Погоня за судьбой
Шрифт:
— Когда всё кончилось, командир замолвил за меня словечко, и меня определили в операторы. Как раз одна позиция освободилась… — София вдруг встрепенулась, полезла за пазуху, достала смятую, сложенную вчетверо карточку и протянула мне. — Вот, я её держала у себя. Знаю, она дорога? тебе, как память.
Со знакомой фотокарточки на меня глядели едва знакомые лица – Алехандро, Марк, и я сама.
— Храни её у себя, — попросила я. — Мне тяжело на них смотреть. И ещё тяжелее будет, если я потеряю фотографию.
— Хорошо, — легко согласилась Софи и
Я провела по руке Софи живой ладонью, почувствовав тепло нежной кожи, и сказала:
— Не знаю, что бы я без тебя делала. Я почти умерла… — В памяти всплыло наваждение – люди, рядом с которыми на границе жизни и смерти я провела тёплую и мягкую вечность. — Но ты не представляешь, как мне было спокойно и хорошо. Страшно сказать – я до сих пор мечтаю туда вернуться.
— Да не торопись, — бросил Василий. — Ты рановато заглянула за кулисы этого мира. Мы все уйдём со сцены в своё время.
— Там, во тьме, я видела странные сны, встречала всех своих друзей. Казалось, я прожила там всю свою жизнь, а прошёл какой-то месяц…
Подумать только, целый месяц. А что я вообще здесь делаю? И что будет дальше? И где, в конце концов, пропадала Софи? Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, я спросила:
— Слушай, а где ты была?
— На секретном задании. — Софи замотала головой. — Если расскажу, с меня полковник Матвеев три шкуры сдерёт!
— Серьёзно? — разочарованно протянула я. — Даже от нас, от своих друзей будешь скрывать?
София впала в раздумья. По лицу её пробежала тень сомнения, она вздохнула, едва заметно пожала плечами в безмолвном диалоге с собой, и наконец сказала:
— Всё то же самое, пресловутая «Книга судьбы». На Аскании была только часть, остальное пришлось собирать по кусочкам. Хитрые интегровцы раскидали «страницы» по своим базам, но после Аскания у нас появился хороший «язык», так что дело пошло по накатанной. Сначала немного попетляли по ложному следу, но по итогам четырёх вылазок все двенадцать элементов в сборе. Так что ты очень вовремя вернулась в мир живых. Я надеюсь, эта суета скоро закончится – слишком много нервов забрал этот артефакт.
— Хотелось бы и мне, чтобы вся эта история наконец разрешилась.
Я мысленным взором пробежалась по приключениям последних недель и на ум пришёл занятный случай, с которого и началась вся эта история. Почему-то он мне очень хорошо запомнился.
— Однажды, — сказала я, — мне довелось иметь дело с вашим «Анкилоном». Это было в Музее над Джангалой и, признаюсь, когда сверху на тебя летит эта громадина, ощущения не из приятных. Вся жизнь успела промелькнуть перед глазами. Он тогда меня чуть не раздавил, а потом устроил погром в зале с экспозицией и умыкнул часть артефакта… Кстати, Софи, зачем этим роботам оператор? Компьютерные алгоритмы могут работать вообще без вмешательства людей.
Софи отхлебнула из чашки и ответила:
— У всех боевых единиц штатный компьютер работает на полную мощность, но только его защитные алгоритмы – машина уходит от опасности, от прямой угрозы,
— Получается, их не используют как роботов в полном смысле этого слова? Конфедераты, например, не гнушаются посылать целые рои в свободную охоту.
Перед мысленным взором возник гудящий истребитель, светлым пятном плывущий сквозь визор подзорной трубы. Окно заброшенного гаража и шорох материи рядом – моя тёзка доставала бинокль…
— «Анкилоны» однажды использовали в автономном режиме – и тогда погибло много людей. — Софи нахмурилась. — Непозволительно много. От такого способа ведения боевых действий отказались по этическим соображениям. Если вкратце – человек всегда должен контролировать военного робота, потому что робот этот самим своим существованием нарушает первый закон робототехники Азимова. Был когда-то такой писатель…
— Очень странный подход, — заметила я. — Мне казалось, что в бою все средства хороши, разве нет? Зачем сковывать себя условностями и держать одну руку за спиной?
Софи наставительно подняла вверх аккуратный тонкий палец, уверенно чеканя слова:
— Оператор никогда не должен забывать о том, насколько разрушительно это оружие, и что оно делает с людьми. Это пусть и старомодный, но очень правильный подход. Я в этом воочию убедилась на Гиппархе, когда двоих боевиков натурально разорвало на куски. Они у меня первые и, надеюсь, последние… «Анкилоном» управлять легче, чем автомобилем, но эти скорость и мощь дают чувство безопасности и вседозволенности. А этого быть не должно.
Софи замолчала, уставившись в чашку. Может, это и есть оно – то, что её неуловимо состарило? Лишить кого-то жизни означало изменить свою собственную навсегда. Словно убиваешь часть себя, проходишь через невидимую дверь в тёмную мрачную комнату, из которой больше не будет возврата. Это неизбежно, даже будь убитый твоим злейшим врагом. И теперь Софи встретилась со смертью, скормила ей людей – подобных себе, – и вошла в эту тень…
В повисшем молчании я вспоминала наши похождения, затем всплыли из глубин памяти слова дяди Вани про некий ключ к «Книге судьбы» – к тому, что вело нас за собой всё это время. Мне казалось важным обсудить это с Софи, рассказать про позавчерашнюю встречу с пришельцем и его откровения, услышать её мнение, а может быть, и вместе подумать, что делать дальше.
— Софи, я должна тебе кое-что рассказать, — начала было я, собираясь поведать ей о своих подземных злоключениях. — Я встречалась с аборигеном…
Она вдруг зыркнула на меня неожиданно колючим и пронзительным взглядом и едва заметно помотала головой.
«Молчи», — прочла я в её глазах. — «Здесь не место и не время».
Василий сразу же смекнул, что к чему, сложил руки рупором и картинно позвал в воздух:
— Ваня, вернись, я всё прощу!
На белоснежной стене прямо над столом проявилась мерцающая надпись – дядя Ваня, всё это время молчавший и погружённый в какие-то свои размышления, подал голос: