Подвиг
Шрифт:
XIII
Едва брызнули первые золотые лучи солнца изъ за океана и освтили розовымъ свтомъ вершину горы Россiйскаго острова, какъ на мачт сталъ подниматься большой Русскiй флагъ. На передней линейк построилась Нордековская рота. Взяли «на краулъ». Оркестръ Амарантова торжественно и плавно игралъ гимнъ.
И въ тотъ же мигъ изъ одного изъ шестидесяти ангаровъ на кругъ, обозначенный на лугу блымъ пескомъ плавно выкатилъ аэропланъ N 1 и остановился на точк. Тнь горы закрыла его. На передней площадк лве Нордековской роты, нагруженные чемоданами и увязками въ авiаторскихъ шубахъ и шлемахъ
— Первый отрядъ, выходи на посадку, — скомандовалъ онъ.
Шесть человкъ во глав съ Ранцевымъ отдлились отъ шеренги и пошли къ аэроплану.
У входа къ кабину капитанъ Немо молча пожалъ каждому руку.
— Можно пускать? — спросилъ Арановъ.
— Съ Богомъ!
Верхнiе пропеллеры закрутились съ мягкимъ, едва слышнымъ шипнiемъ. Сильный вихрь едва не сорвалъ съ Аранова шляпу. Аэропланъ безшумно отдлился отъ земли, отвсно поднялся надъ головами, ускорилъ свой полетъ вверхъ, черезъ мгновенiе онъ былъ уже надъ горою, сдлалъ красивый, плавный кругъ надъ Русскимъ флагомъ и серебряною, едва примтною въ неб точкою умчался на сверо-востокъ и исчезъ въ блистанiи солнечныхъ лучей въ розово-голубомъ утреннемъ неб.
И сейчасъ же изъ второго ангара на ту же точку сталъ аппаратъ N 2.
— Второй отрядъ выходи на посадку!
Такое же молчаливое пожатiе руки, сердечное: — «съ Богомъ» — и второй аэропланъ исчезъ, точно растворился въ безкрайнихъ небесныхъ просторахъ.
Девять отрядовъ, 54 человка команды и 18 летчиковъ улетли съ острова и стало на остров будто безлюдно и торжественно тихо.
Между часомъ и тремя у прiемника радiо аппарата игралъ оркестръ и плъ хоръ Гласова. Ванечка Метелинъ надрывался въ радiо, съ изступленiемъ и страстью призывая Русскiй народъ къ общему возстанiю.
— Неужели, неужели нтъ, — кричалъ онъ съ внутреннимъ надрывомъ, красивымъ звучнымъ голосомъ, — ни въ Россiи, ни въ Германiи, ни во Францiи, ни въ Англiи людей честныхъ, серьезныхъ, умныхъ, которые пошли бы съ оружiемъ на коммунистовъ? … Неужели роковою силою, фатально, неминуемо, неизбжно, какимъ то рокомъ увлекаемая Европа и съ нею весь мiръ катится, стремглавъ, въ пропасть? Неужели это неминуемо? … Неужели ни молитвы, ни добрая воля, ни разумъ, ни предвиднiе, ничто не предотвратитъ катастрофы? … Нтъ! … Это не такъ! … Слушайте вс … Во всемъ мiр слушайте … Насталъ часъ Божiей мести. Вс люди въ кол-хозахъ будутъ заклеймлены антихристовой печатью … Кто посметъ усмирять возставшихъ — смертiю погибнетъ. Идите … Идите войною на коммунистовъ, иначе это они поведутъ васъ на войну съ цлымъ мiромъ …
Потомъ увлекательно, молитвенно, несказанно красиво и съ большимъ подъемомъ Гласовскiй хоръ плъ:
— «съ нами Богъ, разумйте, языци и покоряйтеся, яко съ нами Богъ» …
Отвсные лучи солнца упадавшiе на крышу навса давали внизу густую синюю тнь. Лица пвцовъ были сосредоточены и серьезны. Каждый понималъ, что подвигъспасенiя Родины начался. Передъ хористами былъ только черный кругъ радiо прiемника — имъ казалось, что вся Россiя, весь мiръ ихъ слушали. Они никогда еще не испытывали такого нервнаго подъема. Никогда не было ихъ пнiе такъ вдохновенно и не лилось такъ отъ самаго сердца. Имъ казалось, что ихъ голоса мчатся за тми серебряными птицами, что сегодня утромъ улетли на сверо-востокъ, что они догоняютъ ихъ, что они имъ помогаютъ,
На другой день еще новая партiя въ десять летательныхъ машинъ съ такою же торжественностью, молчаливою простотою направилась въ указанныя капитаномъ Немо мста.
Лагерь на острову Россiйскомъ пустлъ.
XIV
Съ отъздомъ «мужчинъ», какъ называла Ольга Сергевна мужа и сына, жизнь на вилл «Les Coccinelles» круто измнилась.
Физическiй законъ, что природа не терпитъ пустоты, повидимому относился и къ пустымъ квартирамъ. He прошло и недли посл отъзда Агафошкина, какъ въ его подвальную мастерскую вселилась французская семья Боннейлей, состоявшая изъ постоянно пьянаго мужа, беременной жены и двухъ маленькихъ дтей. A еще черезъ два дня хозяинъ сдалъ комнату-гробъ Мишеля Строгова молодой француженк Софи Земпель, студентк изъ Сорбонны.
— Конечно — жидовка, — сказала про новую жилицу Ольга Сергевна.
— Ну что же что еврейка, — сказала мамочка. — Былъ бы хорошiй человкъ. И Леночка не такъ одинока будетъ. Можетъ съ нею и науками заинтересуется.
По «мужчинамъ», первое по крайней мр время, не очень скучали. Было даже какъ то легче и свободне. Полковникъ не раздражалъ Ольгу Сергевну своимъ параднымъ видомъ, Мишель Строговъ не мшалъ глупыми выходками. Мамочк тоже стало легче: — можно было не готовить обда на всхъ, а ограничиваться кофе и круассанами. По настоящему скучала по полковнику только одна Топси. Она искренно скулила по нему, но ей не врили.
— Это она щенятъ не можетъ забыть, — говорила мамочка.
Топси виновато, улыбалась и думала: — «дались имъ эти щенята, совсмъ они не понимаютъ собачьихъ чувствъ». Она по прежнему бгала по утрамъ за газетой, но теперь приносила газету мамочк, которая равнодушно брала ее и откладывала до своего кофе. Было Топси скучно и безъ стараго Нифонта Ивановича. Собака чувствовала въ немъ врнаго друга.
Софи Земпель какъ то очень скоро сумла втереться въ семью Нордековыхъ. Это была услужливая и любезная двушка неопредленныхъ лтъ. Она съ интересомъ и охотою слушала Леночкины разсказы о жизни въ Совтской республик, но ничему не возмущалась.
— Это потому, — говорила Ольга Сергевна, — что она не понимаетъ. Испытала бы на своей шкур, такъ стала бы понимать.
— Все таки милая двушка, — сказала мамочка. — Ты посмотри вотъ и еврейка, а какая услужливая. И въ лавку сходитъ, за трудъ себ не сочтетъ и Леночку общала въ Сорбонну сводить. Все ума наберется сколько нибудь. Наша бы, разв такъ поступила бы?
Наша — это разумлось — Русская.
Леночка была въ восторг отъ новой подруги. Отъ дтства осталось у ней преклоненiе передъ иностранцами. Софи же была француженка и еще парижанка …
Въ эти дни, когда жизнь на вилл «Les Coccinelles» начала только утряхаться и вступать въ новую колею, мамочка за своимъ дневнымъ кофе прочла въ газет, что на судахъ въ Атлантическомъ океан было получено радiо, призывъ о помощи, подаваемый съ парохода «Немезида» отъ Антильскихъ острововъ. Сначала мамочка хотла утаить эту газету отъ Ольги Сергевны, а когда та спроситъ, чтобы читать на ночь, сказать ей, что газеты не было. Но вспомнила, что Ольга Сергевна видала, какъ собака утромъ принесла газету и ршила не только дать газету, но и показать мсто, гд было напечатако о «Немезид».