Побеждаю и сдаюсь
Шрифт:
В зале их было четверо: сам князь, его супруга, Шэн и высокий худощавый темноволосый паренёк лет двадцати, неприязненно косившийся на Джайри.
Тивадар с недоумением взглянул на склонившуюся перед ним девушку.
— Суда и справедливости? — повторил он с недоумением. — Кто тебя обидел, женщина, и в чём ты обвиняешь обидчика? Какого возмездия ищешь?
— Меня обидел тот, кто нарёк меня женой, — нежным голосом медленно произнесла Джайри. — Тот, кто дал клятву оберегать и защищать
Джайри очень лихо нанизывала красивые слова на нитку мысли и со злорадством видела, насколько растерянным становится лицо князя. Она не была уверена, что говорит правильно, и что Тивадар вообще давал какие-то клятвы, но это не мешало ей играть.
Золотой дракон прищурился.
— И в чём ты обвиняешь его? — насмешливо поинтересовался он.
Джайри скинула с головы покрывало и гордо вскинула голову.
— В этом, — заявила, опустив глаза. — В том, что вместо нежности и ласки свет очей моих был жесток и несправедлив со мной. Мне не у кого искать защиты и милости, кроме тебя, князь.
И она, медленно подняв ресницы, взглянула в его лицо тем пронзительно-печальным взором, который старательно отрепетировала у зеркала. Тивадар опешил. Он действительно растерялся и смотрел на девушку, не отрываясь. А затем встал, подошёл и недоверчиво коснулся пальцем её щеки. По-видимому, вчера он не осознавал, что удар был настолько силён. Джайри заставила себя не отшатнуться и не вздрогнуть.
Князь шумно и сдержанно выдохнул.
— И какого же возмездия ты ищешь? — спросил внезапно охрипшим голосом, проводя пальцем по безобразию.
«Четвертования, например. Или колесования с последующим отсечением конечностей», — злобно подумала Джайри, но успела потупить взгляд прежде, чем мстительность отразилась в её глазах.
— Я пришла искать не возмездия, — прошептала она, — а милости. Пришла простить и получить прощения. Я много лишних и враждебных слов сказала вчера. Страх, болезнь и неподготовленность тому виной. Прости, князь, я виновата перед тобой.
«Удар ветров, — злорадно подумала Джайри, склонив голову, — ты обезоружен, дракон».
Тивадар смотрел на склонённую перед ним голову и молчал, тяжело дыша, а затем велел:
— Встань, княгиня.
И Джайри поднялась, удержав победную улыбку. На свете мало оружия страшнее покорности.
— Я принимаю твоё прощение и прощаю тебя. Прости и ты, я напрасно тебя ударил. Брат прав: моё решение и мой ответ. Не твой. Твоей вины передо мной нет. Иди к себе. Что ты хочешь, чего не хватает тебе?
«Коня, свободы и твоей головы на пике» — мрачно подумала Джайри, но вслух сказала другое:
— Мне тяжело в четырёх стенах. Мне душно в комнате. И мне нужна
Тивадар кивнул.
— Шэн, распорядись о служанке. Мой сад открыт для тебя, княгиня. Ты можешь гулять в нём, когда пожелаешь.
И снова коснулся её больной щеки, а затем накинул плат.
«Стыдно, да?». Джайри наконец разрешила себе усмехнуться.
— Благодарю тебя, Великий князь, — она поклонилась и направилась к выходу.
«Значит, это всё же твой брат», — резюмировала Джайри.
Глава 13
Неожиданный враг
Тинатинские горы опасны. Стремнинами, ущельями, обвалами и разбойниками. Эвэйк знал об этом, а потому никогда не выезжал из Золотого гнезда без сопровождения. Если Шэн, Белый дракон, мог сопровождать княжича, то хватало его одного, а если нет… Эвэйк покосился на десятку сумрачных дружинников. Приходилось ездить со свитой — приказ князя Тивадара. Но, возможно, после того, как у новой княгини появятся сыновья, и Эвэйк перестанет быть единственным наследником…
Княжич скрипнул зубами.
— Будь ты проклята, серебряная шлюха, — процедил он, зная, что в топоте копыт спутники его не услышат.
К Джайри и всему её ненавистному семейству у него имелись собственные счёты.
Эвэйк торопился вернуться до заката. Они скакали по сумрачному лесу, когда неожиданно прямо с ветки перед самыми мордами коней упал могучий мужчина. Лошади заржали и взвились на дыбы. Мужчина вытащил саблю. В его левой руке уже сверкал нож.
— Сдавайся, княжич, — произнёс насмешливо.
Эвэйк огляделся. Разбойник был один.
— Дорогу! — велел княжич властно.
Внешний облик мужчины наводил ужас: громадный рост, могучие плечи, шрам, напоминающий об ударе, от которого вытек левый глаз. Лицо заросло темной щетиной и ухмылялось. Криво и жутко.
Княжич гордо вскинул голову. Разбойник один. Против него — десятеро мужчин… Одиннадцать, если считать самого Эвэйка.
— Ну, значит, не по-хорошему, — кивнул нападавший, сплюнул, а затем, схватив за повод ближайшего коня, дёрнул его вниз.
Жеребец упал на передние колени, тихонько заржав. Но раньше, чем Эвэйк успел вскрикнуть, гигант схватил седока поверженной лошади за шиворот, выдернул из седла и перерезал ему горло. Затем отшвырнул дёргающийся в агонии труп на дорогу и снова принял боевую стойку.
— Первый, — заметил коротко и, выдохнув, добавил: — пожалей своих людей, княжич. Вас всего десять.
Дружинники выхватили кривые сабли, но невольно попятились, переглядываясь. «Трусы», — хмуро подумал Эвэйк.
— Что тебе нужно? — спросил, кривя вишнёвые губ.