Под маской, или Сила женщины
Шрифт:
Последние слова мисс Мюир выпалила с неожиданной горячностью, в глазах ее вспыхнуло неожиданное пламя, на щеках — непривычный яркий румянец, в голосе зазвучало незнакомое неистовство; все это поразило Ковентри. Он видел, что она рассержена, обижена, оскорблена — и от этого сделалась лишь привлекательнее, ибо былое смирение исчезло без следа. Ковентри застыл на месте, а потом удивился еще больше, когда мисс Мюир властно добавила, движением руки как бы отодвинув его в сторону:
— Подайте мне книгу и уйдите. Я не хочу здесь оставаться.
Он повиновался и даже предложил ей руку, но она ее не приняла, легко спустилась и направилась к двери. А потом обернулась
— Я знаю, что не имею права так говорить. Сдерживаюсь, сколько могу, а когда силы иссякают, на поверхность вырывается моя истинная сущность и я впадаю в неистовство. Я очень устала быть холодной бесстрастной машиной, для пылкого человека вроде меня это почти невозможно, и более я не буду даже пытаться. Ничего я не могу сделать с тем, что люди меня любят. А мне не нужна их любовь. Я прошу одного: чтобы меня оставили в покое — и для меня непостижимо, почему меня так терзают. Жизнь не одарила меня ни красотой, ни богатством, ни знатностью, и тем не менее каждый глупый мальчишка принимает мой искренний к себе интерес за более теплое чувство и ранит мне душу. В этом и состоит мое несчастье. Думайте обо мне что хотите, но в будущем остерегайтесь, ибо я могу причинить вам вред вопреки собственной воле.
Она говорила с едва сдерживаемой яростью, а потом, сделав упреждающий жест, поспешным шагом вышла из комнаты, оставив молодого человека с ощущением, будто по дому только что прокатился раскат грома. Несколько минут просидел он на стуле, с которого она только что сошла, погруженный в свои мысли. А потом рывком поднялся, пошел к сестре и произнес обычным своим беспечно-добродушным тоном:
— Белла, я правильно расслышал, что Нед просил тебя быть доброй к мисс Мюир?
— Да, и я очень стараюсь, но она в последнее время такая странная!
— Странная? В каком смысле?
— Ну, она то спокойная и невозмутимая, как статуя, то встревоженная и совсем непонятная, я знаю, что она плачет по ночам, а еще печально вздыхает, когда думает, что я не слышу. Что-то с ней не так.
— Может, грустит по Неду, — предположил Ковентри.
— Вот уж нет! Для нее отъезд его стал большим облегчением. Боюсь, она кого-то очень сильно любит, а этот кто-то ее вовсе нет. Может, дело тут в мистере Сидни?
— Она однажды обозвала его «титулованным идиотом», но, возможно, это ничего не значит. А ты хоть раз ее о нем расспрашивала? — поинтересовался Ковентри, сам стыдясь собственного любопытства, но не в силах удержаться от искушения задать Белле вопросы, истинного смысла которых она не понимала.
— Да, но она только бросила на меня этот ее трагический взгляд и жалобно произнесла: «Ах, мой маленький друг, как мне хочется, чтобы тебе не довелось испытать того, что испытала я, чтобы до конца твоих дней ничто не нарушало твоего покоя». Дальше расспрашивать я побоялась. Я ее очень люблю, хочу, чтобы она была счастлива, но как этого добиться, не знаю. Ты можешь что-то предложить?
— Я как раз и собирался: сделай так, чтобы она почаще разделяла с нами компанию, Неда ведь больше нет. Конечно, ей тоскливо сидеть в одиночестве. По себе знаю. А она барышня занимательная, да и музицирование ее мне по душе. Маме на пользу, когда вечера проходят оживленно, так что ты уж постарайся на благо семьи.
— Отличный совет, я ей не раз это предлагала, но все мои планы портит Люсия. Она боится, что ты последуешь примеру Неда — глупость какая!
