Полукровка
Шрифт:
Не в силах сдержаться, она переплела их ноги, прижимаясь вершиной бедер к его бедру. Приглушенный стон сорвался с ее губ, когда она попыталась надавить сильнее. Эта дикая, неистовая потребность хотела выйти наружу, но она знала, что лучше не садиться верхом на свою страдающую, раненую пару посреди лагеря, когда ее братья и отец были в нескольких шагах от них — хотя она, конечно, думала об этом.
Его грудь гулко вибрировала под ее ладонью, и Орек повернул голову, чтобы поцеловать ее волосы. Под одеялами и шкурами его рука скользнула
Угол наклона был неподходящим для чего-то большего, чем несколько ищущих прикосновений, но Сорча все равно застонала, когда кончики его пальцев коснулись ее пульсирующего клитора.
— Ты горяча, как огонь, — пророкотал Орек. — Ты горишь для меня, сердце мое? Я нужен тебе?
Сорча подавила жалобный стон.
— Я так сильно скучала по тебе, любовь моя, — она приподнялась, чтобы прижаться лицом к его лицу, требуя его губ в поцелуе, таком же глубоком, как ее любовь и потребность в нем. Она вложила все в этот поцелуй, надеясь хоть немного успокоить свое беспокойство.
Если уж на то пошло, это только раздуло пламя ее страсти.
Когда она отстранилась, то обнаружила самодовольную усмешку, играющую на его губах.
— Я действительно нужен тебе, — сказал он, слишком довольный собой.
— Ты ранен.
— Не настолько, чтобы оставить мою прекрасную, жаждущую пару неудовлетворенной.
Сорча извивалась, пытаясь облегчить боль, но она была слаба перед этим мужчиной.
— Отведи меня куда-нибудь.
Его ухмылка стала порочной, и быстрее, чем должен был быть способен такой раненый мужчина, как он, Орек поднялся с постели и притянул ее к себе. Он схватил мех, прежде чем увести ее из лагеря.
Сорча последовала за ним, схватив его ладонь обеими руками. Она поймала взгляд Коннора, прежде чем исчезнуть среди деревьев, и закатила глаза, увидев его ухмылку.
Он просто завидует, что у него нет пары, с которой он мог бы улизнуть.
Ее пульс затрепетал, как птичьи крылья, когда лагерь и его свет исчезли, оставив ее почти слепой, когда она позволила своей паре вести через темные деревья. Он уверенно вел ее, обходя препятствия и предупреждая о камнях, на которых можно подвернуть лодыжку.
Через несколько минут Сорча увидела небольшую поляну среди деревьев. Полная луна заливала ее призрачными лучами голубого света, превращая деревья и их ветви в изящные, почти танцующие фигуры. Сбоку лежала груда валунов, и Орек подвел ее туда, расстелив мех на одном из камней.
Он развернул ее и приподнял за бедра, чтобы усадить.
— Идеально, — пророкотал он, прежде чем завладеть ее губами в одном из тех долгих, затягивающих поцелуев, которые она любила.
Обхватив его лицо руками, Сорча раздвинула ноги, приглашая снова занять его место между ее бедер. Твердый член прижался к ее промежности, и она вздохнула ему в рот.
Судьба, она так сильно хотела его.
Ее поцелуи стали неистовыми, руки отчаянно вцепились в его грудь.
— Я чуть не потеряла тебя, —
— Но ты не потеряла, — сказал он между поцелуями в ее шею. — Ты позаботилась об этом. Моя грозная пара-воин.
— Я была в ужасе, — сказала она. — Не хотела тебя потерять.
— Ты не потеряла меня.
Еще один жалобный звук, почти хныканье, вырвался из ее горла, и Орек прикусил ее шею. Большая рука обхватила грудь поверх одежды, затем его сильные пальцы спустили с нее рубашку и корсет. Ее грудь высвободилась, сосок затвердел на холодном зимнем воздухе, но он быстро согрел его ртом, посасывая и проводя кончиком языка по вершине.
— Чье это, чтобы лизать, целовать и боготворить? — прорычал он, покусывая чувствительную нижнюю часть.
— Твое, — простонала она.
— Мое, — согласился Орек. Другой рукой он потянулся к ее приспущенным трусикам, оттягивая их, насколько мог, чтобы освободить место для своих пальцев. Он нашел ее клитор и ласкал его снисходительными движениями, но не так сильно и быстро, как хотелось Сорче.
Он замурлыкал, когда она стала еще более влажной для него, и эта донельзя довольная улыбка снова заиграла на его губах.
— На чьем члене ты будешь скакать своей тугой пиздой? — его средний палец нашел и подразнил ее вход, размазывая смазку по клитору и снова вниз.
— На твоем! — выдохнула она.
— И чье имя ты будешь выкрикивать, когда будешь распадаться на части?
— Орек!
Его рот прижался к ее рту, их зубы клацнули, когда Орек раздвинул ее ноги еще шире. Большая рука накрыла ее руку на его члене, и вместе они провели по всей длине раз, другой, размазывая вытекающую сперму от корня до кончика.
Он пророкотал ей на ухо:
— Смотри, как я погружаюсь в тебя. Смотри, как ты так идеально принимаешь свою пару.
Сорча уткнулась лбом в его плечо, голова кружилась от безумной похоти и потребности. Света было мало, но его член блестел вместе с ее смазкой в лунном свете, достаточно, чтобы она увидела, как широкая головка раздвинула ее навстречу его вторжению, когда он проник внутрь.
У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как он вводит свою толстую длину в ее тело — это казалось невозможным, она не могла принять больше, но с каждым движением бедер он продвигался немного глубже. Она содрогнулась от ощущения, как он прокладывает себе путь внутрь, ее потребность почувствовать и увидеть стала острой.
Сорча ахнула, когда его бедра, наконец, соприкоснулись с ее, и он вошел в нее по самое основание. Она задрожала, чувствуя себя невероятно наполненной и нуждаясь в движении.
Но ее полуорк зажал ее в объятиях, и у нее не было опоры на камне. Она могла лишь слегка покачать бедрами ему навстречу, но этого было недостаточно. Он удерживал ее, парящую между болью и блаженством, пока его бедра двигались подобно приливу, сокрушительно, но устойчиво. Она взвыла и вцепилась когтями в его плечи, только сейчас вспомнив о его ранах.