Подвиг

Краснов Петр Николаевич

Такъ же, какъ и Ранцевъ, вс офицеры, кого въ этотъ позднiй часъ разбудили и потребовали къ капитану Немо, долгiе годы эмигрантскаго бытiя, не переставая, мечтали о томъ, какъ они вернутся на родину. Возвращенiе въ Россiю было смысломъ ихъ жизни. Безъ мечты о немъ и самая жизнь была невозможна.

Въ разное время по разному представлялось имъ возвращенiе въ Россiю и работа тамъ.

Чаще всего имъ рисовалось, что гд то… скоре всего въ Юго-Славiи формируется русская армiя. Во глав ея становится благороднйшiй, единоврный король рыцарь Александръ и ведетъ эту армiю черезъ Румынiю въ Бессарабiю и начинаетъ новый побдоносный походъ на Москву. Они идутъ въ его армiи, кто простыми рядовыми, кто ротными, кто батальонными или полковыми командирами. Въ этихъ мечтахъ походъ всегда рисовался опредленными чертами. Сборъ въ какомъ то лагер. Вооруженiе и снаряженiе. Короткое, но умлое «интенсивное» обученiе. Эшелоны. Выгрузка. Походная колонна. Мры охраненiя. Развдка и бой… Непремнно

бой…Далекiй гулъ чужой артиллерiи и блые дымки разрывовъ въ синемъ неб надъ головами.

Смлое и быстрое движенiе не ложащихся цпей…

Варiанты были разные, но смыслъ былъ одинъ — бой и входъ побдоносныхъ полковъ въ Одессу, Елизаветградъ, Черкасы, Полтаву, Харьковъ…

Иногда все это представлялось въ воображенiи по иному. Образумились нмцы. Хитлеръ, что ли перевернулъ вс ихъ планы? Они порвали съ большевиками, заключили союзъ съ французами и «блая армiя» выдвигается изъ Эстонiи и Финляндiи — прямо на Петербургъ… Чего бы проще?… Вся операцiонная линiя меньше ста верстъ… Или это Францiя приказала Польш, и блая армiя формировалась въ Польш и шла на Двинскъ и Псковъ, или на Великiе Луки и Москву…

Порою думали, что все это можетъ случиться иначе… безъ нихъ. Вдругъ какимъ то свтомъ озарится и прозретъ красная армiя, свергнетъ совтскую власть и тогда всмъ имъ «блымъ» офицерамъ придется вернуться въ порядк — приглашенiя. Въ воображенiи рисовалось, какъ они входятъ съ волненiемъ въ красноармейскiя казармы… Найдутъ ли они тогда общiй языкъ со вчерашними крас-комами и смогутъ ли, все позабывъ, служить съ ними новой, не большевицкой Россiи?

Боле смлые, нетерпливые и ршительные, особенно т, кто состоялъ въ Братств Русской Правды мечтали о командировк «туда». Имъ давали фальшивые паспорта, визы, снабжали деньгами, оружiемъ, «явками» и они хали съ великой опаской, каждую минуту рискуя быть узнанными, преданными, арестованными, подвергнутыми пыткамъ и уничтоженными. Подвигъ?… Но какой страшный, не каждому доступный подвигъ!

И вотъ теперь… Свершилось… Они дутъ туда… Какъ все это было совсмъ по иному, чмъ они думали!..

Они входили одинъ за другимъ въ баракъ капитана Немо и выстраивались кругомъ большого письменнаго стола, за которымъ стоялъ Немо. На стол подъ низко спущенной лампой была разложена карта Россiи.

Стукъ сапогъ, шопотъ и покашливанiе взолнованныхъ ночнымъ вызовомъ начальниковъ отрядовъ смолкъ. Капитанъ Немо поднялъ голову и спросилъ

Ранцева:

— Вс?

— Такъ точно, Ричардъ Васильевичъ.

— Прошу начальниковъ первыхъ пяти отрядовъ, объединенныхъ подъ начальствомъ Петра Сергевича Ранцева подойти ко мн.

Въ толп, стоявшей вокругъ стола произошло перемщенiе. Пять человкъ съ серьезными и сосредоточенными лицами стали противъ Немо.

Капитанъ Немо широкою ладонью накрылъ одно мсто на карт.

