Подземелья Лондона
Шрифт:
— Этого парня зовут Кейрн, — сообщил мистер Клингхаймер Сент-Иву. — Доктор Пиви говорит мне, что его счет исправно оплачивается в первый день года неизвестной стороной — банковским переводом. Никто не навещал беднягу последние восемь лет, увы. Другими словами, никто не интересуется, жив он или мертв, а если мертв, то как именно умер. Он ужасно боится крыс, этот мистер Кейрн. Доктор Пиви проверил его, видите? Запер в комнате с полудюжиной этих тварей. Результат был невероятный. Бедняге это стоило языка, который он в ужасе себе откусил. Крысы были совсем кроткие и ничем не угрожали мистеру Кейрну — всего лишь вознамерились устроить гнездо в его шляпе. Другими словами, в поведении животных не было ничего, что могло бы вызвать страх. Он был полностью
Клингхаймер занял место в той части зала, которая была не видна Кейрну, надел очки для рассматривания ауры и замер в полной неподвижности, чуть склонившись вперед в очевидном сосредоточении. Кейрн замолчал и вцепился в деревянные подлокотники так крепко, что костяшки пальцев побелели. Две или три минуты ничего не происходило. Рот Клингхаймер слегка приоткрылся, а дыхание сделалось еле различимым, словно он провалился в самонаведенный транс.
Внезапно тело Кейрна напряглось. Глаза широко открылись, а голова задергалась вверх и вниз, будто сквозь тело пропускали электрический ток. Потом бедняга издал горлом высокий, напряженный звук, постепенно перешедший в пронзительный визг, и беспорядочно закрутился всем телом.
Сент-Иву пришла в голову дикая идея сломать заклятье; он встал и запел «Боже, храни королеву» так громко, как мог, но не успел продвинуться дальше строки «Шли ей победные…», как Клингхаймер поднял руку и, метнув в профессора бешеный взгляд, мотнул головой в сторону Джимми, который вскочил и навел на Сент-Ива пистолет. Кейрн потерял сознание, а может, и умер, и только ремни удерживали его тело на месте. Потом несчастный дернулся, открыл глаза и стал оглядываться с безумным видом. Пьюл неторопливо освободил разразившуюся рыданиями жертву отвратительного эксперимента и, поддерживая, вывел из анатомического театра.
— Ну что ж, — с натянутой улыбкой, жутко исказившей его лицо, сказал Клингхаймер Сент-Иву, — если вы окажете мне услугу и сядете в кресло, которое только что освободил мистер Кейрн, мы сделаем то, что должны.
Сент-Ив ощутил дуло пистолета, вжавшееся в его спину ниже правой лопатки, и, когда Джимми сгреб его воротник, чтобы вздернуть на ноги, встал сам. Сент-Ив решил, что лучше дойдет до кресла с каким-никаким достоинством и сохраняя рассудок, чем под принуждением. Пьюл вернулся через минуту и занялся пристегиванием Сент-Ива к креслу. Сент-Ив, со своей стороны, занял свой ум тем, как расстроить попытки Клингхаймера поработить его разум, поскольку тот явно намеревался проделать именно это.
Однако Клингхаймер пересек комнату в сторону собрания механизмов и выкатил откуда-то из глубины тележку на колесах. То, что лежало на ней, было скрыто тканью. Когда непонятное оборудование оказалось в центре зала, вернулся доктор Пиви. Не произнося ни слова, он направился к раковине и принялся мыть руки. Клингхаймер установил тележку прямо перед Сент-Ивом и театральным жестом сдернул покрывало.
Под ним обнаружилось устройство, назначение которого Сент-Ив поначалу не определил. В центре его, бог весть каким образом, висел в воздухе металлический цилиндр такого диаметра, чтобы его можно было надеть на человеческую голову, а под ним имелось деревянное сооружение с опорами, со всей очевидностью предназначенными для размещения на плечах жертвы.
