Подглядывающая
Шрифт:
Эй напряжен и, кажется, слегка взволнован, но, в то же время, – открыт и решителен. Перемена в нем настолько разительная, что я забываю свою реплику.
– Потанцуем? – он протягивает руку.
Я накрываю его ладонь своей.
Чувствовала ли брюнетка то, что и я сейчас? Сердце бьется быстро-быстро, будто я собираюсь открыть дверь, за которой меня ждет что-то удивительное и неизведанное.
Саксофонист выдувает джаз, но у нас своя музыка, – медленная и чувственная. Рука в руке. Эй притягивает меня к себе, его ладонь прожигает мне платье. Полумрак,
Время замедляется. Эй поворачивает голову, наши губы на мгновение почти соприкасаются – и это почти-прикосновение рождает во мне жажду, которую я не испытывала очень давно.
Я отстраняюсь, ошарашенная своими ощущениями.
Эй не дает мне придти в себя – за руку ведет меня к барному стулу. Время становится пунктирным. Я только что шла, ведомая Эем, и вот я уже сижу на стуле. Голова чуть запрокинута, глаза прикрыты. Я чувствую – Эй склоняется ко мне. Прикосновение губ, прикосновение языков. Его пальцы расстегивают пуговицу на моем платье…
– Стоп, – шепчу я ему в губы.
Он прерывает поцелуй. Но расстегивает вторую пуговицу.
– Было продолжение…
– Нет, – я чуть отстраняюсь, все еще не открывая глаза.
Не было. Но могло быть. Наверняка, не прямо здесь, не на виду. Но сейчас, с прикрытыми глазами, едва справляясь со своим дыханием, я легко могу представить, что произошло бы дальше без моего «стоп». Я тяну его за руку в уборную, запираю дверь. Он подсаживает меня на тумбочку возле умывальника, стаскивает с меня платье, расстегивает застежку на бюстгальтере, пока я также суматошно расстегиваю ремень на его брюках…
– Нет, нне было, – я опускаю его руку, теребящую пуговицу платья. Смотрю Эю в глаза. Слышу покашливание бармена у нас за спиной. Словно из ниоткуда на меня обрушиваются звуки джаза. – Тты ппошел за мной!
Эй гипнотизирует меня взглядом. На щеках – легкий румянец. Сбитое дыхание – как и у меня.
– Точно, в ту ночь я пошел за тобой, – он не очень расстроился моему сопротивлению – видно, и не надеялся на успех. Сейчас Эй больше похож на себя, чем до нашего танца. Но все же, что-то в нем затаилось другое – неуловимое, незнакомое. – Я оставил женщину, готовую мне отдаться, и погнался за вуайеристкой.
Вот он – Эй, которого я знаю.
Щеки мгновенно вспыхивают.
Это неправда! Я просто подглядываю! Это вы черт знает чем занимались у всех на глазах!
– Эм, пойдем отсюда, – он смотрит на меня так, будто мое согласие – дело решенное.
Качаю головой.
– Ччто ттебе…
– …надо? Я соскучился по тебе. Веришь?
Снова качаю головой.
Эй облокачивается о барную стойку. Его губы оказываются возле моего уха.
– Скажи, какова была вероятность, что мы встретимся в кино? – его шепот отзывается легкой рябью в солнечном сплетении. – Никакой, Эм. Вселенная нас столкнула. Можно сказать, лобовое столкновение.
Улыбка прорывается сквозь
– Тебя влекут истории, Эм. А, может, у меня тоже есть история? Может, тебе следует провести со мной чуть больше времени, и я раскроюсь, – он разводит руками – будто цветок распускает лепестки.
Не смотря на серьезность его настроя, из меня вырывается смешок. Эй в роли цветка – это очень смешно.
– Я могу тебя удивить, Эм. Ты только притворяешься, что не веришь в это. И сегодня ты пойдешь со мной, чтобы узнать мою историю. Потому что тебе жутко любопытно. И потому, что я обещаю ничего не требовать взамен.
Допустим, он не врет.
Только допустим.
– А еще я расскажу тебе ту самую историю, которую ты так жаждала узнать, что воссоздала нашу встречу с брюнеткой. Но ведь ты ничего не узнала, верно?
– Ввы… были ззнакомы, – слова не вылетают, а выползают из моего рта, цепляясь за язык, десны, зубы.
– Хорошая работа, Эмма, – кажется, он говорит всерьез. Или издевается, имея в виду мои потуги произнести фразу? – Мы, действительно были с ней знакомы до этой встречи в баре. Целых четырнадцать лет.
Несколько секунд я смотрю на него, не мигая.
– Сейчас мы уйдем с тобой отсюда, и я расскажу тебе все, что знаю. Поедем в одно особое место. Никогда не догадаешься – какое.
Это меня и пугает.
Думаю.
Думаю. Думаю. Думаю.
Выставляю ладонь, будто хочу от него отгородиться.
– Хорошо, я подожду.
Как все же здорово, что Эй меня понимает.
Я сбегаю в уборную.
Опираясь о раковину, я смотрю на себя в зеркало. Если бы отражение могло говорить... Я словно потеряла ориентиры – что делать, во что верить? Эю верить нельзя – я давно это поняла. Но как насчет того мужчины, которым он стал сегодня? Это тоже вранье? Или, и в самом деле, – история?
Любопытство – страшная сила. Возможно ли, что сейчас мной руководит оно, а не здравый смысл? Или то странное, сбивающее с толку чувство, которое будит во мне Эй? В нем словно уживаются два человека – пижон и аристократ. От одного я хочу держаться подальше, второй – интригует и притягивает.
Эмма, давай, начистоту. Притвориться хорошим намного проще, чем притвориться плохим. Если человек кажется двуличным – он и есть двуличный. Сколько бы в нем не было меда, ложка дегтя делает его непригодным для отношений.
Я подумала – отношений?!
Брожу вдоль раковин, покусывая кончик ногтя. Стук каблуков бредет за мной по пятам.
Бессонница. Вечер без Сергея. И вино.
Вот три составляющие моего смятения.
Они – словно пар на стекле. Отражения не рассмотреть.
Присаживаюсь на тумбу.
Попробую взглянуть на предложение Эя с другой стороны. Чего хочу я? Если не думать о последствиях, если не просчитывать ходы. Я хочу узнать историю Эя. Хочу узнать историю брюнетки. Хочу узнать, как эти истории связаны с тайными фото.