По эту сторону стаи
Шрифт:
– У нас нападение на сотрудника Сектора, ты не заметил? И он явно не сам споткнулся и упал.
– Кем надо быть, чтобы прийти на помощь Уолли? Думаете, она сделала это по своему желанию?
– Подумать я ещё успею, - она кожей чувствует взгляд. Словно лазерный луч, прожигающий до костей.
Это такая игра. Совсем, совсем новая игра. "Дорин" - "Дориш"... Чего только не бывает на свете...
Он поворачивается к ней - и Дорин видит его глаза. Серые, холодные, словно низкое зимнее небо, полное
– Тоже в Сектор, - командует он.
– Вот вместе с ней и подумаем. Уж всяко там, а не здесь.
Ах, вот как!
Посмотрите-ка!
Вам настолько не нравится "здесь", мистер?
Отчего же?!
– Тебя как зовут, мисс?
– снова настойчиво спрашивают её, слегка трогая за плечо.
– Кто ты? Откуда?
– Миссис, - твёрдо говорит она - и стряхивает чью-то руку.
– Я - Макрайан.
Глава 7
Эти люди каким-то образом вытаскивают их за границы опеки. Дорин уже сомневается, кто это: люди, или не люди, а такие же, как Макрайан, только другой из Дворов, в этот раз Благой... На вид это люди, - ну, так и у хозяйки не было второй головы или копыт - и передвигаются они вполне как люди, запихивая их с Макрайаном в кузов армейской машины, выкрашенной в зелёный цвет. Однако вскоре Дорин замечает на их пальцах кольца - со звездой с четырьмя лучами. Ключи от зеркал. Нет, не люди, - с тоской думает она, в течение нескольких последующих часов созерцая металлическую стенку кузова.
Их заводят в обычное с виду здание, только окна забраны решёткой, и сразу теряется ощущение времени. Вот уже пять минут или час Дорин сидит на табуретке в казённом кабинете. Ей кажется, что это место сильно смахивает на обычный полицейский участок - по крайней мере, такой, какие она видела по телевизору в старых фильмах: здесь всё, или почти всё, чёрно-белое. Серо-белое, как на киноплёнке середины прошлого века.
Никто не причиняет ей боль, никто пока не пытается смотреть ей в глаза, и на Дорин даже нет наручников. Быть может, это сон?
– думает она и снова мысленно твердит стишок про Робина Пака: "Там, в гнезде, уснул ли гусь? И лиса задремлет пусть..." - а вдруг случится чудо, и Дорин проснётся? Пусть в мрачной комнате Кастл Макрайан, пусть где угодно. И тогда, может быть, всё ещё обойдётся?
Хотя что, что может обойтись после этого несчастного, который лежал там по её вине. Ещё вчера он ел, спал, разговаривал с друзьями, а сейчас всё это исчезло, осталось в прошлом, прерванное мёртвой железкой... Дорин вытирает руки о юбку, ещё и ещё, и понимает, что не может стереть что-то, что останется там навсегда. Один брак - и один враг... Игра слов. Такая же... забавная, как "Дорин" - "Дориш"...
Макрайана много и хорошо бьют. Именно бьют, без всяких
– Ну хватит!
– кричит, наконец, Дорин - а из глаз сами собой текут слёзы.
– Не надо!
Она не понимает, откуда взялись эти глупые слёзы. Ей не жалко Макрайана... ведь не жалко? Значит, ей жалко себя, или того человека с пробитым черепом, или... Она не знает.
Дориш перехватывает её взгляд, и она осознаёт, что сейчас он, наверное, вывернет её мозги наизнанку, хочет она того или нет.
– Заткнись, ты. Миссис, - говорит он.
– Не надо, - ещё раз повторяет она - и получает оплеуху.
– Как ты развёл её на брак, Уолли? Какой ты нехороший и жестокий, - Дориш стоит над Макрайаном и потирает отбитые пальцы.
– Впрочем, твоя шалава отделается легко, всего полугодом. Как видишь, закон не изменился.
– В Межзеркалье тоже можно жить, уж тебе ли не знать?
– хрипло спрашивает Макрайан.
Дориш хмыкает.
– Этой шлюхе - да и тебе, кстати, тоже - в некотором роде повезло. Тюрьма Олдгейт по эту сторону зеркал. Поверить не могу, насколько всё гуманно.
– Дальше некуда, - говорит Макрайан и получает новый удар, повергающий его на пол.
– Создатель, Уолли, как я мог забыть?
– сокрушённо произносит Дориш.
– Ты же до сих пор не отмотал своё пожизненное.
– Я прервался, чтобы топить вас в дерьме, - поясняет Макрайан.
"Что он делает?" - думает Дорин, с ужасом глядя на происходящее - и вдруг какая-то сила заставляет её броситься вперёд.
– Оставьте! Не надо!
– снова кричит она, успев подумать лишь "а зачем я это делаю?!" - и падает на пол от банального удара кулаком.
Когда мир снова обретает чёткость, она видит над собой только Макрайана.
– Полгода не в Межзеркалье - это не так много, - он заставляет её встать. И правда: от пола ползёт ледяной холод.
Дорин лезет пальцем в рот и ощупывает зубы, сильно подозревая, что их поубавилось. Но нет. И то плюс.
– Считать свои зубы - к несчастью!
– грозно сообщает Макрайан, шлёпнув её по руке.
Опять он за своё!
– Да куда уж больше?!
– горько восклицает она.
– Всего шесть месяцев за решёткой на этой стороне зеркал. Уж не знаю, что там случилось с Утгардом, но я не удивлюсь, если то же самое, что и с Близзард-Холлом. Полгода - это не пожизненное, поверьте, - говорит он.
– Только запомните хорошенько, миссис Макрайан: когда вам будут выжигать клеймо, не вздумайте даже пискнуть. Вам ясно?
Дорин не в силах испугаться. Для неё есть только здесь и сейчас, для неё существует убитый ею человек, а всё остальное будет позже. И, наверное, она это заслужила.