— То, что вы видите перед собой, — это электрический декапитатор, — сообщил Клингхаймер Сент-Иву. Он снова был в ровном расположении духа и выглядел почти веселым. — Создан доктором Пиви, чьи таланты не перестают меня восхищать, — последовал полупоклон в сторону Пиви, который невозмутимо вытирал полотенцем руки. — Это выдающееся усовершенствование гильотины, рассекающее кости и способное прокладывать себе путь через плоть под действием одной лишь силы тяготения. Ваше текущее положение не позволяет вам увидеть все тонкости работы циркулярного лезвия, профессор, поэтому я расскажу вам о нем. Лезвие — это просто
В этот драматический момент отворилась дверь, ведущая в проулок, и в анатомический театр вошел Шедвелл.
— Она здесь, — доложил негодяй Клингхаймеру, а потом ухмыльнулся Сент-Иву.
— Прекрасные новости! — воскликнул Клингхаймер, потирая руки. — Прямо первосортные. Сопроводите леди сюда, будьте любезны.
Чуть наклонившись к Сент-Иву, Клингхаймер торжественно произнес:
— Счастлив сообщить вам, профессор, что вы без малейших хлопот воссоединитесь с вашей дорогой Элис. Прямо сейчас.
XXXII
ФИНН И КЛАРА
Бомонт отпер дверь в подвал, вошел и, вытянув руку над головой в поиске ленты, которой включали электрическую лампу, понял, что со вчерашнего вечера, когда он был тут последний раз, все переменилось. Подвал затих, машины смолкли. Вонь жаб уменьшилась, смешавшись с запахом щелочи. Когда лампа зажужжала и вспыхнула, карлик увидел, что нет и ящика Нарбондо, хотя было далеко за полдень и его должны были привезти от Пиви.
Исчезли головы, механизмы, бутыли с соками жаб, тазы — всё забрали, не оставив Бомонту ни единого винтика. Комната была выдраена шваброй. Похоже, теперь оборудование и прочие штуки переехали в клинику Пиви. Должно быть, все утро тут трудились доверенные лица Клингхаймера, пока остальные искали Финна. Бомонт поправил на спине вещмешок, кое-как скрытый курткой, — все стоящее с чердака перекочевало туда.
Минуту он стоял, прикидывая. Он оказался вне игры, никаких сомнений. Клингхаймер дал ему сутки отпуска, потому что более в его услугах не нуждался. Интересно, сколько у Бомонта времени до того момента, как Клингхаймер вернется от Пиви и пошлет за ним, чтобы взглянуть на него сквозь очки или чтобы просто врезать по голове свинцовой трубой?
Бомонт был уверен, что Клингхаймер от Пиви еще не вернулся. Дом был слишком взбудоражен. В нем не ощущалось влияния Клингхаймера — и это началось с тех пор, как его мысли стали заняты Кларой. Атмосфера в доме испортилась, насколько это было возможно, он словно распадался на части, где каждый занят собой.
Бомонт свернул в кладовую и включил там свет. Выдернув из кучи пустой мешок из-под муки, занялся погрузкой еды. Воду они под землей найдут без труда, но им придется до тошноты наесться сушеным мясом, прежде чем удастся завалить свинью или козу. Он возблагодарил бога, что припас ружье и много патронов в хижине. Когда Клингхаймер придет за ними, а это наверняка случится, он сильно удивится, получив пулю в лоб.
Бомонт высунулся в коридор, глянул вверх и вниз, убедившись, что там пусто в обе стороны, и направился к лестнице, таща мешок. На втором этаже коридор снова был пуст, но из карточного салона с широкими двойными дверями, сейчас распахнутыми настежь, доносились чихание и ругань. Потом послышались голоса. Те, кто там засел, заметили бы Бомонта, пройди он мимо, да еще и с мешком. К тому же ему самому хотелось заглянуть в неплохо обставленное помещение: не найдется ли там чего-то, что можно прихватить с собой? Карлик шагнул в удобный альков и принялся ждать.