— Господа, вы въ общихъ чертахъ знаете вашу задачу. Вы давно получили соотвтствующiе отрзки картъ и вы должны были ихъ изучить. Объ этомъ кра всегда какъ то было у насъ неправильное представленiе. He такой дикiй и не такой холодный это край. Уже къ началу Великой войны онъ былъ вдоль рки густо покрытъ поселками и селами, и промысла въ немъ процвтали. Великая война сгуствда въ немъ населенiе. Военно плнные… Ихъ охрана… Все это пустило тамъ какiе то корни. Теперь, смотрите… При большевикахъ… Вотъ эти розовыя пятна — это громадные лагери рабовъ, концентрацiонные лагери ссыльныхъ… Общее число людей въ нихъ заключенныхъ доходитъ до пяти миллiоновъ человкъ… Это рабочiе и крестьяне… Кулаки и подкулачники… Наиболе крпкiй и предпрiимчивый народъ… Тамъ лютою ненавистью ненавидятъ большевиковъ. Да… они изнурены недоданiемъ и болзнями. Измучены каторжнымъ трудомъ въ невроятныхъ условiяхъ жизни. Но изъ миллiоновъ людей найдутся сотни тысячъ, которые при соотвтствующемъ питанiи окрпнутъ… Никакихъ дорогъ… Въ короткое лто рдкiе пароходы по рк, да почтовый, плохо содержимый трактъ… Перегородить рку лучами профессора Вундерлиха, поставить такiя же ядовитыя лучевыя заставы на немногихъ дорогахъ, снять телеграфъ и радiоаппараты — да послднiе вотъ уже больше мсяца работаютъ для насъ, принимая только нашу станцiю, — и вы становитесь полными хозяевами громаднаго края… Вы прилетите туда, никмъ не обнаруженные и незамченные на аэропланахъ. Гд нужно — уничтожите чекистовъ. Именемъ Русскаго Государя вы возьмете власть въ свои руки. Вы сдлаете по деревнямъ наборъ и приступите къ организацiи и обученiю Русской армiи. Снаряженiе, одежду и оружiе вамъ везетъ «Мститель». Онъ теперь называется «Гекторомъ» и идетъ подъ тмъ же экзотическимъ флагомъ, подъ которымъ мы вышли изъ Сенъ Назэра на «Немезид«. Начнете съ роты… Развернете ее въ батальонъ… Создайте учебныя команды… Постепенно сводите въ полки, бригады, дивизiи. Время у васъ будетъ. «Гекторъ» будетъ вамъ доставлять все, что нужно. Понадобятся офицеры и старшiе начальники, снесетесь съ Обще-Воинскимъ Союзомъ и получите готовые кадры полковъ. Ваша задача создать крпкую духомъ, сильную армiю, тысячъ въ четыреста, основательно ее воспитатьи обучить.

Эта армiя должна будетъ потомъ въ Россiи смнить безврныя красноармейскiя части, пропитанныя коммунистическимъ духомъ. Т вс распустите… Вамъ никто не помшаетъ… Идти къ вамъ надо походомъ. Это мсяцы пути. Газовыя заставы не пропустятъ никого. Аэропланы?… Но у васъ останутся ваши аэропланы, снабженные минами, неслышные, невидимые, вы ими собьете любой воздушный флотъ противника. Какъ ничего не могъ сдлать красный воздушный флотъ съ мятежными текинцами въ лескахъ Ферганы и Хореизма, такъ здсь еще меньше онъ сможетъ причинить вамъ вреда… Сколько времени вамъ на это? Ну… восемь мсяцевъ?… Годъ?… Черезъ годъ должно быть все готово… Вы идете со своими временными или, если успютъ вамъ доставить, старыми знаменами Русской армiи дальше… по Россiи… Съ блыми знаменами, на которыхъ ничего не написано, ходятъ только сдаваться. На вашихъ, какъ и на старыхъ Русскихъ знаменахъ должно быть написано: — «за вру, царя и отечество»… Все должно быть ясно въ вашихъ головахъ, и эту ясность вы должны нести съ собою… Вы полетите сегодня съ разсвтомъ. Прошу собраться и изготовиться къ полету такъ, какъ это вамъ было не разъ указано… Петръ Сергевичъ, прошу тебя остаться со мною. У тебя все готово?

— Все.

— Ну такъ теб и собираться особенно не надо. Вы можете идти… Попрошу — Петербургъ, Москву, Кiевъ, Харьковъ и Ростовъ.

Вызываемые подошли къ столу и стали въ ожиданiи инструкцiй. За тонкими стнами барака было слышно, какъ съ взволнованнымъ говоромъ спускались съ горы люди Ранцевскихъ отрядовъ. Слышне шумлъ океанъ. Приливъ начинался. При блеск луны медленно шествовала надъ мiромъ полная неразгаданной, неизъяснимой тайны ночь.

