Письма живых
Шрифт:
Глава 24
Санкт-Петербург
26 мая 1943. Князь Дмитрий.
За окном шел дождь. Прекрасный весенний ливень с грозой. Капли барабанили по карнизу, разбивались в мельчайшую водяную взвесь. Дождинки искрились как бриллианты под солнцем, переливались всеми цветами радуги. За окном чистый свежий промытый дождем воздух, его хотелось пить как вино. Князь Дмитрий нехотя отошел от окна и повернулся к британскому послу.
— У вас очень интересная система управления, господин Криппс.
— Не стоит искать черную кошку там, где ее нет. Сэр Уинстон не оправдал надежд, перессорился с половиной парламента, потерял поддержку своей партии. Король его долго терпел, но всему есть конец. Подскажу, многие не простили ему капитуляцию.
— Вынужденную капитуляцию, — язвительно заметил Дмитрий Александрович. — Хорошо. Полагаю, новое правительство и новый премьер не забудут обязательства правительства Черчилля.
Формальные заявления, пустые слова, это понимали и князь, и его посетитель. Все то, что должно быть сказано. Факт смены правительства союзника свершился. Дальше каждый говорил именно то, что должен по сценарию и заранее видел ответы оппонента.
В этой игре с открытыми картами Дмитрия интересовали не ответы, а реакция Стаффорда Криппса. Все же, посол должен чувствовать себя на коне, победила именно его группировка либералов лейбористской партии.
— У нас нет других вариантов. Именно для подтверждения прежних договоренностей свой первый международный визит барон Моррисон совершает в Санкт-Петербург.
— Немного странно, у вас же обычно премьером становится лидер победившей партии, — князь в задумчивости протянул галстук между пальцами. — Почему не Эттли?
— Не могу сказать. Я слишком далеко от Лондона, — взгляд Стаффорда Криппса на мгновение переместился в сторону.
— Кстати, господин Криппс, мне доложили, что вы поддерживаете контакты с нашими лево-либеральными кругами, — князь отодвинул кресло от стола и сложил пальцы перед собой. — Весьма неосторожно для союзника. Вы не находите?
— Не буду отрицать. Ваше высочество, я по долгу службы должен держать руку на пульсе событий, быть в курсе чем дышат самые разные страты и сословия вашего общества. Мне приходится общаться с самыми разными людьми. Это служба, понимаете.
— Стаффорд, я очень хорошо к вам отношусь, но вынужден напомнить печальную историю одного вашего предшественника.
— Не стоит, — Криппс миролюбиво развел руками, демонстрируя поражение. — Царь Николай тогда после мятежа был слишком насторожен, везде видел врагов.
— Я не буду с вами спорить. Связи сэра Бьюкенена с нашей оппозицией и мятежниками секрет Полишинеля. Следствие однозначно установило наличие не только интересов, но и слишком дружеские контакты с врагами России, непосредственное влияние британского посланника на события февраля.
Князь следил как меняется выражение лица англичанина. Нынешний посол тоже водит шашни с социал-демократами и легальной думской оппозицией. Может быть даже понимает, что
— Ваше высочество, уверяю, у меня нет инструкций хоть как-то вредить нашему союзнику. Все мои неофициальные контакты и связи преследуют одну цель. Я обязан информировать Форин-офис о всех изменениях и тенденциях у лидера объединённой Европы.
— Я, вам верю. Дорогой Стаффорд, я предупреждаю вас из лучших побуждений. Очень не хочется с вами расставаться. Не забывайте, сэр Бьюкенен после высылки из России уже никогда больше не занимал ответственных постов.
Князь положил руки на стол.
— Кстати, с чем именно прилетел в Петербург ваш новый премьер?
— Вопросов для обсуждения много, — не стал уходить от ответа дипломат. — Мне сообщили, что многих в Лондоне интересует послевоенное устройство мира.
— Согласен, меня оно тоже очень сильно интересует.
После ухода Криппса князь достал из сейфа касающиеся визита и конференции документы, раскрыл доклад русского атташе в Лондоне. Ситуация в целом можно так сказать не опасная, но требует внимания. С одной стороны, на первые позиции вдруг выдвинулись явные сторонники мира, но и «ястребы» сохранили свои позиции. Ключевые посты под контролем консерваторов и сторонников жесткой колониальной политики. Интересная рисуется картина. Очень интересная.
Дмитрий предпочитал лишний раз не напрашиваться на новые задачи, но не в этом случае. Именно он высказал сюзерену пожелание поучаствовать в переговорах, разумеется, как лицо без определенного официального статуса. Алексей не возражал.
Князь неслучайно задал Криппсу интересный вопрос. Наш агент обеспокоен внезапной активизацией Коминтерновского подполья в Англии. Есть свидетельства негласных переговоров лидеров организации с англичанами. Все оживилось аккурат после прихода к власти лейбористов.
Англичан в России привечали на соответствующем уровне. Крейсер «Белфаст» на Кронштадтском рейде встретили королевским салютом. В Петербург англичанин пришел в сопровождении русских крейсеров.
Большая часть официальных мероприятий проходит в Зимнем дворце. Разумеется, царь Алексей появится только на светских раутах и ничего не значащих торжественных церемониях. По мнению царя, разговаривать с премьером должен только глава Совмина. Император же может удостоить гостя частной беседы.
Дмитрий бросил взгляд на часы. Время есть, как раз успеть пообедать в ресторанчике на первом этаже МИДа, только затем ехать в Зимний. Официальные мероприятия и обеды такая штука, очень рискованно приходить голодным.
Пока шла официальная часть Дмитрий откровенно скучал. Ему даже было немного жаль графа Игнатьева, вынужденного отдуваться за всех. Нет, на встречу князь и не напрашивался. Зато в кулуарах удачно пересекся с германским министром Риббентропом. Немец прилетел в Россию с неофициальным визитом. Нет, действительно захотелось человеку отдохнуть недельку под Ригой. Попутно в столицу заглянул. Обычное дело, особенно во время войны.