Подглядывающая

Славина Анастасия

Создание «естественных» волн на прямых волосах убивает еще час.

Я одновременно и тороплю время, и мечтаю его замедлить.

Новые сапожки на каблуке. Новая курточка. Новый шарф. Новые перчатки.

У подъезда меня ждет такси. Спускаюсь по ступенькам с крыльца в таком состоянии, будто иду под венец.

Знаю, это глупо – до слез.

Но иначе – нельзя.

Иначе – будет хуже.

– На свадьбу собралась? – усатый таксист подмигивает мне.

Стискиваю зубы. Сжимаю ладонь в кармане так сильно, что чувствую ногти через перчатки.

Называю

адрес. Таксист отворачивается, не дослушав до конца название улицы.

Даже таксист.

Но о нем я быстро забываю.

Пробка.

К этому я готова.

Я ко всему готова, кроме того, что произойдет в конце.

Поток машин то медленно ползет, то замирает.

Так же и время ведет себя с тех пор, как он уехал. Иногда мне кажется, время может ползти назад.

Сначала было слишком больно. Думала – не справлюсь. Больно думать, больно вспоминать, больно дышать, невозможно спать. Боль то затихала до постоянной пульсации, то выплескивалась ураганом, затапливала сознание, лишала возможности вздохнуть. Боль была такой сильной, что, когда она пошла на убыль, стало казаться, будто бы уже и не больно. Словно перегорели предохранители, и сожгло всю систему. Наверное, надо переболеть, сгореть дотла и воскреснуть, чтобы обрести это состояние – такое близкое к равновесию.

Я не тешу себя иллюзией, что боль исчезла. Она вернется – и не раз. Но я уже чувствую под ногами дно, от которого можно оттолкнуться, – и поплыть вверх. Туда, где блики солнца играют на неспокойной воде. Где можно лечь на спину, подставить лицо солнцу и, покачиваясь на волнах, просто ждать его.

Просто. Ждать. Его.

Я выхожу из такси возле бизнес-центра. В запасе – часа полтора. Поднимаюсь в кафе на втором этаже, сажусь за столик у окна, спиной к залу. Заказываю кофе, но не пью его – чтобы не стереть помаду.

Как же это волнительно! Кажется, сейчас – еще сложнее, чем в прошлый раз.

Сначала радуешься, что времени еще много. Потом – минуты тянутся медленнее, на душе становится тревожнее. А вдруг именно сегодня все пойдет по-другому? Ведь нет никаких правил, никаких гарантий.

Ближе к часу невольно облизываю губы, забыв про помаду. В прошлом году он приехал в час пятнадцать. В позапрошлом – в час тридцать пять.

Час пятнадцать.

Час тридцать пять.

Я не отвожу взгляда от подъезда через дорогу, даже когда перед глазами мелькает рука официантки, убирающей чашку с нетронутым кофе.

Час сорок восемь.

Такси паркуется у обочины, включается «аварийка». Я все еще не вижу его, но чувствую – он там, в салоне машины.

Открывается передняя дверь.

Его макушка. Его уши. Его светлый шарф – тот же, что и в прошлом году.

Его профиль.

Сердце выскакивает из груди – кажется, в буквальном смысле.

Он наклоняется, что-то говорит водителю. Захлопывает дверь.

В руках – коробка в новогодней упаковке.

Как же я хочу вскочить из-за стола! Подойти к этому огромному окну – тогда он

увидит меня. Наверняка.

Но я заставляю себя оставаться на месте.

Пальто другое, чуть длиннее и чуть темнее, – солиднее.

Три ступеньки.

Волосы короче – ему идет.

Ему все всегда шло.

Нажимает кнопки на домофоне.

Чуть сутулится.

Я все помню: каждое мгновение, каждое движение, каждый взгляд.

Что происходит в твоей жизни? Какое у тебя настроение? Какие сны тебе снятся? Какую музыку слушаешь, когда льет дождь? О чем мечтаешь, засыпая? Какую книгу читаешь? Чем пахнет твой шарф? Какой принт на майке, которую ты носишь дома? Все еще бегаешь по утрам? Какой вид открывается у тебя из окна? Помнишь, как падал снег первого декабря? Думаешь обо мне?..

Дверь распахивается...

Подожди!

…и закрывается.

Я снова остаюсь одна.

Последний человек на земле.

Самое сложное – встать и уйти.

Не ждать, когда он снова появится на крыльце, не подглядывать в окна.

Просто отодвинуть стул, который словно прирос к полу. Подняться, опираясь о край стола. Отвести взгляд от подъезда.

Теперь все становится проще. Я чувствую под ногами мягкость ковровой дорожки. Улыбаюсь администратору, хотя она даже не смотрит на меня.

На первом этаже вспоминаю, что забыла куртку. Возвращаюсь.

Выхожу на улицу.

Оказывается, солнечно.

Это неправдоподобно, почти нечестно. Я злюсь на погоду. Но не даю самой себя провести – не сворачиваю к дороге, ведущей к тому подъезду. Смеюсь. Я сделала это! Я смогла! Да, я могу справиться с любой из своих зависимостей!

На кураже покупаю хот-дог в забегаловке – я же часов пять, как ничего не ела. Откусываю, жую – и улыбка отклеивается от моего лица. Выбрасываю хот-дог в мусорную корзину.

Кого я обманываю?..

Мне плохо до тошноты, до какого-то внутретрясения. Я хочу забиться в угол балконом ближайшей девятиэтажки, выть и плакать.

Разве это жизнь – две минуты в год?

Зачем мне это надо?

Ускоряю шаг, чтобы убежать от этих мыслей. Надо постараться вообще не думать. Кажется, это еще сложнее, чем встать и уйти из кафе.

Смотрю под ноги, смотрю на хрусталь неба.

Дышу в ладони. У меня же есть перчатки!

Но холод уже внутри – настаивается, бродит.

Темнеет.

Сколько времени прошло?

Где я?

Иду в толпе, пока она не выносит меня к проспекту.

Неужели все закончилось?

Неужели снова ждать год?

Триста шестьдесят пять дней.

Как же это достало!

Врываюсь в квартиру. Теперь мне жарко, перед глазами – все туманится, плывет.

Не снимая куртки, влетаю в ванную, набираю полные ладони холодной воды из-под крана и выливаю себе на лицо. Еще. Еще. Недостаточно. Хочется накрошить в нее лед. Прикладываю холодные пальцы к щекам, заставляя дышать себя глубже и медленней. Края рукавов намокли, капли ледяными змейками стекают к локтям.