«Планы сражающихся царств» (исследование и переводы)
Шрифт:
Особое место среди вышеприведенных доводов Моу Тин-сяна — Ло Гэнь-цзэ занимает комментарий Сыма Чжана. Его можно назвать «ключевым» аргументом их концепции. Естественно, что вопрос о том, мог ли текст «Планов Сражающихся царств», вышедший из рук Лю Сяна, содержать речь Куай Туна, произнесенную в 203 г., до н. э., заслуживает специального рассмотрения. Как известно, во всех современных изданиях памятника, восходящих к ксилографическим изданиям Яо Хуна и Бао Бяо, историческое повествование прерывается на событиях, непосредственно предшествовавших объединению Китая под властью дома Цинь (221 г. до н. э.). Однако в тексте Лю Сяна, по-видимому, содержались речи государственных деятелей, относящиеся к более позднему времени. В своем предисловии Лю Сян дал сжатый обзор содержания памятника, включающий его собственные высказывания о причинах падения шести царств и возвышения дома Цинь. Завершает его следующий пассаж: «По этой причине [Цинь] Ши-хуан использовал неприступность четырех застав, опирался на теснины Сяо[шаня] и Хань[гу], оседлал плодородные области Лун и Шу, выслушивал планы, предложенные множеством людей, применял достижения шести поколений, благодаря чему, как шелковичный червь, пожрал шесть царств, уничтожил местных владетелей, овладел Поднебесной. [Он] полагался на низость коварных планов, что привело к исчезновению искренности и доверия. [В его правлении] не было ни нравственных наставлений, ни преобразующих начал гуманности и справедливости, которые помогли бы объединить сердца Поднебесной. [Он] учреждал наказания и считал это [истинным] правлением, верил мелким ухищрениям и считал это [истинным] путем. Тогда-то [он] и сжег "Ши-[цзин]" и "Шу-[цзин]", казнил конфуцианцев. Углубляясь в древность, [он] умалял Яо и Шуня; что касается более поздних времен, то [он] удалился [от образца] трех ванов. Эр Ши превзошел [злодеяния отца]. Милости не распространялись в низах, любовь не достигала верхов, господин и подданные пребывали во взаимном недоверии, кости отделились от мяса. Преобразующие начала и [истинный] путь изничтожились, устои рухнули, народ отвращал лик свой от справедливости и пребывал в беспокойстве. Четырнадцать лет держали они в своих руках Поднебесную, и в Поднебесной начался великий разброд, вызванный тем злом, которое таилось в коварстве и лжи [правителя]». Отсюда со всей очевидностью следует, что первоначально текст «Планов Сражающихся царств» содержал исторические материалы, относящиеся к четырнадцатилетнему периоду существования империи Цинь. Действительно,
Таким образом, историческое повествование памятника в его первоначальном виде завершалось гибелью династии Цинь. Это вполне закономерно, ибо ученые эпохи Хань, находившиеся под влиянием периодизации, выработанной Сыма Цянем, видели в Цинь Ши-хуане и Эр Ши не представителей самостоятельного исторического этапа, а лишь последних правителей периода Чжаньго [103] . В свою очередь Сыма Цянь в данном случае следовал за циньской историографией, которая сохранила сведения о том, что официальные идеологи Ши-хуанди видели в факте уничтожения шести Сражающихся царств и превращения Цинь в единственного хозяина Поднебесной лишь завершение традиционной миссии циньских правителей прошлого. Однако упоминаемая Сыма Чжэном речь Куай Туна была произнесена через несколько лет после гибели Эр Ши, когда Китаем правил Гао-цзу, основатель династии Хань, не связанной никакими традициями с позднечжоуским временем. Основанное на комментарии Сыма Чжэна утверждение, что эта речь входила в первоначальный текст «Планов Сражающихся царств», противоречит и приведенным выше свидетельствам Лю Сяна, и характеру содержания памятника, и его структуре. По-видимому, был прав Чжан Чжао (1691-1745), считавший, что в данном случае в комментарий Сыма Чжэна вкралась ошибка [104] .
