По правилам и без
Шрифт:
— Если я сейчас выпью, то тут же усну! — красноречивый взгляд дал понять, что на то и расчет, но я все равно не сдалась: — А я, может, хочу еще о чем-то тебя спросить.
— О чем? — с улыбкой спросил Дима, наверно, решивший, что к капризам больного человека все же стоит прислушаться. Только вот не учел он: температура порой отбивает все тормоза почище спиртного. И, боюсь, тут же пожалел, что не проявил настойчивость — стоило мне озвучить свой вопрос.
— Ну, допустим, хотя бы о том, какие у нас с тобой теперь отношения, — нет, клянусь, я не это хотела спросить — я вообще
Дима даже не нашелся, что сказать. Секунд десять просидел, думая над ответом, а потом сделал то, что было красноречивее любых слов — поцеловал меня.
И опять мысли все вылетели, голова закружилась, руки потянулись, чтобы обнять его…
Отстранился парень так же неожиданно.
— Если честно, я и сам не знаю, — признался наконец он, а потом посмотрел на меня с хитрым прищуром: — А ты, стало быть, хочешь со мной встречаться? Не устояла перед моей неотразимостью?
Не улыбался бы он так очаровательно — прибила бы ко всем чертям, вот этой самой чашкой бы и прибила. Но вместо этого ответила:
— А даже если и так? — и меньше всего ожидала, но больше всего хотела услышать то, что произнес Дима:
— Значит, с этим решено, — он приблизился ко мне, дотронулся пальцами до губ… и совершенно наглым образом запихнул в рот таблетку, которую я от неожиданности сразу же проглотила. А потом неожиданно для себя рассмеялась, уткнувшись в шею своему новоиспеченному парню — а он понял, в чем дело, и рассмеялся следом.
— Знаешь, я никогда так не предлагал никому встречаться, — сквозь смех признался он, обнимая меня поверх одеяла и еще сильнее в него укутывая.
— Я тоже, представь себе, никогда не принимала предложение встречаться простуженной и укутанной в одеяло, — охотно отозвалась я. Хотя, по сути своей, предложение как таковое не прозвучало — но это было совершенно не важно. Да и вообще, вечно у меня в отношениях все не как у людей, так что нет в этом ничего удивительного. Зато положительного, приятного, радующего — масса.
— Значит, теперь у нас обоих появился бесценный опыт, — жизнерадостно заявил Дима. — Предлагаю отметить это ароматным лекарством, — и наглым образом заставил меня выпить этот чертов Колдрекс с отвратительным лимонным вкусом. А потом словно заделался заботливой мамочкой: — Тебе где удобнее будет отдохнуть, тут или в спальне? Или под фильм спится лучше?
— Да нигде, — прошипела коварно обманутая — правда, не знаю, где тут обман, но не в этом суть — я.
— Значит, тут. Надо же, я вижу у тебя «Десятое королевство», всегда под него спал, — и, не дожидаясь и слова за или против, парень включил этот, безусловно, принадлежащий к любимым фильм, заставил лечь на диван, сам сел рядом… Я позорно заснула еще на середине первой серии, но сквозь сон ощущала, что он чмокнул меня в лоб — и наверняка улыбнулась.
Правда, этим же вечером мне пришлось пообещать, что завтра я останусь дома, а сегодня на ночь выпью лекарство. И завтра утром выпью, и днем, и хоть литр сразу, ты только зайди после школы, хотелось сказать, но я благоразумно промолчала.
Хотя, то, что я решила полечиться, оказалось к лучшему.
Все оказалось не так уж и плачевно: еще в пятницу вечером, не зная чем занять себя, я убрала во всех комнатах, хотя искренне ненавижу это занятие, поэтому осталось только пропылесосить и вытереть пыль, да лекарства подальше спрятать — незачем маме знать, что я болела, а справку мне обеспечит Кирилл. Это Дима пообещал, выслушав мой довод на тему того, что придется предоставлять записку — а написать ее мне просто некому.
К слову о Диме: у него, к сожалению, никак не получалось прийти раньше четырех, поэтому пришлось ограничиться разговором по телефону. Да и, если честно, не знаю, что бы было, застань его мама у меня дома — учитывая, как остро она реагировала на то, что я с ним вообще общаюсь.
Но, стоило ключу заскрежетать в замке, я выбросила все эти мысли: наконец-то моя дорогая мамочка вернулась! Кто бы знал, как мне ее не хватало, как хотелось обнять ее, прижаться, как в детстве, забыть обо всех проблемах.
Я бы и сейчас прижалась к ней и не отпустила бы никогда, а не ограничилась короткими объятьями, если бы не один факт.
Это был не папа.
— Дорогая, познакомься, это Антон. Мы познакомились с ним в санатории, — мама искренне улыбалась, — и теперь он любезно согласился помочь мне. Антон, можешь поставить сумки тут, а сам проходи в зал, это прямо по коридору.
— Приятно познакомиться, Маргарита, — не моргнув глазом, соврал мужчина с улыбкой; только в пугающе темных глазах этой улыбки не было. — Лена, давай я занесу вещи сразу куда нужно, чтобы они не мешали.
— Как хочешь, — мама и не прекращала искренне улыбаться, следуя за гостем. И ни он, ни она не видели, как я буквально сползла вниз по стенке, прижимая ладони к разбушевавшемуся сердцу.
Значит, Антон. Но что, черт побери, ему нужно от мамы?!
__________
Тяньаньмэнь (пер. Врата Небесного Спокойствия) — самая большая площадь в мире, находится в Пекине, Китай. Ее размеры — километр на полкилометра. Неудивительно, если учесть, сколько людей проживает в Китае.
В связи с тем, что в этом безобразии число страниц перевалило за сто, позволю себе пару слов от автора:
Во-первых, спасибо всем тем, кто читает, оставляет отзывы, да даже если и не оставляет — все равно вам спасибо. Но с отзывами все же лучше: хоть два слова, а автору приятно :) Не воспринимайте всерьез, я не навязываюсь.)
Во-вторых, отдельное спасибо тем, кто, не стесняясь, использует публичную бету и указывает на мои глупые (или не очень) ошибки, опечатки и тому подобную гадость. Правда, огромное вам спасибо — в своем глазу, как говорят, порой и бревна не заметишь.