— Люсия — она… Не буду говорить «дура», потому что, если захочет, она проявляет отменное здравомыслие,
— Попробую, но Джин же по вечерам ходит читать дядюшке, а с тех пор, как у него разыгралась подагра, задерживается допоздна, я ее по вечерам почти не вижу. А, вон она. Мне кажется, старого она очарует так же сильно, как и малого, — она так о нем заботится.
Ковентри взглянул на стройную черную фигурку, выскользнувшую в главные ворота, и его вдруг захлестнуло неприятное предчувствие, порожденное брошенными вскользь словами Беллы. Он зашагал прочь, а потом, уклонившись от кузины, которая, судя по всему, его искала, повернул к Холлу, сказав себе: «Я сейчас разберусь, что там происходит. Такое и раньше бывало. Дядюшка у нас простая душа, и если у этой девицы на него виды, она живо его окрутит».
Тут его нагнал слуга и вручил письмо — Джеральд засунул конверт в карман, даже не взглянув. Добравшись до Холла, он бесшумно подкрался к дядюшкиному кабинету. Дверь была приоткрыта, а за ней он увидел сцену, полную спокойствия и уюта, крайне приятную для глаз. Сэр Джон сидел в кресле, одна нога его лежала на подушечке. Одет он был с обычным тщанием и, несмотря на подагру, оставался привлекательным, хорошо сохранившимся пожилым джентльменом. Он слушал и улыбался, не сводя благожелательного взора с Джин Мюир, которая сидела рядом и читала вслух своим музыкальным голосом, а свет солнца растекался по ее блестящим волосам и покрытым нежным румянцем щекам. Читала она умело, однако Ковентри показалось, что мысли ее далеко, ибо, когда она прервала чтение, сэр Джон заговорил, и оказалось, что в глазах ее застыло отсутствующее выражение, и она тут же опустила голову на руку с видом усталого терпения.
Бедняжка! Я к ней несправедлив, нет у нее никаких видов на старика, она развлекает его из чистой добросердечности. Она устала. Нужно ее освободить. И Ковентри вошел, даже не постучав.
Сэр Джон приветствовал его с вежливой покорностью судьбе, а на лице у мисс Мюир ничего не отразилось.
— Матушка передает привет. Как вы нынче, сэр?
— Недурно, вот только скучаю и хотел попросить тебя вечером привести барышень — позабавить старика. Миссис Кинг вытащила старинные костюмы и безделушки, я обещал отдать их Белле, так что давайте нынче вечером повеселимся, как это бывало до отъезда Неда.
— Хорошо, сэр, я их приведу. Мы после отъезда братишки тоже захандрили, так что развлечься не повредит. Вы вернетесь со мной, мисс Мюир? — спросил Ковентри.
— Нет, пусть останется здесь — нальет мне чаю и поможет все подготовить. Чтения на сегодня довольно, моя дорогая, идите посмотрите на картины или что там еще вам нравится, — предложил сэр Джон.
Она повиновалась с видом послушной дочери, похоже, ей очень хотелось выйти из комнаты.
— Просто очаровательная девушка, Джеральд, — начал сэр Джон, как только мисс Мюир вышла. — Меня она чрезвычайно интересует, причем как она сама, так и ее мать.
— Ее мать! А что вам известно про ее мать? — с удивлением спросил Ковентри.
— Матерью ее была леди Грейс Ховард, которая двадцать лет назад сбежала с бедным шотландским священником. Родня от нее отреклась и после пребывала в полном неведении относительно ее жизни и смерти, известно лишь, что оставила в каком-то французском пансиончике маленькую дочь. Это она и есть, чрезвычайно достойная девушка. Я удивлен, что ты не знал.
— Я и сам удивлен, но она вообще не любит говорить о себе. Девушка странная, гордячка. Дочь леди Ховард! Ну и ну, вот это открытие!