103
См.: Курихара Томонобу, Исследования по истории эпох Цинь и Хань (Синканси-но кэнкю), Токио, 1960, стр. 108-111.
104
См.: Чжан Синь-чэн, Общее исследование [вопроса] о фальсификации книг (Вэй шу тун као), т. 1, Шанхай, 1957, стр. 646.
Наличие весьма определенных сведений о том, к какому времени относились наиболее поздние материалы, использованные Лю Сяном при составлении текста «Планов Сражающихся царств», указывает на беспочвенность утверждений Моу Тин-сяна — Ло Гэнь-цзэ.
Известно, что в литературно-библиографическом разделе «Истории Ранней Хань» утраченное сочинение Куай Туиа было отнесено к разделу «школы цзун-хэн». Поэтому содержащиеся в «Планах Сражающихся царств» восторженные отзывы о Су Цине, одном из легендарных основателей «школы цзун-хэн», были приняты Ло Гэнь-цзэ за новое подтверждение идентичности сочинения Куай Туна рассматриваемому памятнику. Далее, по утверждению некоторых историков древнекитайской философии, представители «школы цзун-хэн» находились под сильнейшим влиянием идей «Чжуан-цзы» и «Дао дэ дзина» [105] . И действительно, герои «Планов Сражающихся царств» в будничной политической борьбе нередко использовали заимствованные из последнего сочинения высказывания Лао-цзы [106] . Однако, как свидетельствует конкретный анализ «Планов Сражающихся царств», этот памятник испытал на себе влияние не только идей раннего даосизма, но и ряда других течений древнекитайской политической и философской мысли. Так, в некоторых речах встречаются высказывания, восходящие к этико-философским концепциям Мэн-цзы и Сюнь-цзы [107] , в других представлены морализаторские сентенции, близкие по духу к раннему конфуцианству. В комплексе речей, входящих в повествование о военной реформе чжаоского Улин-вана (307 г. до н. э.), встречаются суждения, несомненно навеянные теорией Цзоу Яня о «вечном движении пяти добродетелей» и рядом других построений философов «школы инь-ян» [108] . В свете вышеизложенного становится очевидным, что этот аргумент Ло Гэнь-цзэ носит весьма субъективный и односторонний характер. Его опровергает не только идеологическая многоликость «Планов Сражающихся царств», но и тот бесспорный факт, что памятник содержит наряду с хвалебными и отрицательные отзывы о Су Цине [109] .
105
Xоу Вай-лу, Чжао Цзи-бинь, Ду Го-сян. Общая история китайской идеологии (Чжунго сысян тунши), т. I, Пекин, 1957, стр. 643-644.
106
«Планы Сражающихся царств», цз. 4, стр. 12-а-15-а.
107
Ли Цзюй-тянь, Новые суждения о «Планах Сражающихся царств», стр. 23.
108
Жун Чжао-цзу, Критическое исследование «Книги правителя области Шан». — «Яньцзин сюебао», 1937, № 21, стр. 77.
109
«Планы Сражающихся царств», цз. 2, стр. 5-а.
