Поле Куликово
Шрифт:
Так и отправили его в земли те далекие. И вот, наконец, встреча та состоялась. Приняли варяги те гостей охотно.
Только на охоте они побывали, да дичь какую принесли. С тем и за стол сразу сели, и говорить по делу тому начали.
Долго беседа та длилась, долго меды проливали и те, и другие. Но вконец, добро они свое дали, согласились значит, возвести князя из роду своего варяжского.
– Тут вот только заковыка имеется, - сказал один из тех варягов старших. Кого возводить будя?
княжеских у нас теперя. Все они сыновьями полны. Видать, бог наш Сварог, а по-тутешнему Свенинг знает по чем дело какое строить. Вера христианская пока далече от нас состоит. Слыхали мы, что и вы своих христиан побивали премного. Так ли это?
Да, было дело, - согласился Нинодим, кторый был там от земель киевских, новгородских за главного.
– Не токмо так, как люди передадут, но все ж было. Много и они вреда принесли нам верой своею бесконечною. От зари до зари богу кланялись. Работа какая стояла. Лошадь и та падать начала от застоя того.
Чего ж обратно приняли?
– спросил тогда тот человек от варягов.
Жалече стало их. Все ж, люди русские. Дурью своей только отуманенные. Думаю сам по тому поводу так. Бога всякого почитать надобно, а дела
вершить свои мирские, яко земля того просит. Нипочем тут празднества Христовы, коль в поля идти работать надобно. Глядь, через день какой уже поздно дело какое строить: то мряж засеет, то солнцем опалит. Сушь взойдет, и зерно в мякоти земли не утонет.
И я так мыслю, - согласился тот человек, - да и все мы так совмеще думаем. Ладно, пуща живут те монахи скорбные. Можа и до них ум какой дойдя в лета какие. Так, что же с князем делать будя? Кого позовете сперва? Того аль другого?
– Да, нам все одно. Лишь бы князь был, да люд уважал и ценил за труд его великий по земле благодатной. Коль дадите Рюриковича – не откажемся, а коль Романовича - так же не в обиде состоять будем.
Да, на том вот порешили, совсем не думая, что на дале из этого сотвориться может. Но Никодима того в деле том винить нельзя иль людей других с ним. Они людскую просьбу исполняли и всяк знаки уважения чтили. Дело то от другого пошло и вперед о нем сказ будет.
А тогда, забрали они с собою князя Рюрика молодого из роду того же. И первым делом в Новгороде показали, так как путь чрез него и лежал.
Захотел тогда народ новгородский князя себе оставить. Понравился он им с первого взору. Чем-то Владимира - красно солнышко напоминал.
А был еще в папке он островерхой, кторая камнем немного усыпана была и блеск издавала. Так и породилась легенда о сыне Владимира, якобы Владимире Мономахе.
Но Никодим, как главный тогда, не разрешил сего и сказал, что негоже так поступать.
– От земель киевских еще посылали люди и есть от них послы
Пуща едет на свой престол киевский. Мы же себе попросим еще князя, коль народ тот против не будет.
Так и порешили, и князя на день другой в Киев проводили.
По пути встречали князя того и все подчас кланялись, а кто одежду целовал, кто и плакал вовсе.
– Соскучились люди за князьями, - объясняли Рюрику сопровождавшие его, - цари духовные поперек горла стали каждому. Вот и извелись люди рабочие и по работе той плачут, князя величая и встречая.
Говаривал тогда сам князь молодой:
Коль люд так князей любит - то знать, любое дело исполнит, им задуманное .
Да, так и было всегда и так детей из роду в род учили. Княжеское повеление - то есть закон для всех русичей.
– Ас половцами как?
– И для токмо так же, - отвечали люди те,- князя киевского иль другого всегда величают и почитают. Сродни они нам издавна состоят. Только вот при царях тех и отделились малеха. Но то обратно придет, как только на Русь настоящий князь прибудет.
Возгордился тем тот молодой князь и так повел себя надальше. И то ошибкой было его личной. Не гордостью было ум людской занимать, а работой, походом и умением, от бога идущем.
Но вначале все вроде как пристойно слыло и опосля вокняжения время небольшое.
А надале князь тот Рюрик словно переменился. Горделив стал, не подойти к нему. Всякого кланяться заставлял и к себе почти не подпускал. Велел на кроках держаться /шагах, значит/ от него подале.
Говорили люди тогда еще шутя, думая, что это князь просто сам шутит с ними:
– Видать, князю нашему Рюрику завсегда охота пошутить всяко. Струнит над многими, пыль из одежд выбивает, прежде чем они в терем к нему попадут. Ладно, обождем немного. Пусть, князь побалуется. Взрослее станет - шутки в мысль, дело перейдут.
Но, к удивлению, того не случалось. А надале, князь тот Рюрик еще злобнее и привередливее стал. Почти измывался над людьми какими, а попозжа и вообще в руку плеть стал захватывать.
– Что-то не то с князем стало в землях русских, - стали говорить люди близкие к нему или часто посещающие.- То ль кто мзду на него какую возвел. Может, вновь монахи за дело свое взялись. Надобно попытать их по тому.
И "попытали". Да так, что аж вереск стоял по всей округе от горы той, где в Киеве они ходов настроили. С пристрастием допрос производили, подобно, как князь Ярослав когда-то.
Многие, не выдержав пыток тех, на себя вину взяли, да так смертью и обречены были.
Снова шорох прошел по ходам тем, и вновь по земле русской тень мзды монахам и отцам святым пролетела повсюду. Били так, что аж до смерти забивали и всяк приговаривали:
– Это вы князя нашего изводите. Сила черни вас тьмущая. Будя бить вас, околя князь вновь им не станет и делом каким займется, а не токмо мзду чинить кому при дворе будет.