Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Письма

Гумилев Николай Степанович

Долгое время практически единственным источником сведений о путешествии Гумилева 1910–1911 гг. оставалась биографическая хроника П. Н. Лукницкого, где об этих месяцах сказано буквально следующее (в квадратных скобках указываются источники информации Лукницкого):

1910. Около 25 сентября

Уехал из Петербурга в Африку.

[письма, А. А. Ахматова, М. А. Кузмин]

1910. Конец сентября — октябрь

Путь в Африку. Из Одессы морем: Константинополь (1 октября); Каир (ок. 12–13 октября). <...> Бейрут, Порт-Саид (13 октября); Джедда, Джибути (приблиз. 25 октября). <...> С дороги пишет письма жене, матери, С. К. Маковскому, Е. А. Зноско-Боровскому, М. А. Кузмину и др.

[Письма (в настоящее время из перечисленных Лукницким писем сохранились только письма к Маковскому (№ 92 наст. тома) и Зноско-Боровскому (№№ 91, 94 наст. тома), кроме того, сохранилось не учтенное Лукницким письмо к Вяч. И. Иванову (№ 93 наст. тома) — Ред.)].

1910.

Ноябрь

Путешествие по Африке. Идет через Черчер в Аддис-Абебу.

[Б. А. Чемерзин]

1910. 19 ноября

В Аддис-Абебе был с визитом и завтраком у русского посланника в Абиссинии Б. А. Чемерзина.

[Письма жены Б. А. Чемерзина]

1910. Декабрь 1910 — начало января 1911

Живет в Аддис-Абебе в «Hotel d’Imperatrice», а потом в «Hotel Berrasse». Встречается с русским посланником в Абиссинии Б. А. Чемерзиным и его семьей, русским доктором Кохановским, русским офицером Ив. Филарет. Бабичевым и европейскими (главным образом французскими) инженерами, коммерсантами, служащими банка. Вместе с абиссинским поэтом собирает абиссинские песни.

В «Hotel Berrasse» был ограблен.

[Б. А. Чемерзин]

Примечание. Б. А. Чемерзин жил в нескольких верстах от Аддис-Абебы (на территории русской миссии), и Н. Г. ездил к нему на муле.

1910. 25 декабря (ст. ст.)

Получил приглашение, и вместе с Б. А. Чемерзиным участвовал на парадном обеде в честь Лидж-Ясу, наследника абиссинского императора, происходившем в Аддис-Абебе, в Геби (дворце негуса). На обеде присутствовал весь дипломатический корпус, доктора и служащие банка и ок. 3000 абиссинцев. Обед длился с 10 ч. утра до 1 ч. дня. Обед абиссинских войск продолжался с 5 ч. утра до 6 ч. вечера.

[Б. А. Чемерзин и письма его жены]

1910. Начало декабря (ст. ст.)

Новый год встречал в Аддис-Абебе у русского посланника в Абиссинии Б. А. Чемерзина; здесь встретился с русским доктором Кохановским.

[Письма жены Б. А. Чемерзина]

<...>

Начало 1911 (в Африке)

В конце путешествия прислал в Царское село (А. И. Гумилевой) телеграмму.

[А. А. Ахматова]

<...>

1911. Конец января? — февраль

Путь из Аддис-Абебы через пустыню и Черчер в Джибути

[Б. А. Чемерзин]

Примечание. Б. А. Чемерзин сообщает, что в Джибути Н. Г. должен был знать Ато-Иосифа — абиссинского представителя, который мог помогать ему в собирании писем и этнографических предметов, потому что сам, кажется, был поэтом.

1911. Февраль? — март

Путь из Джибути на пароходе в Россию (Александрия — Константинополь — Одесса)

[А. А. Ахматова и др.]

1911. Март

Проездом через Москву был у В. Я. Брюсова.

[И. М. Брюсова]

1911. 25 марта (или не раньше 19 марта)

Вернулся из Африки в Петербург и Царское село. Новых стихов не привез. Приехал больным сильнейшей африканской лихорадкой; разочарованный Африкой, экзотикой, путешествиями, настроенный крайне пессимистично. (Труды и дни. С. 203–206).

