По эту сторону стаи
Шрифт:
– Что...
– начинает было Дорин, едва только его хватка чуть ослабевает - и тут же получает тычок в бок.
– Заткнись, или я сверну тебе шею, как цыплёнку, - шипит Макрайан прямо в ухо.
У неё хватает сообразительности захлопнуть рот и все свои вопросы оставить на потом. Если это потом, конечно, наступит.
Что может заставить ленного лорда Макрайана прятаться в дыре за камином?! Люди? Много людей? Но люди вряд ли минуют опеку владетеля. Не люди? Если только Милорд? Но Дорин сильно сомневается, что от Милорда
Мысли вихрем проносятся в её голове, не предвещая ничего хорошего, кто бы нежданный не оказался там снаружи. Люди не станут церемониться даже с мышью, живущей в этом месте, Милорд же раздавит мышь, не заметив. И неизвестно что может сделать неизвестно кто ещё: таинственный, но опасный некто, у кого пока ещё нет названия. Неизвестность - худшая из зол, Дорин знает это на своей собственной шкуре.
"Похоже на то, что теперь вы не наместник, мистер-волосатые-штаны", - думает она - но приходит к неутешительному выводу, что это мало что меняет. Волк, гуляющий на свободе, пожалуй, менее опасен, чем волк, обложенный охотниками. К тому же Дорин не уверена, что охотники окажутся лучше волка.
Поначалу она даже забывает о том, что стоит, вплотную прижавшись к Макрайану и уткнувшись носом в рукав его благоухающего наряда. Они оба замерли, не шевелясь и едва дыша. Проходит десять минут, или час - Дорин не знает; кажется, время в темноте течёт по-другому. Зато она замечает весь букет ароматов, бьющих ей в нос. Дорин крепится изо всех сил, понимая, что ещё чуть-чуть - и она потеряет сознание; ей уже начинает мерещиться, что в тайнике становится нечем дышать, она видела такое в каком-то фильме про кладоискателей, - как вдруг в глаза бьёт дневной свет.
Дорин выпадает из камина, рассыпая по полу золу, и жадно хватает ртом воздух. Вокруг всё, как и было, нет ни толпы с дрекольем, ни кого-то ещё. Позади слышатся глухие удары: Макрайан хлопает себя по бокам, выбивая из одежды остатки сажи, а потом с отвращением сплёвывает на пол. Дорин с удивлением замечает, что штанов на нём уже нет, только кое-как завязанный на узел старый плед, который вот-вот грозит упасть. Это открытие поражает не тем, что он принял к сведению её язвительное замечание, а тем, что она Бог знает сколько времени простояла прижатой к мужчине, завёрнутому в одеяло, под которым ничего больше нет.
– Показалось, - с облегчением говорит он. Дорин тут же приходит в голову совсем невесёлая догадка, что это лазанье по каминным трубам происходит не в первый и далеко не в последний раз.
– Подойди, - приказывает Макрайан, придерживая рукой этот свой плед в уютную клеточку.
Она повинуется.
– Иногда за полчаса многое случается.
– Как, разве прошло всего полчаса?
Он наклоняется и сильно втягивает носом воздух, а потом и вовсе рывком дёргает
– Ты хорошо пахнешь. Раздевайся, - велит Макрайан; Дорин смотрит на него огромными глазами с расширившимися зрачками и без единого звука снимает с себя одежду.
Её пронзает кошмарная мысль, что Макрайан - действительно людоед, на самом деле, без всяких шуток. Она стоит перед ним без единой нитки на теле, парализованная страхом.
Макрайан подходит и осматривает её со всех сторон, словно размышляет, в какой котёл она поместится. Потом хватает за подбородок и силой разжимает зубы, запуская в рот кислые на вкус пальцы. "Как кобыла на ярмарке в базарный день", - думает Дорин.
– Вы хотите меня съесть?
– Сделать чего?
– Вы не можете прикоснуться ко мне?
– она хочет сказать это в качестве утверждения, но в конце слышится вопрос. Как она может быть стопроцентно уверена в том, что он может или не может?!
– Ведь ты же не думала, что я тебя отпущу? Прикоснуться - нет, заключить брак - да, - неожиданно заявляет Макрайан.
– Этим я окажу честь твоему дому.
– Какому дому?
– спрашивает Дорин, из всего сказанного понимая только два слова: "дом" и "заключить" - тут она снова холодеет, думая лишь о том, что заключить можно только куда-нибудь, например, в темницу.
– Дому Близзард, - он смотрит на неё, как на дуру.
– К твоему сведению, "Дорин" означает "плодовитая". Одевайся.
– Какой брак?
– до неё неожиданно доходит.
– Неравный, - говорит Макрайан.
– Неравный брак со здоровой деревенской девкой с Изумрудного Острова. Неплохое приобретение, а?
– Нет!
– Дорин шарахается прочь и чуть не падает, запнувшись обо что-то.
– Да, - равнодушно говорит он.
– Я так решил.
– Нет, - она не хочет, не хочет, не хочет... Вот ЭТОГО она не хочет точно.
– Да, - повторяет Макрайан.
– И ты скажешь это "да", иначе...
– Иначе что?
– Иначе ничего. Ты скажешь это "да" без всяких "иначе".
– Если вам так приспичило, почему бы не жениться, например, на мадам Легран?
– насколько Дорин помнит, подруга её хозяйки, мадам Легран - вдова, а уж о неравном браке и речи быть не может.
– Закрой рот, - целое мгновенье ей кажется, что сейчас Макрайан со всей силы ударит её.
– Легран задирала подол половина Утгарда. Ты хотя бы примерно представляешь себе, что такое тюрьма?
– Слава Богу, нет, - Дорин пятится - такие бешеные у него становятся глаза.
– Холод, отбитое нутро и беспредельная власть любого, кто пожелает, - сквозь зубы цедит он.
– Позор, который мы смывали кровью.
– Вам ничто не мешает... задрать подол мне и осчастливить меня вашим вниманием прямо сию секунду. Ведь я всего только человек, или нет? Деревенская девка с Изумрудного Острова.