Под одной крышей
Шрифт:
Он отложил ручку с чувством человека, умудрившегося за один присест переписать Евангелие - соблюсти деловой тон в переписке с потенциальным неприятелем стоило немалых усилий.
И все же Гарри хотел напомнить нечаянной гостье о своем существовании и о том, что ей придется считаться с его присутствием.
Перед сном он оставит письмо - на лестнице, где его нельзя не заметить. А завтра справится у Дейла о ее личности и отремонтирует маминого любимца. Да, именно это он и сделает.
И все образуется, все вернется
После утра, проведенного в мастерской, Гарри воспрянул духом. Зачистив столешницу комода, он покрыл ее маслом и покрасил. Еще пара слоев - и она будет как новая.
Сломанный листик обзавелся добротным крепежом и занял привычное место на верхнем ящике.
Напоследок солдат отшлифовал шахматы из комплекта для знакомого Чеза из Спрингфилда.
За минувшую неделю он смастерил ладей и слонов, нанес кропотливый точеный рисунок у их основания, вырезал коней - строгих и гордых, украшенных богатыми гривами, - отточил макушки величественных королей и ферзей.
В воображении мастера каждая из игральных особ была важна и прекрасна, разве что к рядовой пешке он относился с офицерским подозрением. Самая маленькая и слабая, она мнилась ему и самой изворотливой. Эдаким волком в овечьей шкуре. Как ни крути, пешка была способна достигнуть последней горизонтали и превратиться в любую фигуру на усмотрение ловкого игрока.
Довольный результатом работы, Гарри вытер руки, погасил свет и выглянул в распахнутую дверь.
Яркое полуденное солнце ударило в глаза. Бодрящий ветерок поглаживал траву на газоне, а царящую вокруг тишину нарушали лишь пронзительные птичьи голоса. Пернатые гонцы наперебой оповещали, что скоро на смену капризной весне придет по-настоящему жаркая пора.
Бледно-голубой фасад дома терялся на фоне безупречно чистого неба. Только небольшая веранда с покатой крышей да заплаканные майскими дождями окна напоминали смотрящему о том, что расположенная напротив постройка - не мираж.
Солдат задрал голову, вдыхая ароматы мастерской, и в поле его зрения невольно угодила мансарда.
Готовый отвести взгляд, он уловил, как за мутным стеклом второго этажа мелькнул силуэт.
«Ага, попалась!» - оживился Гарри.
Он был уверен, что ему не показалось.
Конечно, соседка исподтишка наблюдает за происходящим и раздумывает, как прошмыгнуть незамеченной.
Разглядеть ее он не смог - то было мгновение, в большей степени предчувствие движения, чем оно само.
– Мисс? Эй, мисс Филлз!
– позвал Гарри как можно громче, не спуская глаз с окна.
Реакции не последовало.
– Вот же чертова баба!
– процедил он сквозь зубы и принялся выкорчевывать телефон из узкого нагрудного кармана.
– Ну, погоди!
Арендаторша и не подозревает, с кем играет в прятки. Да если он задастся целью, то может организовать на нее настоящую охоту.
Письмо, накануне
Циферблат его верных «Дельта-Форс» показывал без пяти одиннадцать. Экран мобильника загорелся у Гарри в ладони. Чести быть включенным аппарат удостаивался раз в день - если на то была необходимость.
В трубке раздались протяжные гудки.
Но попытка связаться с Дейлом не увенчалась успехом.
«Может, он намеренно не выходит на связь, - злился Гарри.
– Подослал в отместку эту ведьму - а сам не нарадуется!».
Солдат чертыхнулся, нажал на «сброс» и поспешил к дому.
Когда колеса инвалидной коляски уперлись в ступени, ведущие на мансарду, он вскинул голову и прислушался.
Шорохи, Гарри со всех сторон тут же окутали шорохи, неразличимый шепот и тонкий женский смех.
– Немедленно спуститесь!
– его голос грозным эхом срезонировал в тусклых стенах.
– Или я вызываю полицию!
Нет, Гарри не собирался тревожить стражей порядка - уж с кем с кем, а с взбалмошной барышней он и сам справится. Но словесная угроза возымела эффект: стоило упомянуть копов, как непонятная возня в углах прекратилась.
– Я жду, мисс Филлз!
Оставив входную дверь открытой, он выкатил кресло на веранду и затихарился.
Не знает проклятая соседка, сколько раз ему по долгу службы доводилось выкуривать непокорного врага. И пускай тогда у него имелась испытанная снайперская винтовка и пара ног в рабочем состоянии, терпения ему по-прежнему было не занимать.
Сцепив руки замком, Гарри задумался над планом перехвата. На этот раз он ее не упустит, устроит допрос с пристрастием и получит ответы на все интересующие вопросы.
Но солнце встало в зенит, накалило крыльцо и разморило горе-часового.
Бессонные ночи не преминули сказаться - он и не заметил, как задремал.
Видения были яркими, беспокойными, хаотичными.
Вот в теле ощущается забытая легкость, а любимые кроссовки кажутся особенно удобными.
Он может ходить. Движется быстро и легко.
Сворачивает с дороги к родному дому. Проскальзывает вдоль вытянутого одноэтажного фасада, проводит пальцами по шероховатой обшивке и бросает беглый взгляд в окна своего жилища - надежного убежища от внешнего мира.
Лужайка послушно приминается под подошвами. Мелодично поскрипывают доски веранды. Тяжелая дверь распахнута настежь.
Пустующая прихожая окутывает Гарри привычной древесной прохладой.
Здесь все, как всегда: по левую руку - дверь в его покои. За ней, в дальнем углу - крутая лестница наверх.
Улыбнувшись, Гарри взмывает по ступеням и едва не задевает головой нижний край покатого потолка мансарды - когда он забирался сюда в последний раз, роста в нем было куда меньше нынешних шести футов.