Поцелуй черной вдовы
Шрифт:
– Благодарю, Катберт. – Старик замялся, не решаясь что-то сказать, и Соланж вскинула брови: – Что-то еще?
– Хозяин... эм... велел дать вам это, – выпалил тот, указав на разложенное на кровати красивое платье.
Сама Соланж в своей неказистой одежде простого мальчишки, наверное, вызывала у старика сотню вопросов, но он тактично придерживал их при себе. И за это она была благодарна.
– Красивое. – Она провела по материи пальцами.
– Травчатая парча, – услужливо подсказал Катберт. – Тканая золотом и серебром. Миледи любила подобные ткани!
– Миледи Саутгемптон? – с интересом спросила Соланж. – Мать
– Да, сэр... то есть мадам... – смутился старик.
Девушка улыбнулась.
– Зовите меня просто Соланж. И спасибо за ванну и платье!
– Благодарите господина графа, это он распорядился обо всем необходимом для вас. – Щеки Соланж против воли зарделись, в груди сделалось жарко. – Мне прислать горничную, или вы справитесь сами?
– Сама, Катберт.
– Граф так и сказал.
Слуга вышел, а Соланж, скинув вещи, с блаженством залезла в горячую воду. После вынужденного купания в Темзе пахнущая розовой эссенцией вода в ванне показалась девушке верхом блаженства. Расслабившись, она, кажется, задремала, избавляясь от нервного напряжения последних нескольких дней. Проснулась уже в чуть теплой воде и, торопливо помывшись, начала одеваться. К слову, такие замысловатые вещи Соланж прежде тоже не приходилось носить и, когда дошла очередь до верхнего платья, она почти собиралась плюнуть на все и натянуть, как и прежде, мальчишескую одежду, но тут в дверь постучали.
– Я еще не готова, – чуть раздраженно отозвалась она. – И вряд ли когда-нибудь буду... ужасное платье, – добавила тише, но стоявший за дверью как будто услышал ее.
– Давай помогу. Не подумал, как сложно надевать его самому, – услышала она голос в дверях. И увидела Кайла. – Можно? – Он сделал к ней шаг.
Сердце в груди предательски екнуло, зачастило с удвоенной силой. Собственная реакция на мужчину испугала и разозлила Соланж... В конце концов, если он первый из всех сумел прикоснуться к ней и остаться живым, еще не значит, что она непременно обязана что-то к нему испытать. По крайней мере, что-то помимо простой благодарности...
– Буду вам благодарна. – Кивнула она, показывая тем самым, что не боится присутствия Кайла подле себя.
Не боится ведь?
Нет.
А мужчина осведомился:
– Мы снова на «вы»? – И прикоснулся к шнуровке корсета. – Мне казалось, мы пережили достаточно вместе, чтобы считаться друзьями, несмотря ни на что... – Он потянул за шнурки, глядя ей прямо в глаза.
Соланж охнула, задохнувшись то ли от стянувшего ребра корсета, то ли от близости губ, целовавших ее, и теперь то и дело смущавших одним своим видом, то ли просто опешила от рывка, с которым ее мягко впечатало в твердую грудь.
Как бы там ни было в следующий миг они опять целовались, и поцелуй этот не был прощальным, как в том переулке, о нет, скорее манящим и обещающим нечто намного более сладкое и запретное, дурманившее рассудок.
И Соланж даже не думала отстраняться.
Глава 35
Кайл распорядился о платье еще до того, как поехал в театр. Вспомнил, что за обноски носила Соланж и до страстного захотел нарядить ее в нечто особенное – в парчовое платье графини как вариант. Его мать была женщиной необычайно красивой, любившей подчеркнуть свою красоту великолепной «оправой» богатого платья, а Соланж, как на скромный вкус Кайла, была хороша хоть в платье,
И он порадовался, что подумал об этом, когда увидел, какой уставшей, измученной она выглядела по окончании представления. А еще немного сердитой... Неужели обиделась на его невнимание в стенах «Глобуса»? Так он старался ради нее: очаровывал Бёрбеджа во имя их общего дела. И, кажется, преуспел – ему рассказали о постановке для королевы, «о новом, пока еще неизвестном Шекспире, который кажется недурственным парнем и драматургом» и заверили, что будут искренне рады, увидеть его на следующем представлении.
Кайл обещал непременно присутствовать.
И теперь, измеряя шагами библиотеку, ждал в нетерпении, когда девушка спустится, но она не спускалась. Неужели уступка с жильем касалась только жилья, и она не желает спускаться намеренно, чтобы не видеть его? И это выканье по дороге... этот взгляд, словно Кайл снова сделался незнакомцем...
Не выдержав, он торопливо поднялся по лестнице и постучал в ее дверь.
– Я еще не готова, – услышал чуть раздраженное. И улыбнулся, различив тихое: – И вряд ли когда-нибудь буду... ужасное платье.
То есть все дело в платье, болван. Как он сразу не подумал об этом?
– Давай помогу. Не подумал, как сложно надевать его самому, – сказал он, толкнув дверь и войдя в комнату. – Можно?
Соланж замерла на секунду, и Кайл решил, что она прогонит его (глаза ее вспыхнули, выдавая внутреннюю борьбу), ан-нет, позволила подойти и коснуться завязок шнуровки. Жидкое золото ее глаз и быстрый стук неспокойного сердца пробудили в нем отклик, который, как бы он ни пытался, не вышло сдержать: Кайл просто поддался ему и прижался к любимым губам. И не просто принялся целовать – казалось, пил ее всю, обволакивая руками, как обволакивает вода упавшее в нее тело. Он и сам упал в эту «воду», пьянящую нежность, тонул в ней, захлебывался, но даже ради собственного спасения выныривать не собирался.
– Соль... милая Соль... – шептал то ли вслух, то ли мысленно, и второе скорее, так как губы кружили по нежной, трепещущей коже, и он вряд ли мог что-то произносить.
А руки его то распускали шнуровку корсета, то ласкали кожу ноги. Надетое платье так просто не поддавалось, и он проклял тот миг, когда преподнес его ей... Парча была крепкой, такую захочешь – не разорвешь, а уж он на силы не жаловался. И все же...
– Кайл... – вдруг услышал он. – Кайл...
В ушах шумело и будто чайки кричали, даже голос Соланж доносился как будто сквозь толщу воды... Он с трудом вынырнул и, не в силах ответить, уткнулся носом ей в шею под ухом... Там билась безумная венка. Будто нашептывала о чем-то... Поверяла хозяйкину тайна, которую ни за что не сказали б уста.
– Извини, – наконец отозвался он глухо. – Я просто... – Кайл сглотнул. – Просто забылся...
Соланж на него не смотрела. Раскрасневшаяся, с горящими, как у кошки, глазами, она изучала ковер под ногами...
Стыдилась того, что случилось?
Скорее всего.
Для нее подобное внове, он же совсем как мальчишка нетерпеливый, думает о своем... Эгоист.
– Я помогу. – Все еще тяжело, сипло дыша, он принялся приводить в должный вид ее платье. Соланж, как ни странно, не сопротивлялась, позволяла вертеть себя, словно куклу, оправляя чулки и нижнее платье, зашнуровывая корсаж.