О том, что текст «Планов Сражающихся царств» не принадлежит одному создателю, свидетельствует наличие в нем ряда характерных особенностей: противоречий и повторений в изложении событий, хронологических расхождений, разноречивых оценок одних и тех же персонажей памятника. Таким образом, ни один из аргументов Моу Тин-сяна — Ло Гэнь-цзэ не может служить доказательством причастности Куай Туна к созданию текста «Планов Сражающихся царств». Это заключение вновь поднимает вопрос о том, в какой форме рассматриваемый памятник был известен Сыма Цяню. Не вызывает сомнений, что почти четвертая часть материала, содержащегося в его современном тексте, была использована Сыма Цянем при написании разделов «Записей историографа», освещающих историю Китая IV-III вв. до н. э. [110] . В полном соответствии с этим фактом Бань Бяо и Бань Гу помещают «Планы Сражающихся царств» в ряду таких источников знаменитого историографа, которые были принципиальными собраниями информации относительно целых исторических периодов. Однако среди большого числа названий книг, упомянутых в труде Сыма Цяня [111] , нет такого, за которым могли бы скрываться будущие «Планы Сражающихся царств». Объяснение этому можно найти в одном весьма интересном обстоятельстве, отмеченном уже исследователями «Записей историографа»: «Нередко авторы "Ши цзи" не давали подробной характеристики тем литературным произведениям, которые и так были хорошо известны образованным людям эпохи У-ди (141-87 гг. до н. э.). Так, в послесловии Господина великого астролога к гл. 62 "Ши цзи" о книге "Янь-цзы чуньцю" сказано: "Что касается его (т. е. Янь-цзы) книги, [то в наш] век [люди] в большом числе имеют ее, поэтому [я] не рассуждаю [о ней]"» [112] . Следовательно, когда Сыма Цянь имел дело с книгами, широко распространенными в кругу его литературно образованных современников, он не давал о них детальной и точной библиографической информации, а лишь ограничивался обобщенно-описательным упоминанием [113] . Так, по-видимому, случилось и с источниками «Планов Сражающихся царств». И действительно, касаясь вопроса о том, что было положено в основу «Погодовой таблицы шести царств» («Лю го нянь бяо»), Сыма Цянь писал: «Есть лишь "Записи [царства] Цинь", да к тому же в них не упоминаются ни дни, ни месяцы, их текст краток и неполон. Однако имеются еще [сочинения] о том, как Сражающиеся царства использовали изменявшуюся обстановку, которые можно собрать в значительном количестве...» [114] . Здесь под «[сочинениями] о том, как Сражающиеся царства использовали изменявшуюся обстановку», несомненно скрываются источники рассматриваемого памятника. В свое время уже отмечалась полная беспочвенность каких-либо попыток установить имена их авторов [115] . Очевидно, в этой области придется ограничиться лишь исследованиями о том, с каким периодом может быть связано их творчество и каков характер созданных ими сочинений.
110
Ср.: Сунь Дин-и. Введение в филологическое изучение «Планов Сражающихся царств», — «Гогуан цзачжи», 1936, № 16. стр. 61.
111
См.: Цзинь Дэ-цзянь, Предварительные замечания о книгах, просмотренных Сыма Цянем; Ло Гэнь-цзэ. Об источниках «Записей историографа», упоминаемых в тексте этого сочинения (на кит. яз.), — «Bulletin of the National Library of Peiping, vol. 4. 1930, № 2, стр. 9-10 и сл.
112
Ю. Л. Кроль. Критическая работа Сыма Цяня над текстом «Вёсны и осени княжеств Чу и Хань» Лу Цзя, — «История и филология стран советского и зарубежного Востока», М., 1961, стр. 614.
113
Ср. там же, стр. 615.
114
Сыма Цянь, Записи историографа, цз. 15, стр. 1055.
115
Чжун Фэн-нянь, Исследование «Планов [Сражающихся] царств», стр. 1.
ГЛАВА III
ОБ ИСТОЧНИКАХ «ПЛАНОВ СРАЖАЮЩИХСЯ ЦАРСТВ»
Общая характеристика источников
При изучении вопроса об источниках «Планов Сражающихся царств» первостепенное значение имеют сведения, которые содержит предисловие к ним Лю Сяна. О сочинениях, использованных при его составлении, в этом предисловии сообщается следующее: «Что касается сличенных мною книг о планах Сражающихся царств из дворцовых книгохранилищ, то сохранившиеся там свитки пребывали в беспорядке, были взаимно перемешаны. Имелось еще восемь связок бамбуковых планок, в которых [повествование велось] по отдельным царствам, но они страдали неполнотой. Исходя из [повествований] об отдельных царствах, я в общих чертах расположил [все собранные материалы] во временной последовательности. Отделил друг от друга [тексты], которые не были приведены в порядок, чтобы [различные материалы] дополняли друг друга, устранил повторения и получил тридцать три связки бамбуковых планок... Среди использованных мною книг из дворцовых книгохранилищ были первоначально и "Го цэ", и "Го ши", и "Дуань чан", и "Ши юй", и "Чан шу", и "Сю шу"»
Из текста этой цитаты следует, что источники рассматриваемого памятника делились на две группы: с одной стороны, сочинения, о структуре которых Лю Сян отзывается весьма скептически, а с другой — восемь связок, «в которых [повествование велось] по отдельным
116
Это обстоятельство было уже отмечено некоторыми исследователями. См.: Сюань Пу, Избранные образцы исправлений текста «Планов Сражающихся царств», — «Нюйши сюеюань цикань». т. 1, 1933, № 2, стр. 1.