В настоящее время мы располагаем, во-первых, оригиналами писем Гумилева, относящихся к этому путешествию, сохранившимися в архиве Лозинского, во-вторых, текстами писем Анны Васильевны Чемерзиной, частично опубликованными А. Давидсоном в монографии «Муза странствий Николая Гумилева» (М., 1992), и, в-третьих, материалами доклада Гумилева о своем путешествии, прочитанном в редакции «Аполлона» (Н. Гумилев и русский Парнас. СПб., 1991). Эти и некоторые косвенные свидетельства в произведениях Гумилева позволяют существенно дополнить и исправить данные П. Н. Лукницкого.

Как явствует из настоящего письма Е. А. Зноско-Боровскому, отправленного с борта парохода и имеющего поэтому «русский» константинопольский штемпель, в Константинополь поэт прибыл 7/20 октября 1910 года. Из этого следует, что дорога из Петербурга, откуда он выехал 22 сентября 1910 г. (см. о письме Ахматовой А. Г. Архангельскому от 23 сентября 1910 г. в комментариях к № 90 наст. тома), до Константинополя заняла у него две недели. Если учесть, что обычный срок подобного путешествия — неделя (см. январское 1910 г. письмо к М. А. Кузмину из Харэра — «...я... уже по дороге в Константинополь и через неделю увижу тебя» (стр. 21–22 № 83 наст. тома), то, очевидно, на пути была длительная остановка, возможно, в Одессе, в ожидании парохода или по причине карантина: Чемерзиных, отправившихся в Абиссинию тем же путем в начале августа 1910 г., несколько дней продержали в карантине перед входом в Босфор, а в Константинополе еще «пугали, что в Порт-Саиде свирепствует чума» (Давидсон. С. 87). Упоминаемая в письме «поэма» (стр. 3) — «Открытие Америки», четвертую и заключительную песню которой Гумилев написал, выехав из Константинополя в Средиземное море (см. № 93 наст. тома), и отправил С. К. Маковскому ровно через неделю, в письме от 13/26 октября (см. № 92 наст. тома). Поэма была начата летом — еще 14 июля 1910 г. М. А. Кузмин отметил в своем дневнике: «Гумми читал свою «Америку», потом играли в мяч» (Кузмин М. А. Дневник 1908–1915. СПб., 2005. С. 224) — и целиком опубликована в № 12 «Аполлоне» за 1910 г.

Из Константинополя в Египет Гумилев отправился «окружным»

