Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. О жизни
Шрифт:
В наше время каждый мыслящій человкъ сознаетъ въ себ два я, отрицающіе одинъ другаго. Сознаніе безсмысленности личной жизни проявляется понемногу128 (л. 3) и, наконецъ, человкъ видитъ, что жить надо и жить не зачмъ. Является противорчіе въ жизни, и человку кажется, что129 жизнь его останавливается. Кажется противорчіе, но его нтъ. Это противорчіе есть только дйствіе двухъ130 силъ, изъ которыхъ. и слагается жизнь.131 Жизнь не останавливается, но только начинается, такъ какъ изъ этихъ двухъ силъ личнаго и разумнаго сознанія и слагается132 дятельность жизни человческой.
Если
Противорчіе только кажется человку, извращенному ложнымъ ученіемъ міра. Состояніе раздвоенія, испытываемое человкомъ, подобно тому, что испытываетъ человкъ, перекрученными пальцами катающій шарикъ и чувствующій ихъ два. Человкъ перекрутилъ разумъ и животную личность, которая не есть жизнь, призналъ за жизнь, и ихъ стало дв. Но жизнь одна въ разумномъ сознаніи. Человкъ не можетъ не признать этого, п. ч. разумное сознаніе включаетъ личное, но не на оборотъ. Признаніе разумомъ своей личности жизнью есть заблужденіе, подобное тому, въ которое впало бы животное, признавъ закономъ своей жизни одну тяжесть. Оно бы чувствовало противорчіе до тхъ поръ, пока не познало бы, что тяжесть есть одинъ изъ низшихъ законовъ, долженствующихъ служить ей для достиженія ея цлей. Тоже и съ человкомъ. Стоитъ ему признать свою жизнь въ разум[номъ] сознаніи, и уничтожается кажущееся противорчіе.
Люди заблудшіе138 врятъ, что сознаніе призракъ, и потому они не могутъ признать въ немъ жизнь. Для того, чтобы они могли понять жизнь, имъ надо прежде всего освободиться отъ своего суеврія. Освободившись же отъ своего суеврія, они не могутъ139 не убдиться въ140 томъ, что разумное сознаніе включаетъ въ себя животное. Пусть спроситъ себя каждый: 1) удовлетвореніе требованій какого изъ двухъ сознаній важне для него, 2) какое въ дйствительности141 управляетъ одно142 другимъ и 3) въ какомъ изъ двухъ вс люди сознаютъ жизнь свою и другихъ людей. 1) При неудовлетвореніи разумнаго сознанія143 наслажденiя животнаго теряютъ свою прелесть, при неудовлетвореніи животнаго же благо разумнаго сознанія увеличивается.144 2) Разумное сознаніе можетъ велть животному страдать и даже убить себя. Животное же не можетъ ни на мгновеніе прекратить дятельность разумнаго. 3) Утверждаемъ145 мы жизнь и въ себ и въ другихъ только по признаку свободы выбора поступковъ: животное мы не можемъ себ представить иначе, какъ подлежащимъ закону необходимости, разумное сознаніе не можемъ себ представить иначе, какъ подлежащимъ только своему закону разуму, т. е. свободнымъ.
Что такое разумъ? Знаемъ ли мы разумъ? Разумъ есть начало и основа всего. Все, что мы знаемъ, мы знаемъ только, п[отому] ч[то] знаемъ разумъ, и знаемъ, что вс знаемъ его одинаково, что онъ есть то, что соединяетъ насъ всхъ во едино. Разумъ есть законъ, который мы должны исполнять [въ] нашей жизни, какъ законъ жизни дерева есть тотъ законъ, который исполняетъ дерево. Законъ разума одинъ во всемъ. Только во вншнемъ мір онъ совершается безъ нашего участія, въ насъ же подчиненъ этому закону нашей личности, есть146 дло нашей жизни. Заблужденіе наше состоитъ въ томъ, что мы совершаемъ безъ нашего участія законъ подчиненія разума въ нашемъ животномъ, принимали за тотъ законъ, въ подчиненіи которому состоитъ наша рабья жизнь.
