вещь графиню Скабронскую, а не этого тюленя. Потерялъ?!. Чортъ его знаетъ!.. Вс вы тутъ хороши!»

И баронъ сталъ разспрашивать Гудовича о подробностяхъ, но тотъ могъ только повторитъ снова то же самое, — карточка имъ была потеряна, найдена кмъ-нибудь, вещь законнымъ образомъ получена и слдовъ никакихъ.

— Но позвольте! Нашедшій карточку святымъ духомъ узналъ, что по ней можно получить брилліантовый букетъ?!. И можно у Позье?! воскликнулъ вдругъ Гольцъ. — Стало-быть вы разсказали многимъ, что это за карточка?

Гудовичъ сознался, что пилъ въ трактир и болталъ объ карточк. Какой-нибудь лакей могъ слышать.