Мне нужен пир в застолье шумном,Где человек не одинок.Хочу быть легким и бездумным,Чтоб улыбаться всем я мог,Не плача ни с ком… Когда-тоЯ был другим. Теперь не то.Ты умерла, и нет возврата,И мир ничто, где ты — ничто.
3
Но лире скорбь забыть едва ли.Когда улыбка — маска слез,Она насмешка для печали,Как для могилы — свежесть роз.Вино и песня на мгновеньеСотрут пережитого след.С безумством дружно наслажденье,Но сердце — сердцу друга нет.
4
Нам звезды кроткими лучамиОтрадный мир вливают в грудь.Я сам бессонными ночамиЛюбил глядеть на Млечный Путь.На корабле в Эгейском мореЯ думал: «Эта же лунаИ
Тирзу [315] радует». Но вскореСветила ей на гроб она.
5
В ознобе, мучась лихорадкой,Одной я мыслью был согрет:Что Тирза спит, как прежде, сладкоИ что моих не видит бед.Как слишком позднюю свободу —Раб стар, к чему менять судьбу! —Я укорять готов ПриродуЗа то, что жив, а ты — в гробу.
315
Тирза. — Кого именно Байрон называл античным именем Тирза, биографам Байрона установить не удалось (ср. с употреблением этого имени у Блейка).
6
Той жизни, что казалась раем,Ты, Тирза, мне дала залог.С тех пор он стал неузнаваем,Как от печали, он поблек.И ты мне сердце подарила,Увы, оно мертво, как ты!Мое ж угасло и остыло,Но сберегло твои черты.
7
Ты, грустно радующий взоры,Залог прощальный лучших дней!Храни Любовь — иль грудь, к которойТы прижимаешься, разбей!Что боль, и смерть, и безнадежностьДля чувств, не сдавшихся годам!За ту святую к мертвой нежностьЯ ста живых любовь отдам.
О Райдер [317] и Элдон [318] , достойную лептуВнесли вы, чтоб Англии мощь укрепить!Но хворь не излечат такие рецепты,А смогут, пожалуй, лишь смерть облегчить.Орава ткачей, это стадо смутьянов,От голода воя, на помощь зовет —Так вздернуть их оптом под дробь барабановИ этим исправить невольный просчет!Нас грабят они беспардонно и ловко,И вечно несыты их жадные рты —Так пустим немедленно в дело веревкуИ вырвем казну из когтей нищеты.Сборка машины труднее зачатия,Прибыльней жизни паршивый чулок.Делу торговому и демократииВиселиц ряд расцвести бы помог.Для усмиренья отродий плебейскихЖдут приказания двадцать полков,Армия сыщиков, рой полицейских,Свора собак и толпа мясников.Иные вельможи в свои преступленьяВтянули бы судей, не зная стыда.Но лорд Ливерпуль [319] отказал в одобренье,И ныне расправу вершат без суда.Но в час, когда голод о помощи просит,Не всем по нутру выносить произволИ видеть, как ценность чулка превозносятИ кости ломают за сломанный болт.А если расправа пойдет не на шутку,Я мыслей своих не намерен скрывать,Что первыми надо повесить ублюдков,Которым по вкусу петлей врачевать.
316
Ода авторам билля против разрушителей станков. — Написано в конце февраля или начале марта 1812 года, впервые опубликовано без подписи 2 марта 1812 года в газете «Морнинг кроникл». Впервые переиздано в 1880 году.
317
РайдерРичард (1756–1832) — министр внутренних дел в 1809–1813 гг.
318
Элдон. — См. прим. 387.
319
ЛиверпульРоберт Бенкс Дженкинсон (1770–1828) — премьер-министр в 1812–1827 гг.
Когда со дна души больнойТоска восстанет тенью мглистой,Задернув тусклой пеленойМой светлый взор и лоб мой чистый, —Не омрачайся, друг! ДавноПривычна мыслям их темница,И стае странниц сужденоВ приют свой мрачный возвратиться.