Съ древнихъ временъ людямъ казалось, что изучать тотъ видимый законъ, по которому совершается существованіе человка, значить изучать жизнь, и на этомъ заблужденіи основывалась и теперь основывается ложная наука. Люди изучаютъ историческое вншнее существованіе людей и законы, которымъ подчиняется ихъ животная личность, и имъ думается, что они изучаютъ жизнь и что въ этомъ
Является ложное познаніе. Ложное познаніе состоитъ въ томъ, что люди думаютъ, что знаютъ то, чего не знаютъ, и на оборотъ. Ложное познаніе это происходить отъ ложнаго представленія о жизни. При ложномъ представленіи148 признается существующей животная личность. Она то и то, что ее составляеть, представляется познаваемымъ и извстнымъ, а благо разума и сознаніе непознаваемыми и неизвстными. Въ дйствительности же это какъ разъ на оборотъ. Познаваемость предмета уменьшается по мр проявленія его во времени и пространств. Совершается тоже, что съ зрніемъ. Отдаленіе кажется самымъ простымъ.
Познаніе149 увеличивается не вслдствіе проявленія познаваемыхъ предметовъ въ пространств и времени, а наоборотъ. Знаемъ мы прежде всего благо, потомъ разумъ для достиженія блага, потомъ свою личность, потомъ другія живыя личности, потомъ мертвое вещество. Все наше знаніе о мір есть перенесете на вншнія явленія того, что мы въ себ знаемъ. Знаемъ же мы въ себ стремленіе къ благу и разумъ и необходимость подчиненія этому разуму. Въ животныхъ мы знаемъ ихъ стремленіе къ благу и подчиненіе разуму, въ веществ знаемъ одно подчиненіе разуму. Не по веществу мы знаемъ животныхъ и не по животнымъ себя, а на оборотъ. Весь міръ располагается для человка всегда въ трехъ планахъ; разумное сознаніе, животное и вещество. И истинное знаніе всегда то, которое начинается съ самаго нужнаго и доступнаго перехода къ мене нужному и доступному, а не наоборотъ. Намъ кажется только, что животное однообразне человка и вещество однообразне животнаго, но это кажется только по отдаленію отъ насъ (нашего закона жизни) этихъ предметовъ. Жизнь человческая150 включаетъ въ себя два вида существованія: животнаго и вещества, которые существуютъ безъ усилій человка, только его жизнь разумная совершается имъ для его блага.151
Жизнь есть стремленіе къ благу. Стремленіе къ благу есть жизнь. И потому сознаніе жизни нарушается одинаково и тмъ, что люди считаютъ благо животной личности своимъ благомъ, и тмъ, что они свою жизнь считаютъ жизнью животнаго. Происходить и то и другое отъ смшенія сознанія личности съ сознаніемъ разумнымъ. Смшеніе это ошибочно, п[отому] ч[то] разумное сознаніе показываетъ безсмысленность личнаго сознанія, – не умщается въ личномъ сознаніи. И потому отреченіе отъ блага личности есть необходимое условіе жизни разумнаго человка.152 Личность иметъ только существованіе, разумное сознаніе, включающее въ себя личность – только иметъ жизнь. Живыми мы называемъ животные и растенія, когда организмъ включаетъ въ себя, подчиняя своему закону, вещество съ его законами. Также и человкъ. Мы можемъ называть живымъ только тогда, когда его разумное сознаніе включило въ себя, подчиняя себ, его жив[отную] личность. Человку кажется, что153 жизнь его есть существованіе его личности, п[отому] ч[то] это существованіе видимо ему. Жизнь же невидима, но это кажется только ему, нельзя не отречься отъ личности, п[отому] ч[то] жизнь безсмысленна, и нельзя не отдаться тому одному, что остается.154 – Вдь жизнь личности есть безсмыслица и неперестающая погибель, и потому признаніе ее жизнью есть не перестающее мученіе, а исходъ все тотъ же – отреченіе отъ нея совершающійся хотя бы при смерти. Дло въ томъ, чтобы сдлать охотно то, что неизбжно совершится мучительно.
Но для чего же тогда личность, съ которой нужно бороться? Для того же, для чего законы вещества, съ которыми нужно бороться животному для исполненія своего закона жизни. Личность есть не препятствіе. но орудіе жизни, которое должно тратиться. Кто хочетъ сберечь то, что должно тратиться, тотъ потеряетъ то, что должно сберечь. Человку должно родиться снова въ этой жизни, т. е. познать, что благо его животной жизни не есть благо, а есть другое благо открытое его разумному сознанію. Въ этомъ состоитъ ученіе конф(?) дающее155 свтъ и жизнь тмъ, которые принимаютъ этотъ свтъ и жизнь также, какъ солнце даетъ жизнь зернамъ, а не земл. Почему одни зерна, a другіе плесни, никто не знаетъ,156 никто не можетъ знать, когда и какъ зарождается жизнь, п[отому] ч[то] жизнь есть жизнь, начало всего.