Под прусским орлом над Берлинским пеплом
Шрифт:
Он наклонился и, нахмурившись, вытащил за хвост… мертвую крысу. Я брезгливо поморщился.
— Вот твой призрак с пустыми глазами, — шутливо покряхтел дедушка, бросая крысу в ведро для мусора. — И запомни, внучек, нет никаких призраков. Когда человек умирает, он исчезает с этого света. За свою жизнь я ни разу не видел ни одного.
Эдвард Кесслер развернулся и направился к двери, бормоча что-то себе под нос. Я не сразу услышал его слова, а уже когда он почти вышел из комнаты, смог разобрать:
— Рожала-рожала… а наследника родила только единственного… и то трусишку…
Через шесть дней на моём столе лежало нераспечатанное письмо с
Моё терпение наконец лопнуло. Дрожащими пальцами я взял конверт. Плотная, дорогая бумага ощущалась прохладной на ощупь. Внутри что-то хрустнуло – вероятно, сургучная печать. Машинально, почти не осознавая своих действий, я достал из ящика стола небольшой перочинный нож, поддел им запечатанный край конверта и аккуратно вскрыл его. Изнутри я извлек несколько сложенных листов, тяжелых от обилия чернил. Они источали едва уловимый аромат, смесь запаха старой бумаги и каких-то незнакомых, слегка терпких духов. С замиранием сердца я развернул первый лист…
«Малышка Фике,
Очень странно читать от тебя письмо с подобными просьбами, но, должна признать, ты попала в точку. Мне действительно нужна была работа, и твоя помощь оказалась как нельзя кстати. Следуя твоим советам, а также вооружившись рекомендацией от новых владельцев дома Арним, я отправилась прямиком к Кесслерам.
Сказать по правде, я изначально рассчитывала на своё прежнее место. Но, увы, гофмейстерина у них уже имеется. К счастью, госпожа Арним не пожалела средств на мое образование, и это сыграло решающую роль. Госпожа Кесслер, оценив мои знания и навыки, предложила мне должность няни для своего новорожденного внука, Франца. По сути, мои обязанности гораздо шире, чем у обычной няни. Я должна заботиться о малыше, как родная мать. Круглосуточно. Представь себе, сама Хелла Кесслер, мать ребенка, совершенно не интересуется сыном. Она отказалась от любых материнских обязанностей.
Бедняжка Хелла... Она целыми днями лежит в постели, отвернувшись к стене, погруженная в какую-то глубокую меланхолию. От нее уже исходит запах немытого тела. Волосы спутались, она не прикасается к расческе. Никого к себе не подпускает, даже служанку. И на дитя смотреть не желает, словно этот маленький Франц – не ее плоть и кровь, а чужой, нежеланный ребенок.
Меж тем, малыш Франц — вполне славный крепыш. Удивительно, но он очень похож на свою бабушку Клэр. И, что еще более поразительно, улыбается он только ей.
Что касается твоей просьбы… я, конечно, постараюсь ее выполнить. Но не могу обещать, что у меня получится раздобыть какую-либо информацию. Все дело в том, что моя работа сосредоточена исключительно в детской. Я практически не покидаю пределов этой комнаты.
Дом у Кесслеров огромный, словно лабиринт. В нем легко заблудиться. Слуг почти не видно и не слышно. Они появляются бесшумно, словно мыши, быстро наводят порядок и так же незаметно исчезают.
Глава
Среди слуг ходят упорные сплетни. Говорят, что причина их горя – младший сын, который пропал без вести и предположительно погиб. Но тело его так и не нашли, поэтому они не могут похоронить его в семейном склепе. Альберт Кесслер нанял частного детектива, чтобы тот восстановил путь его сына и выяснил обстоятельства его смерти и что немаловажно нашёл останки.
Детектив уже приходил в особняк, но, насколько я смогла услышать, он не принес никаких утешительных вестей.
Отец Франца, Джон, появляется в особняке поздно вечером. Мы редко перекидываемся словами, но он всегда спрашивает о сыне, интересуется его самочувствием. К Хелле он даже не заходит. Кажется, ему совершенно безразлична ее меланхолия. В доме царит гнетущая тишина. Порой становится жутко от неё. У Арним, по крайней мере, была причина – возраст. Здесь же… все окутано какой-то тайной. В общем, пока новостей нет. Но я буду держать тебя в курсе.
Теперь расскажи о себе. Как твои дела? Как проходит жизнь в Тифенбахе? Всё еще скучаешь по мужу? Может, пора переехать? Как там Фонхоф? Соседи не досаждают? Всё еще обсуждают маленькую злобную монашку Герду?
С наилучшими пожеланиями,
Герда»
<