План по соблазнению герцога
Шрифт:
— Почему вы смотрите на меня так, будто я у вас конфетку отобрал? — вдруг спросил он, — Я вас чем-то обидел?
Я замотала головой.
— Нет! Нет… что вы, просто… — как это на меня не похоже!
Что, просто?
— Просто, кажется, я в вас влюбляюсь.
Я сказала и сама удивилась. Слова вылетели будто сами. Я удивленно посмотрела на герцога, будто это он мне только что это выдал. Мужчина тоже выглядел слегка ошарашенным.
— Только сейчас? — спросил он спустя полминуты молчания.
— Что? — что?
«Только сейчас»? Вот это самомнение! А что, в него
— Просто вы с самого начала вели себя так, будто уже без памяти влюблены, — он вдруг улыбнулся так лукаво, что я вспыхнула.
— Я просто метила территорию!
Мужчина прикрыл рот ладонью и отвернул сощуренные улыбкой глаза к окну. Плечи его мелко подрагивали.
— Вы смеетесь надо мной… — я щелкнула пальцем.
Это хорошая реакция? Или нет? Если он улыбается — это же хорошо?.. Но почему он ничего мне не отвечает?!
— Знаете, Леона, — начал мужчина, продолжая улыбаться чуть насмешливо, но как-то по-доброму, что я даже не злилась, что он еще не кидается мне в ноги признаваться, что был влюблен в меня всю свою жизнь, даже еще до моего рождения.
— Что? — спросила я, почему-то тоже начиная улыбаться.
Мужчина встал с кресла, подошел ко мне и присел рядом на корточки, заглядывая в лицо.
— Кажется, нам очень повезло. Ведь вы, кажется, в меня влюбляетесь. Я, кажется, в вас — тоже. А к нашей свадьбе, кажется, уже почти все готово.
А еще, кажется, он мне еще никогда не говорил столько слов не по делу за раз… И я уверена, что именно поэтому у меня сейчас текут слезы из глаз — это от гордости! А вовсе не от сентиментальности!
— И у нас еще целая жизнь, чтобы спокойно и неторопливо друг в друга влюбляться. Но вы можете уже сейчас метить территорию, как посчитаете нужным, потому что лично я — буду.
Я кивнула и все-таки не удержалась и всхлипнула.
— А я — уже!
Он снова улыбнулся своей совершенно мальчишеской улыбкой, которая в мгновение меняла весь его облик. Ямочки длинными линиями прорезали щеки, а глаза игриво блеснули. А я подумала, что совсем не страшно, если я его немного испачкаю, и наклонила свое лицо к его, прикасаясь губами к его улыбке.
Глава 13. Букет пионов
Из открытого окна в комнату забирался пошалить весенний ветерок. Не холодный, как зимой, но сильный и игривый. Он то и дело раскидывал листы бумаги, которые я только и успевала чем-нибудь придавливать к столу, трепал прическу, привлекая внимание, но я, нахмурившись от натуги, могла только отмахиваться. Ведь у меня были дела поважнее!
— Элиза, это просто невыносимо! — фыркнула я, поставив на стопку листов еще шкатулку с какой-то мелочевкой, — Все против меня! Мне кажется, с этой бумагой что-то не так… Тебе так не кажется? Ну не похоже это на цветок! — я скуксилась, глядя на нечто, скорее напоминающее смятый комок, чем на пион.
Женщина кивнула.
— Не похоже, моя госпожа. Но если вам интересно мое мнение — дело не в бумаге.
Я поражено посмотрела на Элизу. Нет, ну точно все против меня!
— Хочешь сказать, мои руки не в состоянии изобразить даже детскую
Элиза вдруг улыбнулась, что бывало нечасто, и погладила меня по щеке.
— Но ведь так даже правильнее, что оно непросто, разве нет, моя госпожа? В этом-то и суть этой традиции. Просто попробуйте еще раз.
Я вздохнула и взяла новый лист. Создавалось ощущение, что я никогда не закончу. У меня едва получилось сделать один приличный цветок, а надо еще сорок девять!
Дело было в том, что Элиза рассказывала мне про одну интересную свадебную традицию, корни которой наверняка уходят вглубь веков (ведь я эти корни так и не нашла, так же как и вообще упоминания этой традиции от кого-то, кроме Элизы, но врать она мне, конечно же, не стала бы, поэтому — пусть будет вглубь веков!). Суть этой традиции в том, что молодожены должны были сделать из бумаги по пятьдесят пионов каждый, а потом смешать их и как-нибудь украсить ими общие покои, как символ того, что для того чтобы семья была прекрасной, как поле пионов, постараться надо обоим.
Сделать их, даже с инструкцией, было сложно, и даже если делать все правильно, времени на каждый уходило много, так что сложности семейной жизни предвкушать я начинала уже сейчас! И все-таки на душе было светло. На это было несколько причин.
Во-первых, герцог еще не знает, но ему тоже предстоит поиграться с бумагой! И я даже не против, если цветы он будет складывать из своих отчетов.
Во-вторых, я еще не до конца оправилась (точнее боевые раны от девичьих когтей еще не до конца сошли), поэтому у меня было отличное оправдание никуда не выходить до Третьего Бала, и все мое общение с окружающим миром ограничивалось письмами с пожеланиями здоровья, а отказывать во встрече я могла кому угодно, ссылаясь на плохое самочувствие. В итоге, не пускала я почти никого, кроме герцога — и кто бы мне что сказал против!
Ну и, в-третьих, по донесениям моих пташек королева взяла под контроль ситуацию с проблемными наследниками, и если в случае с княжной ее можно было просто на время запереть в покоях, как и меня, то Его Высочество она обложила со всех сторон. То ли работой, то ли проблемами, но времени у него, насколько я знала, не было даже на обед и за все время мне пришло от его имени одно единственное письмо с пожеланиями скорейшего выздоровления. Написано оно было учтиво, но в нем не было и намека на заигрывания. До этого записки принца были написаны парой коротких забавных фраз, а тут мне прислали длинное изящно-холодное нечто, настолько уместное в сторону чужой невесты, что я полагала, что писалось оно под диктовку.
Стоило задуматься, как ветер тут подхватил неосторожно оставленный лист бумаги с одним согнутым уголком и дернул в сторону окна. Я дернулась вслед за ним, опрокидывая шкатулку со стопки.
— Ну что такое! — ветер тут же притих, стоило ему разбросать стопку по полу, и в ответ на мое возмущение в глаза блеснут от окна солнечный лучик, будто дразня.
— К вам мисс Ламбри, — Элиза зашла незаметно и вскинула брови, глядя, как я ползаю по полу, собирая бумагу, — Спрашивает, можете ли вы ее принять.