Плыть против течения
Шрифт:
— Выпечка и прочие блюда от Стюарта открыты, — сказал он. — Заходи.
ДЕВЯТЬ
Я прошла за ним внутрь, и он пропал в дальней части магазина, за ширмой. Я подошла к стойке и уселась там, покачивала ногами.
— Вот.
Я повернулась и поймала маленький сверток, который Гэван бросил мне. Он наполнил мои ладони теплом, я развернула его и увидела свежую хрустящую булочку с сыром. Я любила их в детстве. Я отломила немного и уронила на юбку, когда
— Горячее, — сказал Гэван, и я прищурилась.
— Спасибо, что предупредил, — я подула на пальцы и взяла упавший кусочек, осторожно его съела.
Гэван снова пропал, вернулся с большой корзиной, накрытой тканью, а потом принес вторую. Он оставил обе у двери, а потом взял булочку, жонглируя ей в руках, и сел рядом со мной.
— Почему у тебя ключи от пекарни? — спросила я, жуя.
— Мэри Кэмпбелл нужно было, чтобы кто-то забрал булочки из печи, а Ви Кэмпбелл пропал. Я вызвался.
Ясное дело.
— Я рада, — сказала я и бросила мягкий кусочек булочки в рот.
— Я рад, что ты тут, — искренне сказал Гэван.
Я не знала, что с этим делать, так что запихала остатки булочки в рот. Мне нужно было найти Рена и вернуться. Я собиралась спрыгнуть, поблагодарить Гэвана и отправиться в путь, но он повернулся ко мне с хитрым видом.
— Видишь ли, я не могу нести обе корзины сразу. Я надеялся, что ты поможешь, раз ты утолила голод вкусной булочкой с сыром.
Хитрец. Я попалась в его ловушку.
— Ладно тебе, — его карие глаза стали шире. — Там будет еще больше еды. Мэри Кэмпбелл заплатит мне жареной свининой. Я и тебе дам. Ты не можешь отказаться, мясо будет только с огня.
Это как сказать нет теленку. Он смотрел на меня с надеждой, хлопая длинными ресницами.
«Скажи нет, Альва Дуглас. Скажи нет».
— Ладно, — я спрыгнула и прошла к двери.
Мы взяли по корзине, Гэван запер пекарню за нами, а потом повел меня по улицам к площади. Я уже вспотела, желудок сжимался от нервов. Я семь лет не видела некоторых людей оттуда. Я не представляла, что меня хорошо примут.
— Ты в порядке? — спросил Гэван через плечо.
Я сглотнула вместо ответа.
Казалось, все лица на площади повернулись, когда мы пришли. Посередине был огромный костер, сбор хвороста на который я до этого видела, но он еще не горел, они ждали захода солнца для этого. Слева был Шест, ленты трепал ветер, они ждали, что танцующие схватятся за ленты и попробуют замотать его. Вдоль края площади стояли лотки с пряным сидром, виски, элем, березовым вином и соком для детей. Я искала в толпе Рена, зная, что он вряд ли тут был, но надеясь, что он, как и я, решил сегодня быть смелым. Чем раньше я увижу его и извинюсь, тем раньше смогу вернуться домой. Но его не было видно.
Светлой головы не было среди каштановых, черных и рыжих. Смех не гремел, заставляя старух креститься.
В дальнем конце площади Йен-кузнец — не путать
— Похоже, мы как раз вовремя, — бодро крикнул Гэван.
Я держалась за ним, опустив голову, стараясь не попадаться на глаза, ради него и ради меня. Я оставалась так близко, что, когда он остановился, я врезалась в его спину.
Он повернулся изумленно, забрал у меня корзину и отдал Мэри.
— Спасибо, ты спас нам жизни, — она вытерла фартуком лоб. — Вот.
Она наполнила булочку мясом и протянула ему. А потом увидела меня. Она замерла с вилкой в воздухе.
— Альва помогла, — сказал Гэван, будто не замечал напряжение, вдруг донесшееся от Мэри волнами. — Я обещал и ей булочку, — он широко и тепло улыбнулся, это очаровало бы птиц на деревьях.
Но Мэри глядела на меня. Я подняла голову. Я не буду дрожать. Я ощущала взгляды всех поблизости на нас, они ждали того, что она сделает.
Не отрывая взгляда, она наполнила вторую булочку и протянула мне.
— Спасибо, Мэри, это очень мило, — сказала я.
— Для тебя — миссис Кэмпбелл, — рявкнула она и отвернулась, стала агрессивно наполнять другие булочки, делая вид, что меня там уже не было.
— Идем, — сказал Гэван, склонив голову, маня меня за собой.
Похоже, решение Мэри отвернуться и игнорировать меня передалось всем, потому что меня теперь будто не было. Мы пересекали площадь, обошли заготовку костра, люди здоровались с Гэваном, хлопали его по спине, болтали с ним, но их взгляды соскальзывали с меня, как масло с горячего ножа.
Такое отношение было в чем-то даже хуже их пронзающих взглядов, и я рьяно жевала булочку, вымещая недовольство на ней, а потом уселась на невысокую ограду из камня и зло пнула ее ногами.
— Не переживай из-за них, — сказал Гэван. — Они не хотят вредить.
Ему повезло, что мой рот был полон еды.
— Они просто не знают тебя, — продолжил он. — Ладно тебе, Альва, ты знаешь, что тут все про всех знают, — он посмотрел на меня жалобным взглядом, и я смягчилась. Он не был виноват.
— Все хорошо, Гэван. Я понимаю, — я посмотрела на площадь. — Может, я принесу нам сидр?
— Я схожу, — вызвался он, и я вздохнула. Я хотела под этим предлогом уйти и отыскать Рена. Но кружка сидра, чтобы запить еду, не повредит. Может, даже придаст смелости.
Гэван спрыгнул со стены и пошел на залитую солнцем площадь. Я поняла, что мы сидели в тени, и от этого захотелось смеяться. Я заметила Дункана Страуда на площади, он помахал мне, и я кивнула ему, а потом увидела, что он стоял с Жилем Стюартом. Тот смеялся, откинув голову, сверкая зубами, изображая веселого лидера. Нанимателя. Мужа. Отца. Основу общества.