По городам и весям: путешествия в природу
Шрифт:
Тополевым посадкам около десяти лет, но деревья уже вымахали ввысь на восемнадцать-двадцать метров. Посаженные правильными рядами поперек течения воды, с кустарниками и многолетними травами, насаждения успокаивают, гасят ливневые потоки и осаждают ил. Мы подходим к пробному шурфу. По слоистым срезам можно считать паводки, ливни, года. Уже более метра ила осело на дно балки — несколько миллионов тонн плодородной земли. И, как знать, придет, может, время, когда из таких вот ловушек мы начнем перевозить почву обратно на поля. Ведь как все растет на этих земных сливках! С каждого гектара насаждений лесники уже берут в год несколько десятков кубометров древесины и получают четыре укоса сочных трав.
Илофильтры,
О размыве берегов водами искусственных водохранилищ — абразии — надо бы сказать особо. Меня, вспоминаю, поразил и опечалил вид огромной горы, возвышающейся над Кременчугским «морем». Когда-то в густом лесу на кручах этой возвышенности стояли русские военные поселения, и к горе с тех пор прилепилось имя Московская. Катер отмеривает километр за километром вдоль нее, а берег все тот же — глубокие волнобоины над урезом воды, сыпучие земляные обрывы в полсотни метров и больше, вековой лес, сползающий сверху. И вообще на днепровских водохранилищах я вдоволь насмотрелся, как перерабатываются волнами берега, занятые пойменными лугами, посевами, лесными посадками. Днепр не исключение. На Волге, на Оби, на других наших реках, остановленных гигантскими запрудами, ежегодно обрушиваются в воду миллионы тонн береговых земель — гибнут пашни, постройки, дороги, леса.
Украинские лесники по совету ученых пытаются сажать в отмельных местах ивняковые волноломы, да толку от этого мало. Что может сделать щетка из прутьев и кольев против пятибалльного шторма? А как защитить Московскую гору, например, под которой сплошь приглубые берега?
Это беда неостановимая, и никто пока не может предугадать, когда же по берегам наших водохранилищ образуются естественные волногасящие откосы. Но есть один вопрос, требующий ответа: за счет кого мы должны отнести эти безвозвратные потери прибрежных земель?
А во время поездки вдоль Северо-Крымского канала я был потрясен ландшафтами, открывающимися время от времени с дороги.
Вообразите себе большой колхозный сад, вступивший в пору наивысшего плодоношения. Идет весна, сад буйно цветет, одев землю облаком необычайной белизны. Но это его последнее цветение — под самые нижние ветки яблонь, вишен и слив подступила вода. И эту беду отвратить тоже невозможно. Правда, за селом Чернянка построили станцию перекачки. Прорыли понизительную систему, уложили трубы большого диаметра, круглосуточно качают воду в канал, но она не убывает. О Чернянке народ шутит: «Що дурный робить? Ситом воду носить…»
Не разумнее ли было бы потребовать от энергетиков, чтобы они ограничивали площади водохранилищ до каких-то оптимальных размеров? Ведь и затопление Конских плавней было предусмотрено проектом, хотя в свое время ученые настойчиво предлагали обваловать водохранилище, чтобы спасти земли…
И еще одно умозаключение, которое, правда, может показаться кой-кому слишком уж еретическим. Однако я обязан высказать его здесь, оно принадлежит не только мне. Крестьяне, ученые, инженеры, партийные и советские работники, живущие в районе Каховской ГЭС, прямо и недвусмысленно говорят о том, что сейчас необходимо просчитать все выгоды и невыгоды этого сооружения, а если окажется, что сегодняшние и завтрашние минусы перекрывают плюсы, то следует по-деловому и спокойно объявить: это особый случай, мы тут столько-то теряем,
Одна мысль занимает меня с тех пор, как я впервые столкнулся с межведомственными противоречиями при использовании общенародной собственности — земель, вод, лесов. Почему у нас эксплуатация какого-либо одного вида природных ресурсов происходит за счет другого, почему развернувшее свое хозяйство ведомство часто ущемляет соседей? И почти всегда страдают общегосударственные интересы.
…В период хозяйственных шатаний затеяло некое ведомство соорудить в дельтах некоторых наших рек целлюлозные заводы. Уйму валюты ухлопало, обещая скорую отдачу. Строительство, начатое без серьезных технико-экономических обоснований, практически по мановению одной руки, ныне закончено, и неудобоваримую эту кашу сейчас расхлебывают и сами предприятия, и их соседи. Херсонский завод, например, так же как Астраханский и другие заводы-близнецы, рассчитывал переваривать на целлюлозу камыши. Но потревоженные корневища камыша отмирали, а от понижения уровня днепровских вод ниже плотин началось его усыхание. Короче, сырье в мгновение ока истощилось, хотя механизированная добыча камыша так и не была налажена.
Особенно много претензий в последнее время к гидростроителям. Без меры затопленные земли — не все. Известно, какие огромные дополнительные расходы вызвала «сработка» уровня Севана, какими неприятностями сопровождается сейчас подпор Байкала, как пострадало из-за плотин рыбное хозяйство Каспия. Недавно один ученый-гидротехник показал мне схему гидроэнергетического использования французской реки Роны. Каскад из дюжины станций совершенно не затапливает ценных угодий, ни разу не пересекается фарватер реки — все станции расположены на спрямленных излучинах. И людям хорошо, и земле, и рыбе…
Вернемся, однако, на родную землю. Каждый год в нашей стране прибывает примерно три с половиной миллиона едоков, количество же пахотной земли на душу населения за последнее десятилетие уменьшилось, несмотря на распашку целины, лугов, осушенных болот. Конечно, главные потери шли за счет растущей ветровой и водной эрозии почв, затопления пойм, о чем я писал выше, однако пора уже, наверно, считать и другие потери: земле все равно, от какой причины она гибнет, и пока не придумано названия тому виду эрозии, который я тут имею в виду.
Десятки тысяч гектаров почвы гибнут ежегодно при горных разработках открытым способом. А кто видел страшенные провалы над шахтными штреками в районе Анжеро-Судженска (Кузбасс) или выбросы горнодобывающих предприятий в окрестностях города Золотого (Донбасс), тот может составить представление об этой беде, грозящей нашим землям. Мне могут возразить, что тут уж ничего не поделаешь, так как процесс промышленно-технического развития современного общества неостановим. Конечно, все убыстряющаяся индустриализация вызывает неизбежные потери почв, однако можно многое предпринять, чтоб приостановить уменьшение бесценного народного достояния, не восполнимое никакими достижениями техники.
В ряде зарубежных стран горняки оставляют пустую породу в старых забоях, перед вскрышными работами снимают почвенный слой и хранят до того времени, когда можно будет вернуть его на прежнее место. В некоторых странах приняты (а главное, исполняются) законы, обязывающие любое лицо или ведомство ежегодно возвращать аграрникам такое количество пахотной земли, какое временно изымается. Кое-где застройщики даже вывозят почву со строительных площадок, рассыпая ее в тех местах, которые укажут аграрники. А мы только в 1965 году отвели под различные застройки сто тридцать тысяч гектаров пахотных земель, и наше сельское хозяйство не получило на них никакой реальной компенсации.