Плыть против течения
Шрифт:
Ко мне подбирался страх. Лухи, призраки… Что угодно могло напасть на меня, а я была без оружия. Я увидела камень, что неплохо весил, и подняла его, чтобы была хоть какая-то защита.
Но путь домой все еще был долгим и жутким, и впервые в жизни я обрадовалась, ступив на тропу, что вела домой. Внутри сиял золотой свет, дружелюбно подмигивая.
Конечно, это означало, что отец был дома, и что он знал, что меня там не было. Мне стало не по себе, я представила его ярость.
Я взяла себя в руки и приготовилась
Отражение луны было дорожкой на воде озера, и я замерла у дома, разглядывая этот вид в последний раз, вдыхая запах воды, камышей и ила. Вид был как из сказки, все было черным и оловянным, камыши стали серебряными от лунного света, тени между ними были черным бархатом, а вода мерцала, словно под поверхностью были тысячи звезд.
Я буду скучать по этому. Я сохраню эту картинку в сердце. Даже если я не хотела, я буду это вспоминать, так что не спешила и запоминала детали.
Последний взгляд, и я повернулась к дому. И застыла.
Высокое, белое как кость существо стояло между мной и входной дверью.
ОДИННАДЦАТЬ
Оно стояло спиной ко мне, смотрело на дверь. Оно было под три метра ростом, кожа была бледной, как у трупа. У него не было волос, голова и длинные конечности были лысыми. И на нем не было ни одежды, ни тряпок. Я видела ребра и каждый позвонок на его спине, ягодицы были плоскими, кожа на запястьях и лодыжках натянулась, будто оно голодало.
Оно медленно развернулось, и я замерла, сжимая камень в руке до боли.
Шок пробежал по мне, пока я разглядывала его — глаза были огромными, но подернутыми пленкой, нос был как две дыры, как у змеи. Губы были белыми, как вся его кожа, тянулись широко на его лице. Я не могла понять, был это самец или самка, пах был полностью гладким, а грудь — плоской.
Это точно был не человек.
Все мое тело стало ледяным, пока оно смотрело на меня, странно поворачивая голову, но взгляд был не сосредоточен, не попадал по моим глазам. А потом оно подняло голову. Оно явно нюхало воздух. Оно не могло меня видеть, а пыталось отыскать по запаху.
Я не шевелилась, сомкнув колени.
Оно склонило голову. Длинный ноготь — нет, коготь — на конце тонкого пальца с множеством суставов постучал по бедру, пока оно нюхало воздух снова.
Я ощутила ветерок у лица. Я стояла так, что ветер уносил запах за меня, к озеру.
Но оно все равно знало, что я была тут. Просто ждало, пока я себя выдам.
Дом за ним стал темным. Отец, видимо, потушил свечи на кухне и пошел в другую часть дома к своему кабинету.
Если он выглянет в окно кухни, увидит меня. Увидит это.
«Выгляни, папа. Прошу. Пожалуйста, выгляни», — думала я, слеза катилась из глаза.
Существо повернулось к дому, склонило голову и слушало. А потом молниеносно повернулось
Я не двигалась. Не могла. Их могла быть стая за мной, я не могла знать наверняка. Это точно была ловушка, и меня спасло лишь то, что я не двигалась.
Где-то слева у сарая я услышала крик. Звучал как крик женщины, которую убивают.
Этот же крик я слышала несколько ночей назад за окном спальни.
Это был не лух.
Ставни моего окна приоткрылись, привлекая мое внимания. А потом отец распахнул их, уставился на меня, приросшую к месту, мои щеки блестели.
Он пропал, через миг входная дверь распахнулась. Я бросилась в дом, рухнула на пол, ноги больше не работали.
Я не могла отвести взгляд от двора, ожидала, что бледное существо вот-вот придет за мной.
Отец запер дверь на засов, я увидела в его руке готовый для выстрела кремнёвый пистолет. Он прошел мимо меня на кухню, и я услышала, как он отодвинул стул, вытащил пробку из бутылки и налил жидкость в стакан.
Он вернулся, подхватил меня как ребенка и отнес на кухню. Моя юбка была мокрой и холодной у ног, и я поняла, что обмочилась. Стыд пылал во мне, но он не заметил, опустил меня на стул у печи.
Он открыл дверцу, и жар ударил мне в лицо. Отец сунул стакан мне в руку.
— Пей, — сказал он, и я послушалась, ощутила жжение виски, стекающего по моему горлу в желудок. Было больно, но я была жива.
Я взглянула на него. Он прошел к рукомойнику, склонился и выглянул в окно. Я тоже невольно посмотрела туда, боясь, что увижу существо, слепо глядящее на меня.
Но в окне было видно только его отражение.
Он закрыл ставни и подошел ко мне, снова наполнил стакан.
— Теперь медленно, — сказал он, и я сделала глоток, другой, пока не заметила, что стакан перестал дрожать.
Он смотрел на меня, а потом сказал:
— Ты видела одного.
Я кивнула.
А потом поняла слова. Одного. Значит, их было больше. И он знал о них.
Я теперь понимала. Его ярость, когда он застал меня снаружи ночью. Его запрет выходить из дома. В этом появился смысл. Он знал, что они были там. И он не сказал мне.
— Что они? — спросила я.
Он долго молчал.
— Ты помнишь, зачем создали роль наомфуила? Что его работой было разбираться с богами озера? — сказал он, наполняя стакан себе и садясь за стол, его глаза были темными. — То, что ты увидела сегодня, это то, что наш народ когда-то считал теми богами.
Сначала я подумала, что не так его расслышала.
— Боги, которых должно было убить землетрясение? — он кивнул. — То было божество?
— Нет, — тут же сказал он. — Это не боги. И никогда ими не были. Просто так народ объяснял то, что они не понимали, существ, которых не могли объяснить, — он сделал паузу, посмотрел на меня поверх края стакана. — Понимаешь?