Плыть против течения
Шрифт:
Он любил мою маму.
Это была одна из причин — наверное, главная — по которой никто не поверил ему, когда он сказал, что мой отец убил ее. Все знали, что Жиль Стюарт любил ее и злился, что она не отвечала тем же.
Я не знала, пока однажды днем он не пришел в наш домик. Он не был там раньше, и меня потрясло, что он поднялся, чтобы увидеть нас — это делали редкие. Моя мама отправила меня в мою комнату, а его не пустила дальше порога, но я открыла окно и слушала. Близился мой день рождения, и я возомнила, что он мог прийти с вопросами насчет
Я ходила в дом Гэвана на чай по вечерам пятницы после школы, мы были вдвоем, а Жиль — мистер Стюарт для меня тогда — задерживался и задавал мне вопросы о папе и маме, о наших жизнях, пока миссис Стюарт стояла на фоне, тихая и неприметная. Он говорил, что мне были там рады в любое время, что я была как сестра Гэвану. Я не замечала тогда, что моя мама никогда не ходила туда. Что это миссис Стюарт провожала меня до моста, где меня забирал папа.
Жиль пришел не из-за моего для рождения. Он расстроился, что моя мать была беременна. Я слышала, как он сказал, что два ребенка Дугласа это было слишком много. Она рисковала, а его любовь не была безграничной.
Мама пыталась перебить его, но он не унимался. Он мог простить ее за брак с Лахланом Дугласом, за меня. Но не за еще одного ребенка.
— Жиль, я ничего тебе не обещала, — мама пыталась звучать мягко, и я узнала тон, с которым она говорила с больными или испуганными животными. — У нас никогда не было понимания. Не знаю, откуда все это взялось.
— Мы это не высказывали, — настаивал Жиль. — Но у нас было нечто глубже понимания или глупых обещаний. Посмотри на это место, — он махнул на наш дом. — Это лачуга. Ты не можешь быть тут счастлива, не ты, не с тем, откуда ты. Я могу дать тебе дом в Ормскауле, сделать тебя леди, — она пыталась заговорить, но он поднял руку. — Знаю, ты переживаешь за свою репутацию, но не нужно. Никто не посмеет ничего нам сказать, пока работает мельница. Я могу дать тебе все, чего ты хочешь.
Молчание, а потом мама сказала:
— Ты не видишь? У меня есть все, чего я хочу.
— Как? Как тебя может удовлетворять это?
— Жиль, — сказала мама уже твердым тоном. — Ты должен знать, что я никогда не брошу Лахлана. Никогда. Ничто на земле не заставит меня покинуть это место или мою семью.
Жиль запомнил это. И вспомнил, когда она пропала.
Я перестала ходить на чай к Гэвану после этого, сказав, что я нужна дома. Мне не нравилось, как голодно Жиль смотрел на меня, словно медведь в клетке, ждущий момента.
Теперь в тени площади я смотрела, как смеялся Жиль Стюарт. И он словно ощутил мое внимание, он повернулся и посмотрел на меня.
— Прости, что долго. Была очередь, — Гэван снова сел рядом со мной.
Его отец смотрел на нас и хмурился.
— Гэван, мне вообще-то нужно идти, — сказала я. — Прости.
— Хоть сидр выпей.
— Почему бы…
— Мисс Дуглас.
Я умолкла. Я не знала, как Жиль пересек площадь так быстро, но он
— Жиль, — сказала я как можно вежливее, — Дункан, — он получил улыбку.
Лицо Жиля было мрачным.
— Боюсь, мне нужно забрать у вас моего сына, мисс Дуглас, — но он не звучал виновато.
— Дай хоть допить, — легко сказал Гэван.
— Живо, — Жиль забрал у Гэвана обе кружки и поставил их на ограду. Через миг Гэван встал, Жиль обвил его рукой и повел прочь. Я смотрела, как он пытался попрощаться, но его отец сжал его плечо, мешая ему.
Дункан смотрел, как Жиль удалялся.
— Мне показалось, или это было немного неловко? — сказал он.
— Жиль меня недолюбливает, — сказала я ему.
— Ну и дурак, — сказал Дункан, и мои щеки покраснели. — Боюсь, твои монахи в этот раз не прислали работу, — продолжил он.
Ясное дело. Я буду с ними через несколько дней. Но он не мог этого знать.
— Они больше не хотят мои услуги, — я пожала плечами. — В прошлый раз была записка, и они поблагодарили за старания и сказали, что я уже не нужна.
Дункан хмыкнул и покачал головой.
— Ах, Альва, мне жаль. Ты так трудилась для них все эти годы. Жаль, что они резко порвали с тобой без предупреждения.
— Айе. Но что поделать? — я покачала головой. — Мне хотя бы заплатят за последнее, что я отправлю с тобой. Во сколько ты завтра уезжаешь? — сказала я как можно спокойнее.
— После обеда, скорее всего, — он посмотрел на кружку в руке. — Вряд ли я смогу раньше.
Я улыбнулась.
— И не нужно. Около часа?
Он улыбнулся.
— Как-то так.
— Но, — я посмотрела на свой напиток и приподняла брови, — если я их не принесу к тому времени, не задерживайся, — добавила я. Я не хотела, чтобы он ждал меня, пока я пряталась в его телеге, отчаянно желая уехать.
— Точно, — он усмехнулся. — Можно даже бросить все в канаву после того, как бросили тебя.
Жиль помахал Дункану.
— Меня зовет хозяин. Но, надеюсь, завтра увидимся.
— Наслаждайся праздником, — крикнула я ему вслед, и он помахал рукой в ответ.
— Ты любопытная, — сказал голос, как только Дункан отошел. — Только это его в тебе и интересует. И с Гэваном так же. Ты — нечто новое.
Хэтти Логан появилась у моего локтя, высоко задирая нос.
— И я рада тебя видеть, Хэтти, — сказала я. — Спасибо, я это запомню.
— Странная девочка с горы. Это их к тебе манит.
— К ней хоть что-то манит, — Рен незаметно появился с другой стороны от меня. Он смотрел на площадь так, словно на свои земли. — В отличие от некоторых, которые потрясают так же, как навоз, но куда противнее.
— Будто меня интересует мнение какого-то сассенах, — сказала Хэтти, оскорбляя его.
— Кыш, дурочка, — сказал Рен, подражая акценту старого Йена.
Я рассмеялась, когда шея Хэтти стала красной, и она ушла.
Рен взял кружку сидра, оставленную Гэваном, и протянул мне.