Поцелую тебя дважды

Уинтерс Уиллоу

Я снова читаю слово "кухня" и задумываюсь, стоит ли дождаться Деклана перед тем, как уйти. Попытка сесть на край кровати вызывает острую боль, поэтому я поспешно поднимаюсь на ноги. С запиской в руке оглядываю комнату. Тяжелая, зловещая мебель, ни одной картины или безделушки. Все выглядит дорого, но холодно, без малейшего намека на индивидуальность.

Телевизора тоже нет. Только тишина.

По моим плечам пробегает холодок, и я раздумываю, стоит ли открыть ящик в поисках брюк или хотя бы носков, но не делаю этого.

Если бы он хотел, чтобы я надела

что-то другое, он бы мне это дал. Его комментарий о том, что я шпионю, также приходит мне на ум, и холод пробирает меня до плеч. Я снова смотрю на записку, а затем на дверь спальни. Я размышляю о том, чтобы снова лечь, просто поспать — как будто я могу, не помня, что было до прошлой ночи — пока он не вернется. Я почти делаю это, но острая боль пронзает мою голову.

Отказ от кофеина и голодание — это ужасно.

Не в силах больше с ними бороться и из-за продолжающейся тишины, которая заставляет меня думать, с чем я предпочла бы не иметь дела, я решаю, что мне следует пойти на кухню. Деклан, возможно, даже ждет меня там.

Может быть, именно поэтому он написал это в записке.

Меня охватывает жуткое чувство, когда я открываю дверь и снова выглядываю в коридор.

— Деклан? — Никто мне не отвечает. Так тихо, что я слышу, как колотится мое сердце.

Кухня вела в большой холл, а этот холл выходил на крыло Деклана… Я почти уверена. Мое сердце бьется сильнее, но я почти уверена, что это было так просто. Если бы это было не так, он бы точно не позволил.

Я закрываю за собой дверь, все еще держа в руке записку, которую он мне оставил, и, скрестив руки на груди, иду по коридору.

Палитра темно-синего цвета постоянна в длинном извилистом коридоре. Двери вырезаны из темного красного дерева, и все они закрыты. Всего я прохожу мимо трех дверей. Две слева и только одна справа, прежде чем подойти к двойным дверям, ведущим в фойе.

Я раздумываю, стоит ли постучать в них, проверить, есть ли там Деклан, но потом снова читаю записку.

Я крепче сжимаю пергамент, и моя ладонь становится влажной.

Что бы я ни делала сегодня, я не могу его разочаровать. Не снова. Страх все еще не отпускает меня, и ужас не отпускает меня.

Мне не дают много времени, чтобы подумать об этом, когда я выхожу в огромное фойе. Черно-белые мраморные плитки прохладны для моих ступней. Тяжелые двойные двери из ореха с резными хрустальными дверными ручками ведут в то, что я знаю, что является другими крыльями поместья. Я знаю, что их всего пять, по одному для каждого из братьев Кросс, и последнее…

Мой живот скручивается при мысли о том, куда ведет эта пятая дверь, и я поспешно отвожу взгляд. Сглотнув, я продолжаю идти прямо, мои босые ноги бесшумно ступают по мраморному полу.

Этот дом не похож ни на что, что я когда-либо видела. Это скорее особняк, чем дом. Я слышала слухи и истории об этом месте, но ничто не могло бы передать его в полной мере.

Свет льется из огромных окон в гладкой современной кухне. Сразу за задней стеной, которая облицована черным стеклом от пола до потолка, мне кажется, я вижу сад

снаружи. Здесь гораздо светлее по сравнению с залом, где не было ни одного окна, или с его комнатой, где все шторы были плотно задернуты.

Вся кухня безупречна, как будто ее только что убрали, и пахнет лимоном. Полы из темного ореха отполированы до такого блеска, что я могу видеть в них свое отражение.

Я делаю всего два шага на кухню, даже не имея представления о том, где может быть кофемашина, когда слышу отчетливый звук мужских голосов позади себя. Их тяжелые шаги внезапны, а их тона небрежны.

С колотящимся сердцем я разворачиваюсь на каблуках от страха, пронизывающего меня при виде братьев Кросс.

Когда все трое входят, между нами повисает тишина, но они тут же останавливаются, увидев меня.

Все трое одеты по-дневному. Джейс и Дэниел носят брюки с рубашкой на пуговицах и поло соответственно. Картер в облегающем темно-сером костюме без галстука. Они могли бы сказать мне, что запонки, которые носит Картер, стоят дороже, чем дом моей матери, и я бы им поверила. От того, как они все укладывают волосы, до чисто выбритого подбородка, от них веет богатством. Как и от их дикости.

И вот я, удивленная и неряшливая, стою одна посреди их кухни, где, как я знаю, мне не место.

В единственном Хенли, который Деклан оставил мне, я скрещиваю руки на груди, пытаясь спрятаться. Движение прерывает их троих, уставившихся друг на друга. Джейс и Дэниел отводят взгляды, чтобы обменяться взглядами.

Но Картер не отводит взгляд.

— Я просто… — начинаю я объяснять, чувствуя, как пульс колотится в ушах, а страх скручивает внутренности, но боль настигает меня неожиданно, и я подношу руку к горлу.

— Ты в порядке? — спрашивает Дэниел, и я вспоминаю прошлую ночь, когда он принес мне одеяло, до того, как Деклан сказал мне, что все это закончилось, закрепив сделку грубым трахом, и я смогла поспать несколько часов. Без моего согласия мой взгляд перемещается на стол, и я хочу, чтобы одеяло все еще было там, чтобы я могла им накрыться.

— Тебе нужна помощь? — спрашивает Джейс, когда я не отвечаю.

— Просто… — пытаюсь я ответить, но, когда все трое здесь, предполагают или думают то, что не соответствует действительности, а Деклана нигде не видно… внутри меня пробирается ужасный холод, и все, о чем я могу думать, — это то, что произошло в последний раз, когда мы трое были здесь.

— Все в порядке, просто… что тебе нужно? — нажимает Джейс, вырывая меня из этого состояния, когда он приближается ко мне, приподняв бровь и руки. Он смотрит мне в глаза.

— Деклан дал тебе какие-нибудь… инструкции?

Я не знаю, почему правда заставляет меня молчать. Я всегда знала, что они убивают людей. Даже если бы я этого не видела, я знала с детства, что эти люди плохие. Оставаться с ними наедине после вчерашнего события более чем немного подавляет, и у меня нет слов. Меня охватывает волна легкомыслия, и я почти теряю сознание, пока звук стула, волочащегося по полу, не привлекает мое внимание.