По нехоженной земле
Шрифт:
Зайцев не видно совсем.
27/IX. Там же. За день с севера прошло шесть больших стад белух. Добыто
четыре — три самки и один крупный самец. Замечено несколько стаек
молодых чистиков.
28/IX. Там же. В течение всего дня почти беспрерывно с севера идут белухи.
Добыто шесть штук — два крупных самца, две взрослые самки, одна молодая
(синяя) самка и один детеныш. Около полуночи ход белухи
беспрерывным. Звери шли и с морской стороны и через пролив. Слышно
беспрерывное сопение. Пролив несколько часов буквально кипел. Кроме
белух, сегодня добыт один морской заяц.
29/IX. Там же. В проливе сало, местами молодой лед. Утром прошло
несколько небольших стад белух. Вдоль берега почти непрерывно идет сайка.
Заметно увеличилось количество нерп. Часто видели морских зайцев. Добыто
две крупные белухи — самец и самка и один морской заяц».
Таков в этом году был урожай Арктики. Так мы собирали его.
Нашествие белух
Луна, показавшаяся из-за горизонта, была желтой, как хорошо созревший лимон.
Море, по контрасту, стало совсем черным. Широкая дорога, отливающая желтым
шелком, легла на морской простор. Все видимые предметы, все, что в темноте ночи мог
воспринять взгляд, окрасилось только в два цвета. Даже льдины, застрявшие на отмели,
с одной стороны искрятся яркожелтым цветом, а с другой — кажутся черными.
И море сегодня тоже необычно.
Еще вчера вода, близкая к замерзанию, казалась густой и тяжелой, как ртуть. Море
в таком состоянии немеет: не услышишь ни всплеска, ни прибрежного шороха. Пленка
ледяных игл, вот-вот готовая сомкнуться в эластичную, гибкую корку льда, глушит все
звуки, которыми всегда так богато море. Сегодня, как и накануне, в морозном воздухе
царит полный покой, а море кипит точно при очень свежем ветре. Гребешки волн
бороздят водное пространство. Фонтаны брызг [331] то и дело взлетают в воздух.
Освещенные желтыми лучами луны, они то вспыхивают, то тухнут, как сотни тысяч
светлячков над болотной гладью. Особенно оживлен пролив между островами.
Всплески, сопение, глубокие вздохи, какие-то странные звуки, напоминающие
приглушенное хрюканье, беспрерывно доносятся на берег.
Это кормятся белухи. Тысячи белух. Это они превращают море в кипящий котел и
не дают ему возможности одеться льдом. Их здесь, поистине, как сельдей в бочке.
Только большинство этих «сельдей» достигает в длину четырех-пяти метров, и даже
самые маленькие из них, совсем еще сосунки, никак не уместятся в самую большую
сельдяную бочку.
Огромные, сильные звери пенят морскую
погружаются, то всплывают. Белые, блестящие спины взрослых животных, попав в
желтые лучи луны, кажутся огромными топазами.
Косяки сайки, привлекшие белух, с полудня идут по обеим сторонам нашего
острова, а преследующие их многочисленные стада белух вновь и вновь появляются то
в проливе, то с морской стороны.
Иногда к юго-восточному мыску, где стоит наш домик, одновременно подходят с
обеих сторон два стада. Тогда путь сайке преграждается, и она застревает в бухточке,
как раз против нашего домика. Что в этот момент здесь делается! Могучие звери
устремляются вслед за рыбой, в тесноте сталкиваются друг с другом, сопят, бьют по
воде огромными плавниками. И все это происходит рядом с косой, на расстоянии
двадцати — двадцати пяти метров от нашего домика. Невольно радуешься, что звери не
могут выйти на берег, иначе они снесли бы нашу базу, как ураганная океанская волна.
Вероятно, так выглядело первобытное море в далекие геологические эпохи, когда
его заселяли гигантские животные. Сейчас вряд ли еще где-нибудь, кроме северных
морей, увидишь что-либо похожее на это столь изумительное зрелище!
Даже наши собаки возбуждены и никак не могут успокоиться. Они бегают вдоль
берега и лают на море, вдруг ставшее таким странным — живым, дышащим, сопящим и
бурлящим жизнью.
Сами мы целый день возились с огромными тушами добытых зверей и устали до
изнеможения, однако не можем оторваться от невиданной картины.
Время приближается к полуночи.
Луна поднялась высоко над горизонтом. Свет ее стал серебристым, как обычно.
Море освещается лучше, а зрелище [332] стало еще более захватывающим. С северо-
запада идут новые и новые стада белух.
...Уже несколько суток мы живем в этой фантастической обстановке. Она
настолько необычна, количество зверя так велико, а прохождение его стад столь
величественно, что мы живем точно во сне. Охотничья горячка и новизна самой охоты
захватывают нас, хотя тяжелая работа по вытаскиванию и разделке огромных туш очень
утомляет. От усталости мы еле волочим ноги, падаем при попытке оттащить от туши
пластину жира, ходим пошатываясь и моментами как бы засыпаем на ходу; но все же
неохотно покидаем берег и не задерживаемся в домике, так как знаем, что таксе
зрелище, даже в Арктике, можно видеть далеко не каждый год. Глаза, слипающиеся от
бессонницы, попрежнему, как и в первый день нашествия белух, тянутся к кипящему