117
В названии исследуемого памятника, которое предложил Лю Сян, значение иероглифа «цэ» он весьма точно определил, как «планы, замыслы». (Лю Сян писал: «Странствующие ученые, чтобы помочь тем царствам, которые использовали их [способности], составляли планы и придумывали [дипломатические] уловки и хитрости, поэтому я и счел выражение "Чжань го цэ" подходящим названием для данной книги». См.: Лю Сян. Предисловие к «Планам Сражающихся царств», — «Планы Сражающихся царств», тетр. I, Введение. стр. 1-а). Что же касается сочетания «Го цэ», то здесь какие-либо указания, уточняющие смысловое содержание его компонентов, отсутствуют. Поэтому вышеприведенный перевод является в известной мере условным, ибо. как известно, иероглиф «цэ» имел в древности еще целый ряд значений. Так, он широко употреблялся как название для связок исписанных бамбуковых планок. Книги исторического содержания типа царских хроник тоже именовались цэ. Ярким подтверждением этого является следующая запись в «Цзо чжуане», относящаяся к 553 г. до н. э.: «Когда Нин Хуй-цзы заболел, он призвал своего сына Дао-цзы и сказал ему: "Я виноват перед нашим государем. Мое имя попало в хроники (цэ) разных правителей, где записано: "Сунь Линь-фу и Нин Чжи изгнали своего государя"...» («Цзочжуань», 20-й год Сян-гуна, — в кн.: J. Lеgge, The Chinese Classics, vol. V, The Ch'un Tsew with the Tso Chuen, Hongkong-London, 1872, стр. 485). (Многократно отмечалось, что название данного памятника «Цзо чжуань» — «Комментарии Цзо» не соответствует характеру его содержания. В отечественной и мировой синологической литературе принято передавать его название с помощью транскрипции). В период Чжаньго случаи аналогичного применения иероглифа «цэ» также, по-видимому, имели место. Лю Се (465-522) писал об историографии того времени: «И в эпоху вертикальных b горизонтальных [союзов царств] сохранилась должность историографа. Когда Цинь объединило [земли] семи ванов, оказалось, что Сражающиеся царства обладали хрониками, именовавшимися цэ. Поскольку они лишь регистрировали, но не описывали [события], то и стали их называть словом, обозначавшим бамбуковые планки [для письма]». Лю Се, Литературная мысль и резной дракон с комментарием Фань Вэнь-ланя («Вэнь синь дяо лун. [Фань Вэнь-лань] чжу»), Пекин, 1958, стр. 284. В свете этих фактов представляется не лишенным основания и мнение ученых, считавших, что в данном случае сочетание «Го цэ» также могло означать «Бамбуковые книги (или хроники) царств». См.: Е Дэхуй. Беседы о книжных собраниях, стр. 14; Найто Торадзиро, История китайской историографии (Сина сигакуси), Токио, 1953, стр. 100.
