Подглядывающая

Славина Анастасия

Нет, Сергей не ошибся сообщением.

Но как он мог так превратно, так извращенно меня понять?!

Never111: Ты когда-нибудь был одиноким?! Тотально одиноким?! Знаю, что не был. Если люди соглашаются на одиночество по доброй воле – это не больно. А чтобы испытать такое без согласия, надо, чтобы тебя крепко прижало! Желательно, быть немой. Или что-то вроде этого!

Серый: Ты можешь общаться с людьми по инету – как со мной.

Never111: Это не общение! Вернее, не настоящее общение. Это суррогат!

Я замолкаю. Он тоже очень

долго не пишет. Я чувствую себя неуютно, хочется извиниться. Но за что? Все, что написала, – правда.

Серый: Наше общение тоже суррогат?

Я вздыхаю.

Never111: Да. Суррогат. Очень хороший, качественный, приятный суррогат. Потому что я не знаю, кто ты. Все, о чем ты пишешь, может оказаться фантазией. Это все не по-настоящему. Не настоящие свидания. Не настоящие прогулки. Не настоящий Новый год. Все это – иллюзия!

Серый: Хорошо.

Хорошо? Я отодвигаюсь от лэптопа. Хорошо?!

Серый: Давай, встретимся.

Я замираю.

Не дышу.

Не моргаю.

Для пущего эффекта включается свет, и на мгновение я теряюсь во времени и пространстве.

Never111: Как?

Серый: Я приеду к тебе. Какой у тебя адрес?

Молчание по интернету еще более тягостное, чем в реале. В реале собеседник может отвлечься на твою мимику, скосить взгляд на ножки проходящей мимо старлетки в короткой юбке. А во время такого разговора за компом Сергей смотрит в монитор. Просто сидит и смотрит в монитор. И даже, если на самом деле он смотрит на ножки старлетки в короткой юбке, все равно кажется, будто он смотрит лишь на мои буквы. Точнее, на то место, где они должны быть.

А их нет.

Я понятия не имею, что ему ответить.

Мне радостно и страшно. Я считаю это прекрасной затеей в той же мере, что и беспросветной глупостью.

В итоге я поступаю, как настоящая женщина.

Захлопываю ноут.

Допустим, сел аккумулятор...

И с головой залезаю под одеяло.

Глава 11. День 331

«Подглядывающий».

Белые буквы на черном фоне.

Я смотрю на рекламный постер так, словно это не листок бумаги на стене, а дыра в иное измерение. Вот бы заглянуть в эту дыру – заглянуть в будущее – и подсмотреть фотографии, которые Стропилов выставит через три недели! Событие обещает стать грандиозным. И, наверняка, скандальным.

Постер не открывает тайны, что за фото будут выставляться, а напускает еще больше тумана. На черном фоне светлыми линиями обозначена обнаженная женщина. Она сидит, выпрямив спину, обхватив колени руками, и оттого создается впечатление, что контур ее тела напоминает замочную скважину.

Скольких людей ожидает шок после обнародования фотографий? Буду ли среди них я?

Я не общалась с Эем уже больше месяца – после той ночи в его доме. Он не звонил, не писал, не караулил меня возле арки.

Пару раз мне казалось, что я по нему соскучилась.

Новость о предстоящей

выставке – неплохой повод, чтобы связаться с ним. Убедиться, что Эй разобрался с моими фотографиями. Спросить, как дела.

Но я не буду этого делать.

У меня хорошая память не только на тексты, но и на грубость, наглость и неприятности, в которые меня втягивают.

Смотрю на экран телефона.

Серый: Эмма, где ты?

Серый: До сеанса осталось 3 минуты!

Never111: Подожди секунду.

Я поворачиваюсь спиной к стене и делаю селфи на фоне рекламного постера выставки и программы ретроспективы Клода Лелуша. Высылаю фото Сергею.

Серый: Подглядывающая и подглядывающий. «Мужчина и женщина». Сколько подтекстов…

Показываю билет контролеру и прохожу в зал, не отводя взгляда от экрана телефона.

Серый: Эмма.

Серый: Ты красотка.

Never111: Спасибо.

Протискиваюсь между спинками кресел и коленями зрителей. Гаснет свет. Снижаю яркость экрана до минимума. Отключаю звук в телефоне.

Серый: Учитывая, какая ты трусишка, твое селфи – огромный прорыв в наших отношениях.

Never111: Тише, кино начинается!

Серый: Ок, я на ушко) Кто сидит на соседних стульях?

Поглядываю направо.

Never111: Женщина в шляпе с перьями. Ну, не перьями – перышками. Но мужчина позади нее уже ворчит.

Серый: А с другой стороны?

Never111: Моя куртка.

Серый: ?

Never111: Я купила два билета. Чтобы тебе не пришлось стоять в проходе.

И чтобы ощущение его присутствия было сильнее.

Серый: Или чтобы не сидеть у меня на коленях.

Я улыбаюсь от такого почти интимного предположения.

Серый: Вдруг зритель позади нас тоже стал бы ворчать. Это мешало бы нам смотреть кино. Хотя, если бы ты сидела у меня на коленях, кино

Я жду, но окончание сообщения не приходит.

Never111: Сообщение оборвалось.

Серый: Не оборвалось. Я просто себя остановил.

Never111: ))

Серый: В зале много зрителей?

Я оглядываюсь – зал полный – и резко отворачиваюсь. Сердце бьется громко и быстро, будто внезапно увеличилось в размерах.

Я только что увидела, как мимо кресел заднего ряда пробирается к своему месту Эй. В пижонском костюме и белой рубашке. С гладко зачесанными волосами.

А за руку он держал брюнетку из бара.

Я не ожидала увидеть его. Я не ожидала увидеть ее. И, тем более, я не ожидала увидеть их вместе. Вжимаюсь в спинку кресла. Съезжаю пониже, насколько это возможно сделать, не привлекая внимания. Сердце громыхает так, что я не слышу происходящего на экране.

Ничего удивительного, что женщина, читающая книгу даже в баре, пришла на ретроспективу. Ничего удивительного, что после той жаркой встречи в баре ее сопровождает Эй. Скорее, странно, что здесь оказалась я. Но еще более странным кажется чувство в солнечном сплетении – мимолетное, но болезненное – которое я только что испытала.