Письма живых

Максимушкин Андрей Владимирович

— Мы все приняли решение, так как не успели отступить, — шагнул вперед Кирилл Никифоров.

За ним вышли трое парней его звена.

— Ты тоже врешь, Кирилл Алексеевич, — полковник покачал головой и бросил взгляд на спокойно наблюдавшего за выволочкой командира авианосца.

— За драку с союзниками и попадание на гауптвахту всех лишаю увольнений до конца стоянки. В лазарет шагом марш. Полный медосмотр. Скажете, я приказал.

Повторять не пришлось. Летчики с облегчением зашагали к трапу, дальше перешли на бег. Нет, списания с «Выборга» никто не боялся, для этого надо вляпаться куда серьезнее, но перед Константном Александровичем действительно

неудобно получилось. Перед каперангом Кожиным тоже.

Уже в лазарете перед процедурной народ несколько оживился. Фельдфебель Тарасов вдруг вспомнил, что за ужин и выпивку они так и не заплатили. Хоть какая-то радость, маленькая компенсация за ночевку в холодной камере. Кирилл отмалчивался, ему до сих пор было не по себе. Вроде ничего страшного не произошло. Портовые драки старая традиция флота. Однако, осадочек остался.

Корабельный врач осмотрел всех виновников происшествия. Переломов, вывихов ни у кого не обнаружилось. Синяки, ссадины не в счет. Для профилактики всем на две недели запретили винную порцию. Но это далеко не самое страшное, так что летчики спокойно проглотили дополнительное наказание.

Приключение в Порт-Стэнли совершенно не отразилось на послужных списках участников приключения. Конечно, полковник сдержал слово, штрафников на берег не отпускали. Впрочем, Фолкленды такое место, что хватает одного раза чтоб увидеть все, либо надо прожить на островах долго и тогда ты поймешь прелести этого сурового архипелага на краю света. Одно из двух, среднего нет.

Русское соединение не долго отстаивалось на базе союзника. Пополнить топливные танки, корабельные припасы и снова в море. Переход на север вдоль континента, затем прямиком через Атлантику к Конго. Здесь в устье великой африканской реки на границе с владениями Португалии ждал конвой.

«Выборг» и крейсера присоединились эскорту. Закончились скучные деньки летного состава. Истребители и штурмовики целыми днями висели в небе наблюдая за морем. Противолодочный патруль и дальний дозор. Последнее самое азартное, буквально на днях именно в этих водах крейсер «Владивосток» расстрелял американского рейдера.

Противник пошаливал в южных морях. Вспомогательные крейсера пользовались прорехами в дозорных сетях и патрулях, топили одиночные пароходы европейцев. Война войной, а торговлю не запретить, все маршруты и рейсы не упорядочить. Разумеется, лихие корсары рано или поздно попадались крейсерам и шли на дно, но перед этим некоторые успевали завести весьма серьезный боевой счет.

В одном из патрульных вылетов Кириллу Никифорову посчастливилось обнаружить субмарину в надводном положении. Пилот передал по радио на авианосец координаты и заложил круг. Подлодка быстро ушла на глубину, но через зеленоватые тропические воды почти без волнения с высоты хорошо виден ее силуэт.

— «Девятка», держите контакт.

— Веду цель. Визуально наблюдаю движение курсом норд-норд-вест.

Через сорок минут на волну подключился эскорт «Бересклет». Затем и сам корабль появился, из-за горизонта. Один из специализированных конвойных фрегатов, варившихся крупными сериями " Бересклет" не закладывался на бой даже с эсминцем, скорость всего 20–24 узла, но зато на борту мощное зенитное вооружение и солидный запас глубинных бомб. Именно эти недорогие корабли составляли основу конвойных сил союзников.

— Доверните левее. Он на глубине.

— «Птичка», спасибо! — отозвался незнакомый голос.

Эскорт сбавил скорость, пересек предполагаемый курс подлодки. Затем фрегат заложил

петлю, прошел восьмеркой. С неба он казался ищейкой, вынюхивающей след зайца. Сейчас гидроакустики «Бересклета» вслушивались в океан, пытались выловить среди естественных шумов характерные звуки работающих механизмов, покашливание насосов, шорохи винтов.

С кормы корабля взлетели черные точки. Затем море взорвалось, оно кричало и корчилось от ярости тротила. Эскорт переложил руль и лег в дрейф. Вываживает. Дальнейшее Кирилл уже не видел. Датчики топлива показывали, что пора возвращаться домой. Тем же вечером на общем построении полковник Черепов объявил всему летному составу благодарность. Патрули за день обнаружили три субмарины и навели на них охотников. Подтвержденных потоплений нет, но кто знает, какие повреждения нанесли американцам глубинные бомбы. Иногда субмарины идут на дно, не оставив и следа, без выбросов топлива и обломков.

С конвоем расстались напротив Гибралтара. Дальше «Выборг» в сопровождении «Громобоя» ушел в Брест. Здесь летчиков ждал большой и приятный сюрприз. Через два часа после того как авианосец ошвартовался у причала пришел приказ: всему летному составу строится на берегу. Всех включая техников погрузили на автобусы и повезли на аэродром за городом принимать новые самолеты.

— Это настоящие звери! — вырвалось у Паши Тарасова, когда он увидел ряды новеньких в заводской краске «Кречетов».

— Дождались, — потер руки Сергей Оболенский.

Новые истребители пришли на флот еще в конце прошлого года. Говорили, что машина на голову превосходит старый «Сапсан». Увы, первым перевооружили «Пантелеймон». Завод работал в две смены, но на всех желающих машин пока не хватало. «Выборг» ходил в Чили со старыми самолетами в ангаре. Посчитали, что риск встречи с новыми американскими самолетами незначителен.

Обрадовали не только истребителей. Бомбардировочную полуэскадрилью на поле ждали «Бакланы» последней модификации с более мощными моторами и спаркой крупнокалиберных «берез» в задней полусфере.

Начались будни. Пилоты и техники штудировали инструкции, регламенты, заучивали наставления. После сдачи теории летчиков по одному вывозили на учебных спарках. Первый самостоятельный вылет на «Кречете» Кирилл совершил только через две недели. По довоенным нормативам это считалось очень быстро.

Вечером в казармах за аэродромом летчики наперебой делились впечатлениями, каждому требовалось выговориться. Машина действительно хорошая. Правда, куда больше привычного «Сапсана». Зато дальность 1600 километров, с подвесными баками еще больше. Маневренность как у старой машины, как гюрза саму себя за хвост укусить может, скорость выше, кабина бронированная, в крыльях четыре автоматические пушки.

— Мне друг с «Чесмы» рассказывал о встрече с «Адскими кошками», — поделился Сафонов. — Говорит, наши «Кречеты» не хуже, на вертикали злее, а в ближнем бою верткие. Вот и проверим.

— Не спеши, командир. Мы во Франции. Давай сначала с местными девушками точность огня проверим.

— Массу залпа проверь! — рассмеялся Никифоров.

За учебой поручик не забывал ближних своих. Воспользовавшись моментом написал и разослал из Бреста письма всем близким. Труднее всего было подбирать слова в послании для Инги. Русский язык, как и любой другой европейский, слишком скуден, чтоб выразить всю гамму чувств, все нюансы и оттенки отношения, изложить на бумаге все то, что молодой человек хотел сказать милой девушке в далеком городе над гранитными берегами.