Полжизни

Боборыкин Петр Дмитриевич

Вдругъ на улиц? раздались аккорды гитары или мандолины, подъигривавшіе мужскому голосу. П?ніе все приближалось къ р?шетк? полисадника. Мы примолкли. Я, по п?вческой привычк?, сейчасъ нашёлъ ключъ, въ какомъ шла п?сня, и когда прип?въ повторился, схватилъ и слова, и мелодію:

Non ti voglio piu lascia-ar, раздалось два раза по теплому и влажному воздуху, и мимо р?шетки прошелъ медленно плечистый малый, съ шляпой на затылк?, въ короткомъ пальто и широкихъ кл?тчатыхъ шароварахъ, съ мандолиной чрезъ плечо. Св?тъ фонаря облилъ

всю его фигуру. Было что-то искренее и бытовое въ этомъ п?ніи простаго рабочего; оно раздалось такъ нежданно, и и въ немъ дрожали звуки живой и жгучей страсти.

Черезъ дв?-три минуты опять повторился прип?въ: Non ti voglio piu lascia-ar, Non ti voglio piu lasciar.

Я завториль ему басовыми тріолями. Графиня и Р?звый тоже зап?ли вполголоса и, повторяя слова схваченнаго ими прип?ва, невольно приблизились другъ къ другу. Руки ихъ какъ-будто прикоснулись.

Это было всего одно мгновеніе, но и меня точно ударила электрическая искра. О себ? я забылъ; но ма? чувствовалось присутствіе чего-то, отв?чающаго на звуки п?сни прохожаго…

— Чудо! вскричалъ Р?звый. — Вотъ ч?мъ Италія выше всего остальнаго!

Графиня только вздохнула какъ-то особенно, и полушепотомъ вымолвила:

— Да!

Чрезъ полчаса мы ушли отъ нея съ Р?звымъ.

VII.

Рано проснулся я и подс?лъ къ окну. Утро было такое радостное, что никакая горечь не пробиралась въ сердце. Я не хот?лъ р?шительно ни о чемъ думать — дотой минуты, пока придется д?йствовать; такая юношеская безпечность была, по крайней м?р?, подъ-стать празднику природы среди города цв?товъ — Флоренціи.

Въ восемь часовъ служанка заварила мн? чаю. Оказалось, что она та самая старушка, у которой я наканун? спрашивалъ: гд? Villino Ruff'i?

Эмилія — такъ ее зовутъ — пресимпатичная особа. Ея сморщенное и почти беззубое лицо, съ с?денькимъ крысинымъ хвостикомъ, вм?сто косы, оживлено карими умными глазками. Она разговорилась со мной безъ болтовни и заявила, что русскихъ вообще любить больше, ч?мъ англичанъ, хотя хозяйкой своей и довольна. Отъ нея же узналъ я, что у насъ, по сос?дству, знаменитый «signor Salvini» играетъ въ л?тнемъ театр? «Politeama Fiorentina», и безподобенъ въ роли Отелло.

— Un grand' artista! выговорила энергически Эмилія и сд?лала жестъ правой рукой.

Только-что она убрала со стола, какъ въ коридор? раздался звонокъ. Онъ меня немного удивилъ.

Эмилія пошла отворять и тотчасъ же вернулась со скромной миной недоум?нія.

— Una signora, доложила она тихо-тихо.

Я былъ од?тъ и могъ принять всякую «синьору». Только-что я отошелъ отъ окна, на порог? появилась дама вся въ б?ломъ, съ голубымъ вуалемъ поверхъ соломенной круглой шляпы.

— Не узнали меня? раздался голосъ графини.

Я подб?жалъ къ ней и не могъ удержаться — поц?ловалъ руку. Она откинула вуаль и съ св?тлымъ, н?сколько напряженнымъ лицомъ огляд?ла мою квартиру.

— Да

у васъ очень мило, и прохладно даже…

Посл? того, она с?ла въ большое кресло и, обмахиваясь соломеннымъ в?еромъ, продолжала:

— Извините меня, другъ мой, за вчерашній день…

Я съ утра была нервная, вашъ прі?здъ меня какъ-то сбилъ съ толку, потомъ это письмо графа… Сегодня я совс?мъ не такая. И знаете, что я вамъ предлагаю?

— Что, графиня? весело спросилъ я.

— По?демте-ка мы сейчасъ, въ маленькой тел?жк?, въ Фіезоле? В?дь вычитали, я думаю, у Бедекера?.. это — милое очень м?сто… по дорог? позавтракаемъ въ какой-нибудь тратторіи, — согласны?

— Съ великимъ удовольствіемъ! вскричалъ я. Чего же лучше… великол?пное утро и такая по?здка…

— Какъ я рада, перебила меня графиня! что вы сегодня добрый и веселый. Вы видите, какъ зд?сь живется!.. не то, что подъ нашимъ кисленькимъ небомъ.

— Вы совс?мъ молоденькая, шутливо зам?тилъ я, оглядывая ее.

— Пожалуйста, объ моихъ годахъ не распространяйтесь, пригрозила она пальцемъ, нахмуривая брови, и какъ-то особенно разсм?ялась. Сбирайтесь же, Николай Иванычъ! ужь и теперь довольно жарко… Дойдемъ п?шкомъ до Cascine, тамъ насъ ждетъ тел?жка. Мы будемъ править… поперем?нно.

— Мои сборы короткіе, откликнулся я, берясь за шляпу.

Мы вышли и направились къ парку. Подъ т?нью акацій стояла маленькая таратайка; крошечная с?рая лошадка, не крупн?е хорошаго водолаза, была впряжена въ нее и красиво закручивала голову, украшенную лисьими хвостами и цв?тными покромками. Ее держалъ въ поводу груммъ графини.

— У меня есть ц?лая пара пони, говорила она, переходя со мною чрезъ площадь; я ихъ очень дешево купила… Вечеромъ ?зжу въ паркъ.

— И сами правите? осв?домился я.

— Да, сама… а это мн? нанялъ мой Луиджи… Вывидите: простая таратайка, на такихъ зд?сь ?здятъ крестьяне, только съ верхомъ… У васъ зонтика н?тъ, я боюсь, какъ бывамъ не схватить солнечнаго удара.

Мы ус?лись въ тел?жку, подъ низкій верхъ. Я взялъ возжи и только-что дотронулся до лошадки, какъ она подхватила чуть не вскачь.

— Куда, куда править? спрашивалъ я у графини; а она хохотала и показывала мн? рукой направленіе.

Лошадка поб?жала дробной рысью, точно какой мышенокъ; погремушки дребезжали у ней подъ ушами и лисьи хвосты разв?вались по воздуху вм?ст? съ красными покромками.

— Рысакъ! крикнула графиня, откидываясь въ глубь таратайки.

Я правилъ по ея указаніямъ, и очень скоро мы очутились на узкой пыльной дорог?, обставленной сплошь невысокими каменными заборами и изгородями, изъ-за которыхъ видн?лись оливковый и тутовыя деревья, кукуруза и жерди винограда; а кое-гд? торчалъ и нашъ подсолнечникъ, Въ?хали мы въ улицу съ двухъ-этажными грязноватыми домиками, лавчонками, кабачками: не то деревня, не то городъ.

Графиня выглянула изъ-подъ верха таратайки.