XII

Ночь еще была въ полной сил. Румяный мсяцъ склонялся къ западу, когда послднiй начальникъ отряда, получивъ указанiя отъ капитана Немо, вышел ь изъ барака. Капитанъ Немо и Ранцевъ остались одни.

Немо подошелъ къ Ранцеву и обими руками взялъ своего стараго друга за руки.

— Прощай, мой милый, дорогой мой Петрикъ, — сказалъ онъ. — He говорю теб «до свиданiя»: — врядъ ли когда еще свидимся… Прощай… Я врю… Я не сомнваюсь, что вы сдлаете великое дло… Вы спасете Россiю… весь мiръ… отъ большевиковъ… Вы, доблестные Русскiе офицеры, сказавшiе что на вашемъ посту васъ можетъ смнить только смерть… Сколько васъ за это время нашло эту почетную смну… Кутеповъ… Александръ Павловичъ Кутеповъ, посмотри на своихъ сподвижниковъ!.. Помолись за нихъ у Престола Всевышняго!.. Конради, Коверда, да дастъ вамъ Господь счастье скоро увидть завершеннымъ то дло, которое вы такъ

беззавтно честно и славно начали. Захарченко-Шульцъ, образецъ офицерской жены, герой женщина, Сусалинъ, Ларiоновъ, Мономаховъ, Соловьевъ, Карташовъ, вы, живые и мертвые, Братья Русской Правды, Партизаны Зеленаго Дуба, смлые борцы за свободу Туркестанскихъ степей Данаидъ ханъ и Измаилъ бекъ… Ты видишь, Петрикъ, сколько смлыхъ, доблестныхъ людей проложило вамъ тропы. Вы идете не въ неизвстность. Эти маленькiе, одинокiе, живые и мертвые, подготовили вамъ почву. А сколько еще вы встртите тамъ такихъ, о комъ мы здсь и не знаемъ и не подозрваемъ, но кто давно и также доблестно и безкорыстно работаетъ во имя свободы Родины. Я теб врю, Петрикъ. Я врю, что не закружится у тебя голова, когда ты станешь во глав тобою созданной прекрасной, христолюбивой, Русской армiи и поведешь ее на Москву и Петербургъ… Я врю, что въ теб, простомъ Русскомъ офицер… Ранцев… Какая, Петрикъ, фамилiя у тебя хорошая… Ранцевъ!.. Все тяжелое, что лежитъ на солдат, ты взялъ на свои офицерскiя плечи и доблестно въ ранц души своейдонесешь до славной побды. Я врю, что въ твоемъ сердц нтъ Наполеона Бонапарта. he для себя… Нтъ!.. Для своего будущаго Государя!.. Ему построишь свои великолпныя войска на Красной ли площади въ Москв, или въ Петербург у Зимняго Дворца, ему скомандуешь: — «Шай на краулъ», а самъ скромно опустишь, салютуя, шашку и отойдешь въ сторону… Вдь такъ?…

— Отъду, Ричардъ.

— Да. Отъдешь … Конечно, отъдешь … галопомъ … Ну иди. И теб какъ то тоже собраться надо … Сейчасъ и летть … Прощай … Дай, Петрикъ, я перекрещу тебя.

Капитанъ Немо горячо обнялъ Ранцева, перекрестилъ и поцловалъ его. Слезы блистали на его глазахъ. Онъ и не старался скрыть ихъ.

— Милый мой Петрикъ … Всегда я любилъ тебя … Съ кадетскихъ лтъ … Свтлая у тебя душа … Ну дай теб Богъ! … Иди … иди! …

Капитанъ Немо положилъ руку на плечо Ранцева и такъ и довелъ его до спуска съ горы.

Тропическая ночь была надъ островомъ. Большiя, яркiя, южныя звзды блистали на неб. Внизу, гд желтыми, расплывчатыми огнями свтились освщенныя изнутри палатки лагеря были слышны голоса и кто то громко кричалъ, — въ тихомъ прозрачномъ ночномъ воздух каждое слово было слышно на площадк у барака капитана Немо:

— Нифонтъ Ивановичъ, а Нифоитъ Ивановичъ! ….

Вы намъ чай то сготовите? …

И бодро отвчалъ отъ костра изъ кустовъ алоэ старый Агафошкинъ:

— Есть, готовлю. Заразъ и вода кипитъ. Фирсъ сей минутъ разносить будетъ. Пожалуйте въ столовку.