По правилам и без

neereya

Собственно, именно этот вопрос я и задала ему, как только мы оказались на кухне. Еще и демонстративно загородила собой холодильник — хотя это и было бесполезно.

Коротков посмотрел на меня серьезно-серьезно, а потом вдруг выдал:

— У тебя кто-то умер? Или тебя бросил парень?

Я подавилась воздухом.

— Нет, конечно, не дай Бог, — это к первому. — И парня у меня не было, но это к делу не относится, — это уже ко второму. И какая-то непонятная обида, раздражение: — Что за глупые вопросы?

— А что за траурный вид? — несмотря на почти неприкрытую агрессию,

Игорь продолжил смотреть на меня своими серьезными карими глазами с какой-то непонятной долей сожаления. — Что у тебя, что у Воронцова, и такое впечатление, что между вами что-то серьезное произошло. И не надо тут лапшу на уши вешать, что все в порядке. Я и тебя, и его уже больше десяти лет знаю, и если он еще может отшутиться, то у тебя все на лице написано. Не буду спрашивать, что произошло, но сегодня у твоих друзей и просто отличных ребят праздник. Празд-ник. И не надо им его портить своей угрюмой мордашкой, тем более что веселая ты гораздо симпатичнее, — и бесцеремонно отодвинул меня, достал сразу две бутылки вина — господи, сколько же они купили-то? — одну вручил мне, и только в проходе обернулся с немым вопросом: «Идешь?».

Он, что, только что сделал мне комплимент?

— Поворковали, голубки? — Керн встретил нас усмешкой. Катя ткнула его в бок, а Дима лишь на секунду окинул Игоря взглядом. И, господи, если бы он так смотрел на меня… Но на меня он даже не обратил внимания.

— Марго, не отдавай им вино, — игнорируя всех и вся, заявил мне парень с хитрой усмешкой. — Давай лучше возьмем нашего отчего-то молчаливого друга да сообразим на троих…

«Молчаливый друг» так же молча запустил в излишне предприимчивого товарища подушкой.

— И это он еще говорил о шведской семье? — вопросил у вселенной Саша с видом великомученика.

— Ладно, хватит ломать комедию: у меня возник тост, — наконец-то изрек Коротков и сел на свое место — с краю большого, смело вмещающего троих дивана. С другого края сидел Дима. А по середине кто? Конечно же, Рита, которую сегодня, кажется, хотят убить. Причем непонятно за что.

Ну, ладно, что я, не ездила в общественном транспорте? И вообще, расстояние между ногами Игоря и столом есть, так что пролезть не составило труда. Только вот почему атмосфера снова накалилась?

— С вашего разрешения, поменяем руку, — дождавшись, пока я сяду на свое место, наконец сказал Коротков. Открыл бутылку, — как же хорошо, что это не шампанское, с моей удачей на меня обязательно бы попало — наполнил бокалы, причем нам с Димой почему-то больше, чем остальным. — И выпьем за то, чтобы в следующем году мы собрались здесь таким же составом, но некоторые, как минимум некоторые — в ином качестве. И не спрашивайте, что я имею в виду, кому надо, тот поймет.

Изящно, подумала я, делая глоток кисловатой алой жидкости, в одном тосте пожелать и оставаться дальше парой и друзьями, и поступить — а про иное качество он наверняка имел в виду то, что мы станем студентами.

И, нет, мне не приходят в голову другие мысли, совсем не приходят! И, хорошо, я скажу тост. За то, чтобы мы все оставались теми, кто мы есть. И, конечно же, выпью, и вообще, Дима, не надо так на меня смотреть.

Сыграть в твистер? Замечательно, всегда хотела в него поиграть. И что такого странного в том, что я никогда не играла в твистер? Просто у меня были другие развлечения… и нет, Керн, я не торчу все лето в библиотеке.

Катя, ты не играешь? И почему я не надела юбку… Ладно, попробуем. И вовсе это не смешно, я, и правда, в первый раз, и вообще, кто до этого разливал вино? Да, да, я тебя имею в виду, подлый провокатор! Ой, Дима, прости, я на тебя чуть не упала… И ты, Игорь, что я на тебя все-таки упала. Я сама поднимусь! Вот, видишь, уже стою. И не надо меня держать!

Дима? Ты куда? Курить? Вредно же… Игорь, и ты? А ты разве?.. Хорошо, молчу, молчу. Я вот пока с Катей поговорю…

Ан-нет, не поговорю. И вообще, я тут лишняя, пойду, что ли, погуляю по дому...

— Слушай, это уже перебор! — оказывается, я уже дошла до того балкона, на который все вдруг отправились курить. Игорь, определенно некурящий Игорь, отчитывал Диму тем же тоном, каким отчитывал меня на кухне. — Вот что ты к девчонке пристал-то?

— А ты чего? — с вызовом ответил Воронцов. Я вздрогнула: сколько стали было в этом голосе, сколько раздражения и гнева. А еще боль, совсем чуть-чуть, но она там определенно была.

Игорь хотел что-то ответить, но, как всегда, вмешался случай, выбравший своим вершителем на земле почему-то меня. Я банально чихнула. И еще раз. И снова.

— Катя с Керном там как-то заняты… — попыталась оправдаться я с глупой улыбкой, заходя на балкон. — Простите, что помешала.

— Да ничего, ты не помешала, — с улыбкой заверил меня Игорь. — Правда, Воронцов?

— Именно, — фыркнул Дима, а потом вдруг посмотрел на меня с какой-то долей иронии и насмешки. — Кстати, Рыжая, мы на тебя все-таки плохо влияем. Пила наравне со мной.

— Так кто же виноват, — я меланхолично пожала плечами, а потом неожиданно даже для себя усмехнулась. — А, может, это ты сдаешь позиции?

Это был вызов. Глупый вызов, который Воронцов принял — это было видно по его усмешке.

Но снова, как говорится, не судьба, в этот раз принявшая облик задорной песенки — у Игоря зазвонил мобильник, и он с покаянием покинул уютный балкончик. Уютный, но, к сожалению, холодный — это я почему-то заметила только сейчас, хотя вышла в кофточке с рукавом на три четверти. И это тут же заметил Дима, более мудрый — он прихватил с собой кофту. Которую тут же, не спрашивая и не дожидаясь ответа, накинул мне на плечи.

— Если ты еще и заболеешь… — проговорил он, отчего-то не опуская руки. А потом словно вспомнил что-то, спохватился, отошел — и снова та стена отчуждения, воздвигнутая непонятно когда и непонятно кем.

— Спасибо, — только и проговорила я прежде, чем Игорь вернулся.

— Тут такое дело… — он взъерошил волосы, неловко и как-то виновато улыбнулся. — В общем, моя девушка решила, что я ей изменяю, и срочно требует явиться — тем более что у нее там кое-что стряслось, о чем вам знать не положено. Такси я уже вызвал, сейчас извинюсь перед Катей с Саней, и адьес, дача и шумная компания, здравствуй, любимая, но капризная Аня.