Подглядывающая
Шрифт:
Захлопываю книгу – я поймала себя на том, что не помню ее названия.
Надо было согласиться на встречу с Сергеем. Я струсила, поступила глупо. Мне казалось, что я выбирала между «оставить все, как есть» и «все разрушить личной встречей». Но был и еще один вариант: «все разрушить отказом». Возможно, Сергею просто наскучили виртуальные отношения. Ведь он – не одинокая женщина с проблемами речи. Он – взрослый, умный, красивый мужчина, которому нужны плоть и кровь.
Откидываю голову на спинку кресла и прикрываю глаза. Мне почти физически больно.
Конечно,
Я готова сделать следующий шаг. Сергея все еще нет в сети.
Как же надоели эти дневные сумерки, которые не лечатся даже электрическим светом! Все такое тусклое, прокисшее – воздух, запах, настроение.
Я на всю громкость включаю «Probably» Fool Garden. На душе сразу теплеет. Зажигаю все лампы в квартире – еще теплее. Открываю баночку с колой, делаю пару глотков – и еще теплее, хотя кола из холодильника. Подтанцовываю, изображая из себя солистку мюзикла. Где-то в шкафу у меня была черная шляпа с широкими полями.
– Absolutely nothing – probably, – подпеваю я в баночку с колой, пытаясь сильно ее не взбалтывать.
Черная комбинация, черные длинные перчатки, черные туфли на каблуках, красные чулки, красная баночка колы и красная-красная помада. Я летаю по комнате, разбрызгивая колу, трясу распущенными волосами. Я то балерина, то рокерша, то танцовщица кабаре.
– You probably don't need another way… – к концу песни я выматываю себя так, что падаю на кровать в позе морской звезды. Лежу во внезапно нахлынувшей тишине, словно погружаюсь в морскую бездну. Нет, туда я больше не хочу.
Снова сажусь за комп.
Сергея нет в сети.
«Где же ты?», – пишу я ему, наверное, десятое сообщение за этот день.
Жду.
Ничего.
Вибрирует телефон. «Хочешь услышать продолжение истории?», – спрашивает Эй.
Кладу телефон возле ноута и жду.
«У тебя 1 минута. Потом предложение снимается», – не унимается Эй.
Тяжело вздыхаю.
Сейчас меня волнует совсем другая история.
И вдруг появляется сообщение в сети. Пока читаю его, успеваю обалдеть от радости – и упасть на самое дно разочарования. «Эмма, у меня все в порядке. Я на встрече. Буду поздно. Не скучай».
«30 секунд», – пишет Эй.
«Ок», – отвечаю я.
Пока не затянулись узелки между мной и Сергеем, вечера в одиночестве были упоительны, а сейчас они не просто меня тяготят. Они невыносимы.
Пусть будет история Эя. Лишь бы не одиночество.
«Через полчаса возле арки. Одевайся теплее», – давит Эй.
Я на мгновение замираю – пора бы вспомнить, с кем имею дело. Бросаю взгляд на ноут. Сергея снова нет в сети.
«Договорились», – отвечаю я.
Не знаю, что за планы у Эя, поэтому перестраховываюсь – надеваю джинсы, свитер, обвязываю шею шарфом, натягиваю шапочку, обуваю теплые сапоги. Перед самым уходом заглядываю в соцсеть – ни одного сообщения.
Возле арки останавливаюсь. Снимаю варежки и снова проверяю аккаунт. Новое сообщение! Я улыбаюсь.
Сердце будто на несколько секунд останавливается. Вдохнуть – больно. Странно, что телефон не падает у меня из рук. Я медленно кладу его в нагрудный карман. Медленно надеваю варежки. Прислоняюсь к стене дома.
А чего ты хотела, Эмма?..
Мне горько.
Сжимаю пальцами переносицу, хотя это очень неудобно делать в толстых варежках.
И чувствую, как на плечо мне ложится рука.
Не успеваю придти в себя – так что Эй получает под дых моим взглядом. По крайней мере, вид у пижона именно такой.
– Эм... – у него у самого словно дефект речи.
Я улыбаюсь, а в глазах – слезы.
Эй резко притягивает меня к себе и обнимает так сильно, что от этого внезапного порыва мне хочется рыдать еще сильнее.
– Скажи – кто, – требует он шепотом мне на ухо.
Я чуть качаю головой – вытираю слезы о ледяной воротник его пальто.
– Эм, ну, скажи, я смогу помочь. Я очень многое могу. Ты даже не представляешь…
Отлипаю от него. Он выпускает меня из объятий.
– Наверное, тебе жутко любопытно, куда же мы сейчас отправимся! – Эй меняет тему, меняет тон голоса – за что я невероятно ему благодарна. – Бьюсь об заклад, такого ты не ожидаешь. Пойдем! – он снимает свою перчатку, снимает мою варежку и берет меня за руку.
Мы кружим по присыпанным снегом улицам. Вырываемся за город. Сообщение Сергея все еще царапает душу, но ощущение такое, будто я удаляюсь не только от своего дома, но и от той острой тоски, которую испытала. Как же хочется сказать: «Быстрее!» Но, во-первых, Эй и так мчит с приличной скоростью. А во-вторых, это слишком карикатурно звучит, когда говоришь «быстрее» очень медленно, запинаясь через букву.
Где мы?
Я оглядываюсь, выходя из машины. Парковка возле трассы забита почти полностью, но людей мало.
– Пойдем! – Эй улыбается – заразительно, искренне, будто ребенок – и куда-то тащит меня за руку.
Я начинаю догадываться о происходящем, когда мы останавливаемся у палатки с вывеской «Прокат». Мимо меня тащит тюбинги семья – родители и двое малышей. Их одежда покрыта такой коркой льда и прессованного снега, что я с трудом могу разобрать цвет курток.
– Да, Эмма, да, – не только словами, но и всем своим довольным видом подтверждает мою догадку Эй. – Сейчас мы с тобой повеселимся!
Он выбирает большой белый тюбинг в виде радужного пони, с мордой и хвостом.
Я понимаю – Эй не шутит. Смеюсь, качаю головой и, скрестив перед собой руки, отступаю. Но нам обоим ясно, что сопротивление бесполезно. Эй догоняет меня за пару шагов. Едва ощутимая подножка – и я мягко плюхаюсь на тюбинг. Барахтаюсь, пытаясь неловко из него выбраться, а Эй со всей прыти тянет тюбинг за трос.
– Ннет! Ннет! – сквозь смех, смешанный с ужасом, пытаюсь выдавить я, жмурясь и морщясь от снега, который летит мне в глаза, забивается в нос и рот.