маршрутом, через Кипр и Бейрут в Порт-Саид, откуда была отправлена открытка С. К. Маковскому от 13/26 октября 1910 г. (см. № 92 наст. тома и комментарии к нему). Прямой рейс из Константинополя занимал около 4-х суток, но пароход Гумилева огибал все побережье, делая много остановок, и потому путь до Порт-Саида занял неделю. Десять дней спустя Гумилев отправил открытку Вяч. И. Иванову с видом Порт-Судана и почтовым штемпелем «Шеллал — Хальфа, 5 ноября (23 октября ст. ст. — Ред.) 1910)» (см. № 93 наст. тома и комментарии к нему), а еще через три дня — открытку Е. А. Зноско-Боровскому из Джедды (см. № 94 наст. тома и комментарии к нему). Из этого следует, что в Порт-Саиде Гумилев сошел на берег и далее двенадцать дней двигался сухопутным или речным путем. Скорее всего, из Порт-Саида он сразу же отправился поездом в любимый Каир (ср. «Кто испробовал воду из Нила / Будет вечно стремиться в Каир» (№ 6 в т. II наст. изд.; эту поездку он совершил в обратном направлении в 1909 г.) и там сел на речной пароход по Нилу и поплыл по маршруту Каир — Асуан — Шеллал — Хальфа. Хальфа была связана с Порт-Суданом железной дорогой, и это расстояние поезд преодолевал не более, чем за один день. Приехав в Порт-Судан 25 октября / 7 ноября 1910 г., Гумилев искупался, сходил в кафе и написал открытку Е. А. Зноско-Боровскому, которую он отправил в следующий день, 26 октября / 8 ноября 1910 г., по прибытии в Джедду. Далее — трое суток от Джедды до Джибути, где Гумилев высадился, предположительно, 29 октября / 11 ноября 1910 г., чтобы отправиться по уже отработанной «схеме» через Дыре-Дауа (см. комментарии к №№ 74 и 83 наст. тома) и далее «вглубь страны» — в этот раз уже в столицу, в Аддис-Абебу. О его прибытии туда сообщается в письме А. В. Чемерзиной (она пишет своей матери в Россию), помеченном 19 ноября 1910 г.: «...Сегодня у нас завтракал русский корреспондент «Речи» и журнала «Аполлон» (декадентский) Н. С. Гумилев, приехал изучать абиссинские песни. <...> Он сообщил нам, что приехал одновременно с нашей горничной — женой Дмитрия и заботился о ней, служа ей переводчиком в Джибути и Дире-Дау» (Давидсон. С. 85). Неясно, датирует ли А. В. Чемерзина свои письма по «старому» (русскому) или «новому» (европейскому) стилю, поэтому срок путешествия Гумилева из Джибути в Аддис-Абебу колеблется от недели до трех недель (русская миссия размещалась в нескольких верстах от города, а поскольку он «сопровождал» горничную Чемерзиных, то, очевидно, он нанес им «визит» в первый же день по прибытии или на следующий день). Теоретически и то, и другое возможно, если вспомнить, что и в предыдущем путешествии у Гумилева был альтернатива в выборе средств передвижения (см. комментарии к стр. 17–19 № 77 наст. тома и стр. 3–4 № 80 наст. тома), а здесь он в качестве «спутника горничной» ехал «по прямой», без «туристических остановок», но реальнее кажется вторая, «трехнедельная» версия, без железнодорожного передвижения, караваном («свита Чемерзина», по письмам, которые приводит А. Давидсон, двигалась вообще более месяца (но у них были вынужденные остановки по болезни и большой караван)). Тогда получается, что Гумилев достиг Аддис-Абебы 19 ноября / 2 декабря 1910 г.

В письмах Чемерзиной есть еще два упоминания о собственно пребывании Гумилева в Аддис-Абебе. В письме, помеченном 14-м января 1911 г., она описывает минувшие рождественские праздники в русской миссии, которые отмечали здесь, естественно, по «русскому стилю», т. е. 25 декабря 1910 г. (7 января 1911 г. по «новому стилю», и это позволяет предположить, что датировка данного письма проставлена по европейскому, григорианскому календарю). «Елка у нас была также, привезли деревцо, напоминающее наши елки, украсили свечами громадными да цветами и лентами; в общем было недурно, — пишет Чемерзина. — Зажигали в Сочельник и на Рождество в присутствии доктора <Кохановского> и русского Гумилева...» (Давидсон. С. 85–86). К этим же рождественским дням относится и приведенное выше свидетельство Б. А. Чемерзина о совместном с Гумилевым посещении парадного обеда во дворце негуса, вошедшее в «Труды и дни». Очевидно, Гумилев прибыл в миссию в «русский» сочельник 24 декабря 1910 г. / 6 января 1911 г., «зажигал елку» и праздновал появление «первой звезды», разговляясь вместе с собравшимися там гостями, затем, в рождественское утро, поехал вместе с русским посланником во дворец в Геби, а после — вернулся вместе с ним в миссию, где снова «зажгли елку» и продолжили празднование уже собственно Рождества. Второе упоминание Гумилева у Чемерзиной касается обстоятельств его отъезда из столицы Абиссинии и находится в письме, помеченном 1-м января 1911 года: «...Здесь у нас в Аддис-Абебе проживает временно декадентский поэт Гумилев, окончивший Сорбонну <...> Вероятно, он скоро уезжает через пустыню и Черчер; решил предпринять этот путь, после тысячи самых невероятных проектов. Видимо, он богатый человек, очень воспитанный и приятный в обращении...» (Дависон. С. 85). Дата письма на этот раз, очевидно, «русская», ср. приведенные выше сведения Лукницкого, о том, что «русский Новый год», как и «русское Рождество» Гумилев праздновал в миссии у Чемерзиных, — отсюда и упоминание о поэте в «новогоднем письме» жены посланника. Таким образом, Гумилев покинул Аддис-Абебу после 1/14 января 1911 года. Других упоминаний о нем в письмах Чемерзиной уже нет.