320
Экспромт в ответ другу. — Опубликовано в 1814 году с посвящением Томасу Муру.
нашли здесь отдых вечный:Безглавый Карл и Генрих бессердечный.В их мрачном склепе меж надгробных плитКороль некоронованный стоит,Кровавый деспот, правящий державой,Властитель бессердечный и безглавый.Подобно Карлу, верен он стране,Подобно Генриху — своей жене.Напрасна смерть! Бессилен суд небес!Двойной тиран в Британии воскрес.Два изверга извергнуты из гроба —И в регенте соединились оба.
321
На посещение принцем-регентом королевского склепа. — Опубликовано в 1819 году в Париже. В 1814 году в склепе английского короля Генриха VIII был обнаружен гроб с прахом короля Карла I, казненного в 1649 году во время английской революции. Принц-регент— это будущий король Георг IV (о нем см. прим. 271).
Как имя твое написать, произнесть?В нем весть о позоре — жестокая весть.Молчу я, но скажет слеза на щекеО горе, живущем в глухом тайнике.Для страсти казались те дни коротки,Но в них — семена безысходной тоски.В неистовом гневе оковы мы рвем,Но только расстанемся — снова вдвоем.Да будет твоею вся радость; вина —Моею!.. Прости же меня… Ты однаДушою, младенчески чистой, владей;Ее не сломить никому из людей.Я был — и останусь надменным с толпойЧванливых вельмож, но смиренным с тобой.Когда я вдали от тебя, одинок,На что мне и мир, распростертый у ног?Один лишь твой вздох — я на казнь обречен.Один только ласковый взгляд — я прощен.Внимая моим порицателям злым,Устами ответишь ты мне, а не им.
322
Стансы для музыки («Как имя твое написать, произнесть…»). — Опубликовано 1816 году. Положено на музыку композитором Исааком Натаном.
Сияй в блаженной, светлой сени!..Из душ, воскресших в оный мир,Не целовал прелестней тениСестер благословенный клир.Ты все была нам: стань святыней,Бессмертья преступив порог!Мы боль смирим пред благостыней:Мы знаем, что с тобой — твой бог.
323
Стансы для музыки («Сияй в блаженной, светлой сини!..»). — Написано, по всей вероятности, в мае 1814 года, впервые опубликовано в газете «Экзаминер» 4 июня 1815 года. Положено на музыку композитором Исааком Натаном.
2
Персть над тобой легка да будет,Как изумруд — светла трава,Цветы цветут, и мысль забудетО сени смертной: ты — жива!Земля свод кущ всегда зеленыхВзрастит… Но пусть ни скорбный тисЗдесь не печалит дум смущенных,Ни темнолистный кипарис.
Из «Еврейских мелодий»— Цикл стихотворений, объединенных под общим названием «Еврейские мелодии», был написан в конце 1814 — начале 1815 года по просьбе Д.-Дж. Киннерда, друга Байрона, на музыку композиторов Исаака Натана и Джона Брехема. Впервые этот цикл был опубликован в 1815 году. Байрон критически относился к этому произведению и впоследствии сожалел, что, согласился на уговоры Киннерда. Вне всякого сомнения, Байрон был слишком суров к своему произведению.
Она идет во всей красе —Светла, как ночь ее страны.Вся глубь небес и звезды всеВ ее очах заключены,Как солнце в утренней росе,Но только мраком смягчены.Прибавить луч иль тень отнять —И будет уж совсем не таВолос агатовая прядь,Не те глаза, не те устаИ лоб, где помыслов печатьТак безупречна, так чиста.А этот взгляд, и цвет ланит,И легкий смех, как всплеск морской, —Все в ней о мире говорит.Она в душе хранит покой,И если счастье подарит,То самой щедрою рукой!
325
«Она идет во всей красе…». — Написано 12 июня 1814 года после возвращения с бала, где Байрон встретил миссис Уилмот Хотон, жену своего дальнего родственника, которая была в трауре.