Полукровка
Шрифт:
Сорча взобралась на него, упираясь руками по обе стороны от его лица. Её кудри опустились вокруг них темным, ароматным пологом, и даже когда она сердито смотрела на него сверху вниз, его улыбка расползлась так широко, что скулы заныли от напряжения.
Он поднял руку, чтобы обхватить ее лицо, и она не отшатнулась от запекшейся крови. Орек хотел бы очиститься от всего этого и содрогнулся, прикоснувшись к своей паре с доказательством такого количества насилия, но ему нужно было коснуться ее, почувствовать ее. Прямо
Орек все еще не был уверен, что это не сон, поскольку ему удалось часок поспать одному в холодном лесу.
Сорча шмыгнула носом, а затем горячая слеза упала на лицо Орека. Она обожгла его кожу, проникла в сердце, которое и так болело невыносимо.
— Моя пара, — пробормотал он.
Еще больше слез потекло, смывая брызги крови с его лица.
— Ты ублюдок, — снова сказала она. — Ты бросил меня.
Орек застонал и уперся кулаками в ее бедра, чтобы притянуть ее ближе. Но Сорча оставалась неподвижной, сцепив руки, чтобы удержаться над ним.
— Я знаю. Я должен был, сердце мое.
— Нет. Не должен. Ты мог бы сказать мне.
Он поморщился, зная, что это правда.
— Это было моей ошибкой. Я подпустил опасность к тебе, к твоей семье. И… — нежная улыбка тронула его губы, и он осмелился заправить прядь волос ей за ухо. — Я знал, что ты настояла бы на том, чтобы пойти со мной. Я не мог подвергнуть тебя еще большей опасности.
— И все же я здесь.
— И все же ты здесь, — он снова улыбнулся, его сердце наполнилось благоговением и любовью к этой прекрасной женщине.
Она пришла за мной. Она сражалась за меня.
— Ты была устрашающей, — восхитился он.
— Никто другой не смеет угрожать твоей жизни. Только я.
— Только ты, — Орек обхватил ее лицо дрожащими руками. — Только ты.
Лицо Сорчи исказилось, и она упала на него, ее слезы увлажнили ему горло. Орек заключил ее в объятия и зарылся лицом в волосы, его мучительная любовь к ней заглушила его боль.
— Моя пара, моя пара, — напевал он, пока она плакала.
— Больше никогда, — закричала она. — Ты никогда больше не бросишь меня.
— Никогда, — согласился он.
Приподнявшись, Сорча захватила его губы в обжигающем поцелуе, скрепляя им его обещание. Ее вкус разлился по его рту, и он просунул свой язык глубже, изголодавшись по ней. Мурлыканье зародилось в его груди, зверь внутри был неистово рад, что она здесь, с ним.
Когда она отстранилась, ее глаза высохли, хотя теперь она смотрела на него задумчиво. Ореку никогда не нравились ни этот взгляд, ни слова, которые последовали за ним.
— Мне тоже жаль, — прошептала она.
— Тебе не за что извиняться, сердце мое.
— Нет. Я… я позволила себе увлечься своими обязанностями. Я не нашла для тебя места в своей жизни. Но я обещаю, все будет по-другому. Мы переедем в комнату в башне, пока не построим дом и не наполним его всем, что ты захочешь. Мы сделаем все,
— Тшш, тшш, — успокаивал он, прижимаясь губами к ее коже и пробуя соль свежих слез. — Я иду туда же, куда и ты, моя пара. Ты мой дом, Сорча. Мой клан. Прости, что когда-либо заставлял тебя сомневаться в этом.
Она икнула, всхлипывая, и Орек возненавидел это. Он крепко обнял свою пару, ненавидя то, что довел ее до слез. Его собственные слезы стекали по вискам.
Судьба, я почти потерял ее. Я такой тупой ублюдок.
Он открыл рот, чтобы заверить ее еще раз, но кто-то прочистил горло, привлекая его внимание. Рычание вырвалось из его груди, и Орек оскалился на приближающегося самца и крепко сжал свою пару.
Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что рядом стоят отец Сорчи и лорд Дарроу.
Он неохотно что-то прошептал Сорче на ухо и помог ей сесть. Они вместе встали, чтобы встретить рыцарей, которые уже спешились. Орек обнял Сорчу, прижимая ее поближе к своему невредимому боку.
Точнее, к боку без пореза. Ее тело, прижатое к нему, напомнило о сломанных ребрах, но даже когда они с постоянной пульсацией вонзились в легкие, он мог не обращать на это внимания. Он больше никогда не позволит своей паре уйти от него.
— Дерьмово выглядишь, мой мальчик, — заметил Дарроу. — Но рад, по крайней мере, видеть тебя целым.
— Спасибо вам, — сказал Орек, протягивая руку.
Дарроу пожал ее, за ним последовал Кьяран.
Что-то произошло между ним и Ореком, прежде чем мужчина посмотрел на свою дочь, крепко прижатую к боку Орека.
— Теперь ты член семьи, — сказал Кьяран.
Орек кивнул, не в силах выдавить ни слова из-за комка в горле.
Сорча постучала его по груди, и он наблюдал, как Фальк осторожно приближается к нему в сопровождении Найла и еще одного рыцаря с копьями по бокам.
Старший орк остановился на почтительном расстоянии, когда Орек обнажил клыки. Ему не нравилось, что так много мужчин так близко к его самке, глаза которой все еще были влажными от слез. Он знал, как она ненавидит казаться слабой, и хотел бы спрятать ее подальше.
Фальк смерил его непроницаемым взглядом.
— Ты убил Крула.
— Да. Он угрожал моей паре.
Фальк кивнул.
— По нашим законам, это делает тебя вождем.
Другие орки перешептывались между собой, и Орек не упустил шипения Калдара в отвращении.
Темная, порочная часть Орека заинтересованно подняла голову, в голове крутились мысли о том, каково это — быть вождем. Какой клан он мог бы создать. Его отец, и Крул тоже, выли бы в загробной жизни, узнав, что коротышка-полукровка сидит там, где сидели они, правит тем, чем правили они, преуспевает там, где они потерпели неудачу.