Пилигрим
Шрифт:
— Я подежурю первой, отдыхай.
— А-га.
Чтобы добраться до заповедника ракшасов, ушло два дня. Лин узнал о нем после того, как на него весной напал железный лев размером с трехэтажный дом. Загонщиков больше не встречалось, но парочка дважды сильно заплутала. Мия переживала за Кито, который с каждой ночью становился бледнее, замедлял бег, кашлял и говорил все тише.
— Тут темнеет после полудня, — прошептала Мия, оглядывая округу, поросшую мхом, который выглядел, как обвисшая паутина.
— Мия, — прошептал
— Я поняла, но что нам делать? Мы же не можем просто попросить… слизь и уйти?
— Нет, и это лишено смысла, из того, что дух из нее выветривается очень быстро, поэтому свин нужен нам в Далай.
— Но зачем, что ты собрался делать?
— Ну… я хочу сделать что-то вроде реплики иммунитета.
— Ты делал такое когда-нибудь.
— Не делал!
— Прости, просто я… я мало в этом понимаю. Прости.
— Ты тоже, я лучше ничего до сих пор не придумал.
Мия и Кито продолжали заходить вглубь чащи. Лес становился все более темным, несмотря на яркое небо над головой. Понемногу округу заполнит тяжелый туман с запахом плесени. Зеленый мох сменился охристым тут и там росли ягоды ярких оттенков, привлекая внимание, но Кито то и дело предупреждал, что они ядовиты.
Кристория остановилась и уставилась в пустоту. Она разглядела узкую тропинку, и валун, что прижал ее посередине.
— Что там? — спросил Кито, влил в глаза чуть больше духа, но ничего не обнаружил.
— Мне показалось, что я слышу голоса.
— О чем ты, даже я ничего не слышу… И птиц нету… — Кито поглядел пару раз на девушку и на валун. — Пойдем, у нас мало времени.
— Да, прости.
Мия и Кито побежали дальше на северо-восток.
— Бездарность, — сказал певучий женский голос со стороны валуна.
Мия смотрела прямо ей в глаза, но так и не смогла разглядеть аяшуа — рыболюда женщину с зелеными волосами до пят и жабрами, которые начинались на шее и тянулись до живота. Ее зеленую кожу, усыпанную чешуей на выступающих местах, ничто не прикрывало. Единственное, что было из одежды на аяшуа, так это медальон пилигрима третьего ранга. Хотя и его она носила не на шее, а как кандалы, на щиколотке.
— Они просто не обучены, — ответил звероволк двухметрового роста.
Одетый в шкуры, с луком из корня за спиной, он стоял, скрестив руки, и принюхивался к гостям леса, который стерег уже десять лет.
— Да и к тому же она тебя заметила, просто не увидела и…
— Я не о ее чутье, — оборвала рыбоженщина.
— А-а-а… — протянул могучий звероволк, зная, что ответа на загадочную фразу напарницы ему не услышать, как ни упрашивай.
— Я займусь девой.
Чешуйчатая нога сделала шаг на уступ валуна, покрытого мхом.
— Не вреди им, они в отчаянии, — сказал волк.
— Я уже два года не предсказывала.
— Мне когда погадаешь?
— Ну-у-у раз ты просишь.
Черты
Аяшуа ждала, пока звероволк ответит.
Тот закатил глаза и запрокинул морду, зная, что получит что угодно, кроме того, что просит. Но чем черт не шутит, решил подыграть.
— Да, прошу.
— Умница, — прошептала и одновременно пропела рыбоженщина. — Не приближайся к лину на выстрел своего лука, иначе умрешь через месяц.
«И она собиралась об этом промолчать? — подумал волк. — И то кость».
— Понял. Только не мешай мне.
— А ты мне.
— Не буду, если ты не перейдешь черту, они не враги.
— Хороший мальчик.
Волк приискали клыки.
Аяшуа хихикнула, тоже показала ряд остригающих зубов, числом по два на каждый человеческий. Женщина прыгнула и превратилась в водяную сферу, которая расширялась и белела, пока ветерок не унес ее в виде тумана. Волк принюхался еще раз и последовал за Кито и Мией.
(Холмы мастеров, провинция Айто, холм Дайт)
Старец харудо с чучелом дракона над головой парил над вершиной скалы, окутанной облаками. Здоровенный свиток с золотыми нитями свернулся, извилистой волной и показал почти самый край.
— Не много ли вы уделяете им внимания? — с насмешкой в голосе сказал дракон в сознании старца.
— Разбуди Дарумо, — сказал он. — Пусть создаст реплику против этой хвори, да так, чтобы ее смог повторить новичок.
Морщинистая рука харудо протянулась к свитку. Золотые волоски сплелись во фрактальную сферу. Старец поднял ее над головой.
— А если он откажет? Вы будили его уже трижды в этом году. Да еще и поводом были эти новенькие… — С нескрываемой опаской сказал дракон. — Он точно разозлится. Чего доброго, в труху меня превратит.
— Хм-м-м, верно.
Свиток, парящий в воздухе, расплелся на мириады золотых нитей и исчез. Харудо в той же позе полетел к подножию горы, он разгонялся почти как падающий камень, но даже так путь к пещере у основания холма занял полминуты. Нырнув в расщелину, старец миновал десять золотых врат высотой в полсотни метров, которые открывались ровно настолько, чтобы харудо смог протиснуться.
Старец открыл глаза, которые заискрились золотом. Перед ним предстала пещера с множеством корней, усеянных оранжевыми жилами, которые светились и пульсировали духовыми волнами, отчего в округе создавалась рябь, способная испепелить любого, кто не готовился годами, чтобы находиться в подобном месте.
Харудо спустился на полсотни метров. Подлетел к сородичу в серой одежде, который провел в этой пещере так долго, что мало чем отличался от камней и древесины, что опутывала святыню с момента сотворения материка.