Победивший платит
Шрифт:
Иллуми сосредотачивается и начинает методично перечислять, загибая пальцы.
– Тогда так. Мне нужен человек, способный заново провести расследование и разыскать недостающую информацию. Дополнительный осмотр места происшествия, полный список гостей. Официальный запрос на повторную экспертизу и ее результаты.
Трет лицо, припоминая.
– Относительно залога - что же, это смешно, но давайте его заплатим и обеспечим Эрику домашнее заключение. Помимо того... Нужен запрос на отстранение следователя и замену его другим, более вменяемым
Адвокат фиксирует все по пунктам и, наконец, откланивается.
Мы остаемся в гостиной - я, с ощущением разыгрываемого прямо здесь театра абсурда, и Иллуми, опустошенный вспышкой активности. Впрочем, я-то почти все время молчал, это он развил такую бурную деятельность, что даже после кофе я чувствую себя на его фоне отупевшим от недосыпа идиотом. Зеваю - от нервов или сонливости, сам понять не могу.
– Вот когда все это закончится, я лягу и буду спать неделю, - обещает Иллуми, глядя на мой зевок и мужественно давя собственный.
– Но сегодня мне еще придется побегать.
Он машинально глядит на комм - но нет, новых сообщений от врачей там не находится. Вздыхает.
– Пойдем, полежим.
В спальне холодно. Остается только прижаться друг к другу посильнее. И так и лежать, обхватив друг друга руками и ногами, в иллюзии тепла и надежности. Иллуми улыбается в ответ на мои утешения, но держит меня так, словно какие-то гипотетические злодеи должны ворваться прямо в спальню и вытащить меня из постели.
За десять лет войны я так превосходно научился терять все, чем дорожу: уверенность в завтрашнем дне, друзей, обжитое место, жизнь... Когда я успел утратить это полезное бесчувствие?
В атмосфере жалости и страха тяжко. И утешающее прикосновение губ так хочется хоть на мгновение превратить в горячее и настоящее, привычное, сладкое...
Тут Иллуми отстраняется.
– Прости, - говорит он покаянно.
– За что?
– в первую секунду только сердито шиплю, прижавшись покрепче и запустив пальцы в расплетенные волосы.
Тут до меня доходит: за отсутствие интереса. Ему не до любовных игр сейчас.
– Ох. Я дурак. Ну конечно, не буду.
– Разжимаю руки и пытаюсь отодвинуться на допустимое приличием расстояние,
Но тут меня дергают к себе, резко и с отчаянной жадностью.
Ох, похоже, мы испугались пришедшей в голову мысли одновременно и теперь тщательно пытаемся заглушить сигнал тревоги в глубине сознания поцелуями.
И довольно успешно.
Мы хватаем друг друга так, словно нас сейчас начнут растаскивать. Или до срока окончания мира осталось несколько минут, и нужно успеть, обязательно, непременно успеть. Не урвать последний клочок наслаждения - заново создать другой, прекрасный мир, и провалиться в него с головой.
Последний раз мы были вместе... господи боже мой, меньше
И не иначе, как благосклонностью ангела-хранителя, покровительствующего влюбленным и дуракам, жужжание комма раздается лишь тогда, когда мы уже лежим бок о бок, и я разглядываю лицо своего любовника - запрокинутое, взмокшее, с полузакрытыми глазами и совершенно сумасшедшей бессмысленной улыбкой, о которой он, должно быть, даже не подозревает. Кто-нибудь пробовал из состояния растекшейся в блаженном бездумье протоплазмы в секунду-полторы перейти в полную боевую готовность? Отвратительная затея.
Иллуми взвивается, как змея на хвосте, хватая жужжащий приборчик.
Он прижимает комм к уху, выслушивает сообщение, и взгляд у него теплеет.
– Лерой пришел в себя, хвала всем богам. И врачи говорят, к нему можно посетителям. Я еду.
Это он договаривает уже из дверей ванной.
Четвертью часа спустя он уже готов к выходу. Не военные сборы в пять минут, но очень близко к тому. Но я почти зримо вижу, как его буквально трясет от невозможности разорваться пополам и лично защитить всех, кто вверен его покровительству. Никогда не видел его в таком... потаенном нервном ужасе. Даже вчера. Отсроченная реакция на случившееся?
– Я боюсь тебя оставлять, - не глядя мне в глаза, объясняет Иллуми, - Прости, я не могу отделаться от мысли, что вчера отпустил тебя на полчаса погулять в доме, полном народу, и вот что вышло.
– Он колеблется и спрашивает: - Будет очень обидно, если я приглашу в гости кого-то из друзей?
Что же, я не буду возражать. Надо, значит надо.
В качестве моего временного защитника избирается Пелл. Звонок, короткий разговор, просьба поработать нянькой, уточнения, надо ли прибыть с оружием... Вооруженный до зубов отставной гем-капитан в моей компании - замечательная картинка, думаю я. Или он майор? Кстати, мужик неплохо разбирается в метательных ножах... Нет. Если Иллуми ему доверяет, то и мне нет смысла подозревать, что он и есть мой тайный враг.
Пелл приезжает неожиданно быстро.
– Куда ты едешь и в какой из комнат Лерой?
– интересуется он у хозяина дома, меня удостоив едва кивка. Ах да, Иллуми толком не сказал ему, кого придется пасти.
– Лерой у Табора, - поправляет Иллуми.
– И я туда еду. А ты останешься с Эриком и проследишь, чтобы его голова осталась на плечах.
Кажется, только в этот момент он понимает щекотливость своей просьбы и останавливается на полушаге.
– Может, я произвожу впечатление буйного сумасшедшего, но я боюсь оставлять его здесь в одиночку без охраны.
Пелл отвечает весьма выразительным взглядом, но спрашивает только: - Кто у Табора сейчас охраняет твою жену и сына? Персонально?
– Понятия не имею, - отрезает Иллуми.
– Охрана и полиция, надо полагать.
– Я посторожу твоего родственника, - сухо обещает его приятель, не вступая в спор.
– Хотя предпочел бы оказывать эту же услугу твоему наследнику, но тебе видней.
За спиной Иллуми хлопает дверь апартаментов, откуда мне не рекомендовано выходить во избежание, и я остаюсь наедине с его вооруженным другом.