По городам и весям: путешествия в природу
Шрифт:
Созидательный труд охватил не только европейскую территорию страны. Были начаты работы по обеспечению устойчивых урожаев за Уралом, в Закавказье, в Казахстане, в республиках Средней Азии. За несколько лет в учебных заведениях страны были подготовлены десятки тысяч агролесомелиораторов, лесоводов, механизаторов лесокультурных работ, создано пятьсот семьдесят лесозащитных станций, двести тридцать крупных лесных питомников.
Полезащитному лесоразведению в Плане отводилась очень важная роль. Намечалось создать около шести миллионов гектаров лесных насаждений, из них более половины на колхозных полях.
К сожалению, План не был до конца претворен в жизнь.
Причин тому множество. Во-первых, он был рассчитан
Ошибки, однако, на ходу исправлялись, и, несомненно, что наш народ выполнил бы План. Главная препона на его пути появилась позже, когда волюнтаристски была нарушена хозяйственная преемственность и начался период недооценки Плана, в частности полезащитного лесоразведения. Сокращались площади лесопосадок, приживленные культуры стравливались скотом, а земли, выделенные под защитное лесоразведение, распахивались.
Постепенно План лишался материальной базы и кадров, тихо спускался на тормозах. Так было в России, на Украине, в Казахстане. План закладки полезащитных полос в Казахстане, например, был выполнен в 1950 году на 73 процента, в 1953-м — на 44, в 1956-м — на 23, в 1959-м — на 12, в 1962-м — на 9 процентов, а в последующие годы облесительные работы на казахстанских полях были фактически прекращены…
Помню, я внимательно просмотрел разделы «Земледелие» и «Лесное хозяйство» в «Контрольных цифрах развития народного хозяйства на 1959–1965 годы». О полезащитном лесоразведении там не было сказано ни слова. И член-корреспондент Украинской академии сельскохозяйственных наук Б. Логгинов был лишь частично прав, когда писал 14 нюня I960 года в «Правде»:
«Несмотря на огромное значение полезащитного лесоразведения для районов недостаточного увлажнения, Министерство сельского хозяйства СССР и местные сельскохозяйственные органы самоустранились в последние годы от организации агролесомелиоративных работ в колхозах и совхозах».
А в 1961 году мы еще раз убедились в дальнозоркости и коллективной мудрости нашей партии. В Программе Коммунистической партии Советского Союза, принятой в том году, было записано:
«…расширить работы по полезащитному лесоразведению, строительству водоемов, обводнению пастбищ и мелиорации избыточно увлажняемых земель; вести систематическую борьбу с водной и ветровой эрозией».
Однако 5 марта 1962 года с высокой трибуны раздалось:
«В 1948 году был принят так называемый план преобразования природы, в основу которого опять-таки легла травопольная система Вильямса. К чему сводили авторы план преобразования природы? К повсеместному введению травопольных севооборотов и к созданию на территории Советского Союза нескольких государственных лесных полос».
Это было частное мнение, но оно таило в себе опасное заблуждение, поскольку расходилось с правдой, с историей, с памятью народной. Нет, План не сводился к нескольким полосам, а система Вильямса, как мы знаем, не сводилась к травопольным севооборотам! Далекими от истины были и другие слова, сказанные тогда же:
«В тех районах, где есть лесные полосы, руководители колхозов и совхозов знают, что это не спасает от черных бурь. Травополье в нашей стране не насаждалось целые десятилетия, и оно нанесло серьезный ущерб сельскому хозяйству».
Как это можно было не посчитаться с тем фактом, что без химических удобрений. изобилие которых, кстати, до сегодняшнего дня — мечта, наши земли десятилетиями кормили страну? Что же касается мнения руководителей низового сельскохозяйственного производства об эффективности
«Почти тридцать тысяч гектаров земли закреплено за нашим колхозом «Деминский». Старики помнят ее скупой и унылой. Ни леска, ни озерца… А подуют суховеи, опалят ее жаром, совсем она замирала. Год от года коллективный труд людей обновлял эту землю, менял ее облик… Хозяйство мы развиваем по определенной системе. В основе ее — севообороты. Иссушающим ветрам противопоставляем правильное чередование культур на полях, передовые приемы обработки почвы, собственные сортовые семена, подкормку озимых. Прижились у нас многолетние травы. Гордость деминских колхозников — выращенные ими на 600 гектарах лесные полосы… В освоенной колхозом системе земледелия лесу принадлежит видная роль: зеленые заслоны помогают бороться не только против суховеев, но и против выветривания почвы, возникновения оврагов. Лесные полосы способствуют увеличению урожайности. Прибавка зерна на каждом гектаре, защищенном лесами, обычно составляет 2–3 центнера. Мы подсчитали: выращенный нами лес помогает колхозу ежегодно получать дополнительно 18 тысяч центнеров зерна, 6 тысяч центнеров подсолнечника, 7 тысяч центнеров сена…»
Это был План преобразования природы в неоспоримой реальности. Нельзя сказать, что План 1948 года, нуждавшийся, конечно, в дальнейших уточнениях и поправках в связи с развитием науки и производительных сил страны, был окончательно умерщвлен в годы хозяйственного субъективизма и волюнтаризма — ведь он отражал достижения передовой отечественной науки и вековой народный опыт.
Полезащитное лесоразведение, в частности, пережившее много временщиков, не могло быть отменено просто так, волей одного человека. Не надо забывать, что к 1917 году Россия имела 26 тысяч десятин защитных полос, а перед Великой Отечественной войной в Советском Союзе их насчитывалось уже почти полмиллиона гектаров. План 1948 года развивал это хозяйственное направление и, связывая воедино цепь времен, был весь устремлен в будущее.
И не случайно во многих районах страны среди партийных и советских работников, лесников и аграрников в центрах и на местах находились люди, продолжавшие выполнять План. Сейчас мы имеем на нашей земле замечательные плоды труда этих подвижников степного лесоразведения. Созданы — точно по Плану — государственные лесные полосы Камышин — Волгоград, Воронеж — Ростов-на-Дону, Пенза — Каменск, Белгород — Дон, Чапаевск — Владимировка и другие обшей протяженностью более шести тысяч километров. Во многих районах страны упорно приживлялись на полях защитные полосы.
И мы еще не вполне осознали те важнейшие факты, что впервые за два с половиной века лесистость наших степей перестала падать, что ныне мы имеем немало замечательных хозяйств, в которых лесопосадки тех лет оборачиваются реальными центнерами хлеба.
Не буду возвращаться к опыту колхоза «Деминский», о нем достаточно сказано. Считаю необходимым привести некоторые другие данные об эффективности полезащитного лесоразведения, потому что во времена ненаучного руководства сельским хозяйством нашлось немало людей, которые позволили привить себе пренебрежительное отношение к лесным защитным посадкам и даже сумели сохранить его до наших дней. Я нарочно возьму хозяйства, расположенные в степных районах с чрезвычайно тяжелыми природными условиями. Суховеи, малое количество осадков, пыльные бури — вот перечень главных бед, постоянно угрожавших урожаям и землям тех колхозов, совхозов и научно-производственных станций, опыт и достижения которых по полезащитному лесоразведению заслуживают ныне самого пристального рассмотрения. Эти данные взяты из специальной печати, отчетных документов, научных работ и не могут вызвать никаких сомнений.