Полжизни
Шрифт:
— Ты вид?лся съ Николаемъ Иванычемъ? спросила его мать.
— Да, кинулъ онъ небрежно, тамъ въ алле?.
— Чтожь ты не спросишь его… объ отц??
— Да в?дь папа ?детъ сюда… Прощай, мама, мн? кататься надо…
Не обращая на меня ни мал?йшаго вниманія, мальчикъ повернулся и поб?жалъ.
— Вы вид?ли?.. прошепталъ я.
Графиня точно не слыхала моего вопроса и углубиласьвъ чтеніе письма. Не докончивъ, она вскинула на меня головой и раздражительно заговорила:
— Этотъ графъ ни на что не похожъ… тащится со мной въ Ливорно
— Ей бы не дурно было покупаться, она такая анемичная.
— Все вздоръ!… мы вс? безкровныя до замужества… Кому-же это неизв?стно? Замужъ ее надо поскор?е… ?хать ц?лой семьей… Какъ это пріятно! Надо нанимать ц?лую виллу, графъ захочетъ и того и другаго… А я-бы пом?стилась попросту — въ chambres garnies…
Она сд?лала языкомъ недовольный звукъ, и принялась за другое письмо.
— Что это, Николай Ивановичъ, прервала она свое чтеніе, какому стилю вы научили вашу воспитанницу?
— Наташу? спросилъ я.
— Да; в?дь это Богъ-знаетъ какая восторженность!.. Увидала Парижъ и расплывается въ самыхъ см?шныхъ фразахъ… Вотъ хоть бы это: «чувствуешь, на этой площади, что тутъ совершались великія событія»…
— Что-жь въ этой фраз? см?шнаго? серьезно спросилъ я.
Графиня немного точно смутилась.
— Для такой д?вочки — это ненатурально!..
Она дочла письмо и, р?зко вставъ со скамьи, сказала:
— Доведите меня до дому. Пора завтракать. А потомъ мы и васъ устроимъ.
Леонидъ Петровичъ Р?звый р?шительно обворожилъ меня, — съ такимъ добродушіемъ устраивалъ онъ мн? житье во Флоренціи. Уклоняться отъ его услугъ я не могъ, да и не захот?лъ бы: слишкомъ достолюбезно онъ себя навязывалъ. Онъ повелъ меня смотр?ть квартиры, по близости Yillino Buffi, самъ б?галъ по разнымъ этажамъ, звонилъ, разспрашивалъ о ц?нахъ, хотя по-итальянски маракуетъ куда плоше моего. Нанялъ у какой-то англичанки, съ которой обстоятельно при этомъ объяснился, большую комнату съ маленькой спальней, на дв? нед?ли. Вс? ея квартиры стояли, по случаю л?тняго времени, пустыми, и она взяла съ меня тридцать франковъ съ прислугой и посудой.
Самъ Леонидъ Петровичъ пом?щался тоже въ двухъ шагахъ отъ Yillino Ruffi, на той-же самой улиц?. А моя улица — Via Magenta — идетъ къ той параллельно. У меня передъ окнами узкій каналъ, ярко осв?щенный по ночамъ. Въ первую ночь Р?звый довелъ меня до квартиры и поболталъ минуту-другую на крыльц?. Мы съ нимъ вернулись вм?ст? отъ графини, гд? провели весь вечеръ. Об?далъ я съ ней и съ Колей, и бес?да наша была какая-то десятииудовая по своей тяжести. Коля сид?лъ развязно, поглядывая то на меня, то на мать своими злыми и умными глазами, и то-и-д?ло ухмылялся. Эти усм?шки раздражили даже и графиню. Она ему р?зко сказала по-французски:
— Quest се que tn as done a sourire si betement?
Онъ не задумался отв?тить ей съ фальшивой кротостью:
— Je ne sais pas maman; cest peut-etre larrivee de monsieur (и онъ кивнулъ
Мы оба переглянулись, и графиня только пожала плечами. А Коля, ни мало не смущаясь, принялся за ?ду, поглядывая на меня изподлобья.
Ясно мн? было, что графиня бол?е, ч?мъ не въ своей тарелк?. Она то угощала меня, то задавала разные вопросы, безъ связи и внимательности, оглядывалась какъ-то, жаловалась на жару — словомъ, находилась въ такомъ возбужденномъ состояніи, въ какомъ я ея не видалъ въ теченіе дв?надцати л?тъ.
Посл? об?да мы перешли въ садъ, подъ т?нь виноградныхъ лозъ, покрывающихъ густой трельяжъ. Туда принесли кофе и фрукты. Но и тамъ разговоръ р?шительно не клеился. Я не хот?лъ задавать никакихъ вопросовъ и держалъ себя спокойно; но и мн? становилось жутко. Около бес?дки верт?лся Коля, то-и-д?ло заглядывалъ къ намъ, выпрашивалъ себ? фигу или персикъ, и уб?галъ.
Въ одно изъ такихъ нападеній на вазу съ фруктами, Коля уставился на свою мать; лицо графини въ эту минуту сдерживало не то з?воту, не то какое-то физическое страданіе..
— Comme tu tennuies maman! вскричалъ онъ, — veux tu que jaille chercher Леонидъ Петровичъ?
He дожидаясь отв?та, онъ выб?жалъ изъ бес?дки. Я погляд?лъ на графиню: она вся встрепенулась, глаза ея сначала блеснули, потомъ скрылись подъ р?сницами, что-то похожее на румянецъ покрыло ея щеки. Она видимо смутилась, какъ д?вочка, какъ пансіонерка.
— Этотъ мальчикъ можетъ хоть кого вывести изъ терп?нія! вырвалось у ней посл? паузы. Кажется, я его не балую, а все-таки съ нимъ справу н?тъ…
Я промолчалъ.
— Право не лучше-ли будетъ вамъ взять его съ собою вазадъ?
— Мн?? спросилъ я съ изумленіемъ.
— Ну да, вы должны-же добиться того, чтобы онъ подчинился вашему вліянію.
Все это было выговорено раздражительнымъ голосомъ. Не знаю, куда бы привела насъ бес?да, еслибъ опять не вб?жалъ Коля съ изв?стіемъ, что Леонидъ Петровичъ сейчасъ будетъ.
Всл?дъ за в?стникомъ явился и самъ гость, и заговорилъ о театр? какихъ-то «механическихъ маріонетокъ», куда онъ усиленно началъ звать меня.
— Вы нахохочетесь, Николай Иванычъ, особливо когда выскочатъ танцовщицы на проволокахъ и начнутъ дрягать ножками!.. Ц?лыя драмы даются съ участіемъ арлекина…
— Ха-ха-ха! разразился Коля, внимательно слушавшій Р?зваго. Леонидъ Петровичъ, помните, какъ арлекинъ кричалъ: conte di Piedi Grotta?.. ха-ха-ха!..
Онъ перевернулся и вытянулъ руку, какъ маріонетка, къ не малому удовольствію Леонида Петровича. Графиня успокоилась и начала тихо улыбаться. Разговоръ пошелъ пестрой вереницей легкой и добродушной болтовни. На двор? уже смерклось. Мы перешла въ комнаты и разс?лись на балкон?. Я не сл?дилъ особенно ни за Р?звымъ, ни за графиней. Только сдавалось мн?, что ихъ взгляды то-и д?ло сталкивались. Р?звый заставилъ и меня говорить о Россіи и разныхъ «вопросахъ». Такъ мы проболтали еще часъ-другой.