Подлинные сочинения Фелимона Кучера
Шрифт:
Вскоре следопыт Пьер обнаружил следы бизонов.
– Теперь уж недолго осталось, – решил я и посмотрел на Графа.
– Да! – Граф Диксон радостно завертел руками над головой. – Да! Теперь мы почти у цели. Наконец-то мои мечты сбудутся!
Двадцать первого сентября наш отряд пробудился утром очень рано. Надежда поохотиться на бизонов подняла настроение каждого из нас. Однако мы слишком спешили и не сразу заметили внезапно появившегося одинокого всадника.
– Это индеец-Поуни! – воскликнул Пьер и схватился за
Все мы содрогнулись, услышав слова метиса, так как были основательно перегружены ужасными историями о кровожадности Поуней. Но сколь велико оказалось наше удивление, когда всадник подъехал к нам вплотную. Он был худ, грязен, гол. На его выбритой голове торчал жалкий клочок чёрных волос. Его облик не только не внушал ужаса, но, наоборот, вызывал жалость.
– О горе мне! – закричал дикарь, едва успев спрыгнуть на землю. – О горе мне!
– Что случилось, брат? – обратился к нему Пит Питерсон.
– Горе мне и моим родственникам! Горе моему народу! – продолжал вопить индеец, хватая руками скудную растительность на своём затылке. – Если бы я не обрил голову, как того требует традиция, я бы мог сейчас рвать волосы от горя. Но моих волос едва хватит врагу на скальп…
– Что стряслось, чёрт возьми?! – Питерсон потерял терпение. – Ничтожный сын степей, ты умеешь говорить внятно?
– Внятно? Умею, но плохо.
– Что же случилось с тобой?
– Не только со мной, белокожий друг. Со всем моим племенем! К нам пришла оспа!
– Оспа?!
Все мы дружно шарахнулись в сторону от дикаря.
– Да, в нашу деревню пришла оспа. Много людей умерло. – Индеец зарыдал, размазывая по широкому лицу грязь, которой были вымазаны его щёки. – Это всё вы, ваше проклятое племя Бледнолицых! Это вы наслали на нас мор!
– Вот о чём я не устаю повторять! – Питерсон широко расставил ноги и упёр руки в бока. Его поза выражала угрюмую решительность. – Мы никогда не принесём ничего хорошего туземцам! Они передохнут, как мухи от дихлофоса! А мы продолжаем тем временем подкрадываться к ним, словно мы не люди, а волки на охоте. Мы готовы наброситься на их земли, едва дикари ослабнут. Мы подкарауливаем их, выжидаем терпеливо, прикрываясь всякими безделушками, которые втюхиваем этим несчастным в качестве подарков.
– Как-то вы уж очень сурово про нас говорите, – нахмурился я. – Разве мы похожи на волков?
– На ползущих волков, сударь! На подкрадывающихся! На ненасытных, чёрт нас возьми!
Питерсон покраснел от гнева и обернулся к индейцу.
– Спасибо, что ты рассказал нам про оспу, брат. Теперь мы не поедем к вашим деревням. Мы поедем другой дорогой.
Он повернул голову к нам и сказал:
– Господа, надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы мчаться в лапы смерти? Мой вопрос прежде всего касается вас, дорогой Граф.
– А при чём тут я?
– Ведь это вы жаждете повидаться с по-настоящему дикими индейцами.
– Сударь, – Дик Диксон поднял обе руки, – я очень желал бы посмотреть на жизнь Поуней, но раз к ним пришла оспа, то я могу и подождать. Пусть меня лучше одолевают желание и нетерпение, но не болезнь.
– Оказывается, вы умеете быть разумным, мой друг, – обрадовался Питерсон. – Итак, поворачивайте коней, господа!
Наш проводник взял вправо, оставив несчастного индейца в полном одиночестве.
– И много их может поумирать от оспы? – спросил я, когда мы изрядно отъехали от дикаря.
– Много, – кивнул Питерсон.
– Иногда гибнет почти всё племя, – добавил капитан Бин.
– Если так пойдёт дело, то скоро аборигенов вовсе не останется на континенте, – заключил я.
– Да, – согласился мрачно Пит Питерсон и сверкнул глазами, – не останется ничего от Дальнего Запада. Туристы будут любоваться дикой природы только на картинках, листая яркие книжки. Всё круто изменится. Изменится настолько, что люди даже не будут толком понимать, о чём эти книги рассказывают. Наша с вами жизнь покажется им невероятной. Да, многое переменится, судари мои. Придёт время, и вы все будете жрать гамбургеры! – В голосе Питерсона прозвучала угроза.
– Вы будто пугаете нас, сударь? Что за гамбургеры такие?
– Кусок дерьма между двумя мучными лепёшками! – Питерсон сплюнул.
– Зачем же нам есть дерьмо?
– А вы приучитесь жрать всякую ерунду, вы перестанете различать нормальный вкус, набрызгивая всюду кетчуп и сладкую горчицу. Овощи и фрукты у вас будут расти не из земли, а из питательной смеси. Продукты утеряют присущий им вкус, и вам придётся спрыскивать их ароматизаторами, чтобы почувствовать вкус курицы или картошки.
– Откуда ж вы знаете про всё это?
– Оттуда! – Питерсон помолчал и с неохотой указал пальцем в небо.
– Вы пророк? – с недоверием спросил я.
– Вроде того. Имею, так сказать, доступ к информации. – Питерсон отвернулся и опустил лицо на ладони.
– Не могли бы вы выбрать из этой информации что-нибудь более обнадёживающее?
– На мой взгляд, если всё пойдёт так, как оно идёт сейчас, то ничего обнадёживающего ждать не приходится.
– Джентльмены, – прервал Питерсона капитан Бин, – мне кажется, я вижу всадника впереди.
– Вы правы, сегодня, похоже, день встреч. Поглядите-ка туда, – вытянул руку Пьер Оторванное Ухо.
Впереди виднелись очертания одинокого наездника. Мы все остановились в ожидании.
– Кто вы такой?! – крикнул незнакомцу наш капитан, опуская ружьё.
– Путешественник. У меня случилась беда!
Он приблизился к нам, и мы увидели человека весьма молодого и, судя по посадке его головы, благородного происхождения. Он был крайне утомлён и опечален, его лицо напоминало маску скорби.