Поле Куликово
Шрифт:
Но думали, прежде всего, избавиться от духовенствующей силы. Потому так и поступили.
Князь свою политику княжескую повел. Начал он духовенство то слегка колошматить. Попирать их права в деле разном.
Издали начал и ближе подошел, но случай нелепый, с ним произошедший, дело то загубил. Погиб князь в лесах древленских.
На охоте был, зверь его царапнул. Болезнь ходила тогда и, не успев домой добраться, он скончался.
Опряло
Вновь на престол пришел сан духовенствующий. Стал им духовник по совпадению так же именующийся Михаил Васильевич. Прислуживал он архимандриту Киевскому, так же в подобие старому Григорию.
Был неглуп, смышлен и подчинялся во всем. Вот и решили его воздвигнуть тем Синодом, кторый ко времени тому стал Святейшим зваться.
Было Крым тот присоединился при князе к Руси, как снова уходить пришлось.
Не любили половцы-русичи духовных лиц. Даже стычки были небольшие между чернью, в ратные одежды облаченною /это русские крестоносцы самые первые/ и половецко-русскими группами. Надале границу установили с обоих сторон и друг к другу не совались.
Новый Михаил Васильевич, имя которому мирское было Сергий, к делу особо рьяно приступил.
Сразу велел колокольни сотворять, окна в стенах башен прорубать и везде церкви небольшие устанавливать.
Вобщем, по всей земле люд только и занят был тем, что храмы строил да еще молился в день по четыре раза. От того и сохранилось их столько, потому как много строили.
Обратил внимание царь тот тогда на Московию, что только-только на ноги вставать стала. И сказал сам себе:
– Чтоб здесь на глазах не быть, обосную я место сохранное для себя другое. Так и от люду упасусь и от духовенства святого, кторое мною повелевает.
Что задумал - то и свершил. Обустроил себе неподалеку от Москвы той городище и сохранностью его покрыл, тайной значит. Никто об том не знал и люд служил там только его.
Было то место для царя схроном ото всех. Но, как то бывает, все же проведали о нем другие, и царю уже негде было скрыться от глаз людских.
Тогда, решил он в землю окопаться там же, а заодно ход тот на горе в Киеве расширить и обосновать монастырь.
И там, и тут работы повелись. Собрали по земле русской всю чернь ходячую и даже переспешников, что оставались еще. Других насильно остригли в чернь ту и облачили, и всякого работать там заставили.
И денно, и нощно работы шли. Со стороны казалось, что черти там завелись и глазами своими сверкают. Начал покидать люд земли те ближние и уходить подале от
Царь только порадовался:
– Меньше будет - меньше глазеть кому, знать что будет. Пусть, расселяются, земля большая, всем хватит.
То же самое делали и в месте, первоначально царем избранном. Поверх храм возводили, а вглубь хода делали.
– Пригодится то все, - говорил сам себе тот царь, - если не мне, то детям моим.
А их и взаправду было много. Семь детей и все, как один, сыновья.
Не стал Михаил Васильевич обозначать их по-разному.
– Пусть, с одним именем, яко и другие состоят. Только по лицу и буду их отличать, а еще дам номера им по сроку подрастания и на свет появления.
Так впервые на Руси начали появляться имена царские
с обозначением очередности рождения. Сам царь так и говорил тогда и называл их так же по имени и номеру:
– Ходь сюды, Александр, мой первый, - или сразу двух или трех подзывал.
Назвал так он в честь великого полководца Александра, сведения о котором просочились аж до Руси великой. Хотел царь, чтобы и сыновья стали такими
или хотя бы схожими.
Но дело то не получилось. Беда на Руси случилась. Оползень по ней пошла мором. Болезнь такая. Люди падали от нее словно мухи, иногда ползали. От того и название такое.
А было то просто гриппом сыпучим. По телу оно высыпало, и людей на земь укладывало от горячести всякой. Позже то все корью именоваться стало.
Кто выживал - у того на теле корь сухая образовывалась. Очищали ее, а затем мылись в воде теплой, чтоб не простудиться к тому же.
Так вот оно и закрепилось: корь, да корь, от слова кора, что на дереве. От той болезни погибли все сыновья царевы.
Горько оплакивал он их и, вспомнив чьи-то слова, сказал:
– То бог меня покарал за то, что на оное место я встал.
Постригся сам тогда Михаил Васильевич и в чернь подался подмосковную. Ко времени тому там обустройство первоначально свершилось, и он себе келью обосновал самоличную.
Там и прожил весь остаток годов своих и от имени его тот город и стал зваться. Сергиев посад. Правда, городом вначале его назвать было нельзя. Просто монастырем, вокруг которого дома небольшие мастеровых стояли. Это уже позже туда наезжать стали, когда другой решил дело то продолжить.