118
Некоторые исследователи склоняются к тому мнению, что в данном сочетании иероглиф «юй» должен был иметь значение «речь», «высказывание» (см.: Ци Сы-хэ, Об авторе..., стр. 172). Однако ряд обстоятельств порождает сомнения в правильности такого толкования. В некоторых случаях в дошедших до нас памятниках позднечжоуской литературы цитируются несохранившиеся сочинения, в названия которых входит иероглиф «юй». Например, в «Повествованиях о царствах» («Го юй») записано: «В "Нравоучительных повествованиях" ("Сюнь юй") имеется (место), где сказано: "Когда (дом) Ся пришел в упадок, духи людей из Бао, обратившись двумя драконами, прилетели во дворец вана..."». Вслед за этим «сказочным» зачином приводится ряд необычайных историй: о новых превращениях духов из Бао, о чудесном рождении и детстве Бао Сы, любимой наложницы Ю-вана (правил в 781-771 гг. до ч. э.). См. «Повествования о царствах» («Го юй»), серия «Го сюе цзибэнь цуншу», цз. 16, стр. 187. Ср.: Е. Erkes, Die historischen Stellung der Pao Se, — «Ostasiatische Studien», Berlin, 1950. стр. 54-55. Видимо, в данном случае иероглиф «юй» должен был быть употреблен в значении «история», «рассказ», «повествование». (Таким образом, «Сюнь юй» переводится как «Нравоучительные повествования»). Фольклорные «притчи», передававшиеся в период Чжаньго изустно, также именовались юй. Так. в трактате «Мо-цзы» сказано: «Слыхал ты историю (юй), [рассказываемую в царстве] Лу? Было в Лу пять братьев, у которых умер отец...». «Трактат Мо-цзы с комментарием» («Мо-цзы сяньгу»), серия «Чжу цзы цзи чэн»), цз. 12. стр. 279 (далее — «Мо-цзы»). Ср.: «Трактат Сюнь-цзы с краткими пояснениями» («Сюнь-цзы цзяньши»). серия «Чжу цзы цзи чэн», цз. 32, стр. 400 (далее — «Сюнь-цзы»). Данным наблюдениям соответствует тот факт, что в конце эпохи Чжоу и в эпоху Хань иероглиф «юй» весьма часто употреблялся и в значении «историческое повествование», «сказание». Например, Сыма Цянь писал: «Расчеты и планы Чжао Цуя во многом способствовали тому, что [цзиньский] Вэнь-гун возвратился в свое владение и достиг положения гегемона. Повествование (юй) об этом помешено там, где говорится о событиях [из истории] Цзинь» (Сыма Цянь, Записи историографа, цз. 5, стр. 378).
В замечаниях Сыма Чжэна на комментарий Пэй Иня (V в. н. э.) к «Записям историографа» сохранился следующий фрагмент предисловия Гао Ю, написанного к исследуемому памятнику: «[Книги, в которых были собраны] речи сторонников [междуцарских союзов] цзун [119] и хэн [120] из шести царств, иногда выступали под названием "Недостатки и достоинства", имелись еще именовавшиеся так: "События (из истории] царств". Лю Сян составил из них [сочинение], содержавшее 33 связки бамбуковых планок». Здесь Гао Ю, давая суммарную характеристику источникам «Планов Сражающихся царств», выделил среди них две группы, аналогичные вышеупомянутым, персонифицировав каждую в названии наиболее характерного для нее сочинения.
119
Хэ-цзун, или союз царств, расположенных по вертикали (т е. с севера на юг), объединял в период Чжаньго владения, простиравшиеся к востоку от гор Тайхан. Как полагают современные исследователи, в процессе исторического развития состав и цели этой коалиции менялись. Так, во второй половине IV в. до н. э., когда на востоке и на юге у царства Цинь имелись соперники, равные ему по силе (Ци и Чу), хэ-цзуны представляли собой «объединение нескольких слабых для защиты от трех сильных» (см.: Сюй Чжун-шу, Xэ Сяо-да. Борьба за гегемонию между царствами Ци и Вэй в ранний период Чжаньго и начало коалиций хэ-цзун и лянь-хэн. — «Сычуань дасюе сюебао», серия общественных наук, 1956, № 2, стр. 56). Сто лет спустя, во второй половине III в. до н. э., когда необычайно быстрый рост военного потенциала царства Цинь сделал реальной перспективу объединения Китая под властью циньских ванов, «сторонники [союза] цзун объединяли многих слабых, чтобы выступить против одного сильного (т. е. Цинь)». См. «Хань Фэй-цзы», цз. 9, стр. 347.
