По когтю льва
Шрифт:
У костра был один человек. В тёмной одежде и плаще с большим оплечьем. Лицо было закрыто платком, оставляя только глаза, как у бандита или охотника на вампиров. Но этот путник не был ни тем, ни другим. Изящные движения выдавали человека благородного происхождения, амуниции охотника на вампиров девушка не заметила. Странник был молод - Лира определила это по его рукам, ловко вытёсывающим колья для костра большим охотничьим ножом. Установить возраст точно можно было б по глазам, но Лира боялась в них смотреть. Повадки этого мужчины были повадками ловкого,
– Любопытно. Что леди потеряла в глухом северном лесу?
– вдруг спросил мужчина, поднял голову и взглянул Лире прямо в глаза.
– Выходите на свет!
Какой повелительный тон! Лира спряталась за дерево и позволила тени капюшона опуститься на лицо.
– Что ж, как угодно. Оставайтесь ночной тенью. Может быть, вы мне только снитесь, - проворчал он. Знакомый голос! Не он ли кричал Лире на Балу Карды: “Вампир, убийца!”? Он? Нет, не он. В этом голосе нет ярости… и звонкости той нет.
– Вы не открываете лицо. И я не покажу своё, - проговорила она. Путник вздрогнул от звука её голоса. Должно быть, ему тоже померещился какой-то призрак. Но платок с лица он не снял, продолжил методично строгать колышек для костра.
– Со мной определились: я тень. А кто вы?
– тихо спросила Лира.
Мужчина задумался, отвлёкся - и срезал слишком много с будущего колышка. Тогда он равнодушно бросил палку в костёр и глухо, односложно сказал:
– Воин.
– За что же вы сражаетесь?
– Я вершу справедливость.
– Не многовато для человека?
Он усмехнулся под маской - короткий рваный смешок. Глаза сверкнули.
– Вы мне напоминаете одну леди… Сейчас она уже мертва. Может быть, вы её тень?
– Может быть. Я потерялась, и теперь не могу вспомнить свою хозяйку.
Он глядел на пламя костра. Глаза казались чёрными, хотя Лира уже знала: днём они другие. Зелёные, искрящиеся… В костре запищало одно полено. Оно треснуло, зелёный всполох пламени присоединился к рыжим собратьям, но скоро угас. Костёр разгорелся в полную мощь. Его середина сияла ярче солнца. Искры уносились в небо, присоединяясь к сонму звёзд.
– Так значит, это вы за мной ходите и не даёте спать ночами?
– прошептал странник и сорвал платок с лица, повёрнутого к Лире в профиль. Он достал из кармана плоскую фляжку, и отпил из неё. Лире в нос ударил резкий запах спирта.
– Он же пьян… - запоздалая догадка.
– За годы с бессмертными девушка забыла, как различать пьяных людей. Да и прежде, в Ордене, помнила этот запах только по редким застольям родителей, посвящённым, как водится, поимке какого-то важного бессмертного. “В рейде прежде всего - это трезвая голова”, - любил повторять отец и всегда ругал тех, кто тайком брал на ночные охоты фляжку с коньяком или виски.
– Она преследует меня везде, - хрипло сказал мужчина. Я везде вижу её рыжие кудри, я чувствую на себе пронзительный взгляд её зелёных глаз. Зачем она мучает меня? Я помню, что она мертва. Я сам относил её в склеп. А на
– бормотание стало невнятным. Лира неосознанно подалась вперёд. Сердце гулко стучало в груди. Ноги ослабели, она держалась за дерево, чтобы не упасть. Когда путник снял платок с лица, и сквозь пламя костра она увидела его профиль - это было возвращение в прошлое. Возвращение к судьбе. Она видела это лицо, этот костёр, эту ночь давным-давно, когда её выбор ещё не был сделан. Тогда она подумала, может быть, ей явился Владыка вампиров. Сейчас видение стало реальностью, и это был не Дэви…
– Ульрик!
– всхлипнула она и протянула к мужчине руки. Он, казалось, не услышал. Снова отпил из фляжки и бездумно уставился на пламя костра.
– Да, вы похожи. Но знаете, как я понял, что вы - не она? У той были сильные, красивые руки. А вы - худенькая.
Лира на всякий случай спрятала исхудавшие после болезни руки за спину.
– Вы до сих пор любите её?
– прошептала она. Усмешка некрасиво искривила лицо мужчины:
– Я не могу её забыть!
– А вы… вы простите её… когда-нибудь?
– тихим шёпотом, но он услышал. И он, похоже, прозрел: узнал её, увидел её… “Лира!”
Девушка бросилась прочь, не разбирая дороги. Мирта встретила её радостным ржанием, но Лира быстро вскочила на лошадь и сквозь слезы приказала:
– Пошла!
Скоро остался позади лес.
“Быстрее, Хиам. Быстрее!”
Мирта летела, как птица.
“Ещё быстрей!”
Ветер уносил холодные капельки слёз. Исчез вдали маячок костра, исчез случайный и предсказанный собеседник. Но последнее слово, сказанное им, никуда не исчезло. Оно молотом било в голове, оно болью отдавалось в каждом ударе сердца. Самое страшное слово на земле…
– Вы простите её… когда-нибудь?
– Никогда.
Глава 16
СЕРЕБРЯНЫЙ ОШЕЙНИК
Голос Давида звучал глухо, то пропадал, то вновь появлялся. Шум его заглушал - шум деревьев, свист ветра, гуляющего по просторам, разделяющим хозяйку и её куклу, с которой общался охотник.
– Габриель… - слово “говорит” проглотил ветер, - …Дар слабеет. Она уже не пользуется им… (чтобы) …смотреть вампирскую карту Карды. Все (силы) Избранной уходят на то, чтобы удерживать Дар (у себя)…
– Что ж, придётся поторопиться, - Мира вздохнула, но не позволила вздохнуть кукле, говорящей с Давидом.
– Как идут приготовления?
– Мы заканчиваем. Я направил… (к сожалению, цифра потерялась в пути)… отрядов к истоку Стигия. Эрик рассчитал, сколько потребуется состава, чтобы сделать нужную (…концентрацию?). За нами сейчас Корона и все земли к востоку и северо-востоку. Запад пока за… (Дэви).
– Ополчение?
– Об ополчении говорит нельзя, чары вампиров всё ещё работают. …(опять слово потерялось, видимо, обращение: “Мира”) …что говорит Король?