120
В лянь-хэн, или объединение царств по горизонтали (т. е. с запада на восток), обычно входило царство Цинь и одно или несколько владений, расположенных к востоку от него.
Впоследствии источники «Планов Сражающихся царств» были, по-видимому, утрачены. Известно, что позднейшая литература, за исключением только что упомянутого предисловия Гао Ю, сведений о них не содержит [121] .
Сообщение Лю Сяна о том, что в процессе работы по составлению «Планов Сражающихся царств» им были использованы сочинения, «в которых [повествование] велось по отдельным царствам», представляет большой интерес, так как оно находит подтверждение при анализе современного текста этого памятника. При этом обнаруживаются достаточно характерные признаки зависимости от таких источников, в которых содержание располагалось в соответствии с особенностями политической географии V-III вв. до н. э. В текст «Планов Сражающихся царств» в ряде случаев введено по нескольку вариантов рассказа об одном и том же событии, каждым из которых носит сугубо локальный характер, т. е. освещает те аспекты события, которые представляли насущный интерес для одного из семи Сражающихся царств. Так, дважды сообщается о дипломатической борьбе явившейся следствием военного столкновения между царствами Янь и Ци в районе Цюаня, причем в каждом случае приводятся сведения об акциях одной из сторон, участвовавших в этой борьбе.
121
В «Важнейших сведениях к каталогу всех книг четырех разделов» рассказывается о находке нескольких глав сочинения, называвшегося «Недостатки и достоинства». Там же приводится предположение о том, что оно имело непосредственное отношение к тексту «Планов Сражающихся царств». К сожалению, это предположение не аргументировано. См. «Каталог всех книг четырех разделов», цз. 52, стр. 1-а.
1. «Затруднения в Цюане. Между царствами Ци и Янь началась война. Цинь послало Вэй Жаня в Чжао, [чтобы побудить его] вывести войска для оказания помощи Янь в борьбе против Ци. Се-гун [122] послал Вэй Чу в Чжао. Тот сказал [чжаоскому] Ли Сяну: "Если ты, господин, нападешь на Ци, чтобы поддержать Янь, то Ци непременно попадет в трудное положение. В этом случае оно с помощью земельных уступок добьется мира с Янь, чтобы самому вести войну с Чжао. Если так, то ты, господин, самолично соберешь войска для Янь, чтобы оно приобретало [для себя] земли. Поэтому предлагаю тебе такой план: лучше прекрати военные приготовления, не посылай войск за пределы [страны], тогда Ци непременно начнет мешкать [с заключением мира], а это приведет к возобновлению военных действий между [Ци] и Янь. Если [Ци] одержит победу в войне, то его войска будут измотаны, и Чжао сможет приобрести Тан и Цюйни [123] . Если [Ци] потерпит поражение, то оно будет следовать распоряжениям из Чжао. Если так, то мы окажемся в положении арбитров и отторгнем земли как у истощенного [войной] Ци, так и у ослабевшего Янь. Власть над этими двумя царствами перейдет к тебе, господин"» [124] .
122
Се-гун, или Господин над областью Се, — титул сяна царства Ци по имени Тянь Ин.
123
К этому месту сохранился следующий комментарий Гао Ю: «Тан и Цюйни принадлежали в то время (царству] Янь».
124
«Планы Сражающихся царств», цз. 4, стр. 8-а, б.
2. «Затруднения в Цюане. Янь потерпело поражение еще в одной битве. Чжао отказалось ему помочь. Гуай-цзы сказал [яньскому] Вэнь-гуну: "Лучше с помощью земельных уступок добиваться соглашения с Ци. Чжао непременно поможет нам. Если оно откажется это сделать, то все равно придется договариваться [с Ци]". Вэнь-гун сказал: "Хорошо". Приказал Го Жэню, чтобы тот, обещая уступить земли, просил [циского вана] начать мирные переговоры. Как только Чжао услыхало об этом, оно послало войска на помощь Янь» [125] .
125
Там же, цз. 9, стр. 3-а, б.