Помощница лорда-архивариуса
Шрифт:
– Я изо всех сил стараюсь взрослеть медленнее, чтобы не забыть, каково это – смеяться от души, как в детстве, – попробовала я отшутиться, страдая от неловкого разговора.
– Выходит, я впервые вижу вас настоящей, какая вы есть, – продолжил господин Дрейкорн странные рассуждения. Не зная, что ответить, я выпалила растерянно:
– Думаю, и мне пока не довелось видеть вас настоящим.
Наконец он замолчал, выпрямился и убрал руку; от неожиданного движения я вздрогнула.
– Какой, однако, холод в этих первоклассных купе! Вам лучше сесть на диван с
Я выбрала второе; поднялась, чтобы достать плед. Поезд некстати подскочил в каменной колее, вагон тряхнуло. Ноги подкосились: господин Дрейкорн взял меня за локоть, чтобы поддержать, но потянул слишком сильно. Я утратила равновесие и неловко, боком упала к нему на колени.
Его руки обвились вокруг меня. Попыталась подняться; хозяин не пустил. Я растерялась.
– Вам удобно, Камилла?
– Не особо. Позвольте, я встану, господин Дрейкорн.
– Потерпите минутку, прошу. Мне нравится держать вас. Вы словно птичка или котенок. Не припомню, чтобы женщины с таким хрупким телом раньше бывали в моих объятьях.
Я насторожилась, возмутилась, но не испугалась; что за шутки!
– Не стоило пить джин на голодный желудок, господин Дрейкорн. Хмель ударил вам в голову.
Он не отпускал. Передвинул ноги, чтобы мне было удобнее – на бедрах перекатились твердые как сталь мускулы.
На мой затылок легла горячая, жесткая ладонь. Темные глаза прищурились, смотрели испытующе. Ладонь двинулась вверх, ловкие пальцы скользнули в слабо закрученный пучок и вытащили шпильку. Волосы рассыпались по плечам и спине.
– Так гораздо лучше, – проговорил он тихо.
Я разволновалась. Что на него нашло? Неужели совсем пьян?
Сердце стучало, джин будоражил кровь, грудь затопило темное, неясное чувство, которое я испытывала в присутствии хозяина с первой встречи. Словно я предвкушала что-то и одновременно опасалась.
Я потеряла контроль над ситуацией, а господин Дрейкорн – остатки здравого смысла. Ладонь на затылке все настойчивее заставляла наклониться ближе; вот я уже чувствовала, как кожу на шее ласкает теплое дыхание. Рука, что удерживала талию, медленно скользнула по изгибу спины. Сердце заколотилось. Добром это кончиться не могло. Пришлось упереться в его каменные плечи изо всех сил.
– Отпустите же!
Он повиновался, помог встать. Затем шумно выдохнул и крепко потер лоб.
Губы пересохли. Я радовалась, что сумрак скрыл мои заалевшие щеки, и остро жалела, что хозяин меня послушался.
– Простите, Камилла. Я действительно захмелел… хотя джин тут ни при чем. Не имел в виду ничего дурного. Хотел пошутить, вышло неудачно. Напугал вас. Представляю, как вам неприятны мужские прикосновения после того, что произошло в доме у старейшины. Наверное,вы здорово на меня обиделись. Теперь будете дичиться, и избегать всеми правдами и неправдами.
В его голосе звучало сожаление и досада. Я пробормотала, не думая, что говорю:
– Пустое, господин Дрейкорн. Ваши прикосновения не были мне неприятны.
Тут
Глаза хозяина насмешливо блеснули в полумраке,
– Рад это слышать. Ложитесь-ка спать, госпожа Камилла. Пойду поищу Кассиуса. Чутье подсказывает, его пора спасать, пока он не просадил все деньги или не оказался бит за нечистую игру.
Я радовалась, что Джаспер ушел; после произошедшего мне было бы мучительно неловко оставаться с ним наедине. Приложила ладони к пылающим щекам, забилась в угол возле окна и сидела так час или больше, бездумно глядя в темноту за окном и прислушиваясь к стуку вагонов и своего сердца. В конце концов, не заметила, как задремала.
Когда открыла глаза, чернота в окне сменилась зимней утренней серостью и хмарью. Поезд тянулся вдоль краснокирпичных складов и промышленных конструкций, которые вскоре сменили изящные старинные особняки и современные демонические строения – одно причудливее другого.
На диване напротив сидел и потягивался Кассиус с видом хмурым и помятым. Господина Дрейкорна не было. Я тихо пожелала управляющему доброго утра и откинула плед, которым кто-то укутал меня, пока я спала.
Глава 14 Дочь дворецкого
Когда экспресс «Стальной аспид» прибыл в столицу, ночь подошла к концу, но солнце и Небесные часы не торопились выглядывать из хмурых зимних облаков. Ветер свистел на пустынных улицах квартала Мертвых Магов. Возница доставившего нас к особняку экипажа ворчал вполголоса, потирая рукавом покрасневшее лицо.
Повалил снег. На уступах и карнизах «Дома-у-Древа» выросли белые шапки, но снежинки мигом таяли на ветвях, выступающих из кладки башни. От черной, блестящей коры поднимался едва заметный туман испарений. Уже не впервые сердце кольнула тревожная догадка о том, что происходило с деревом Ирминсул, и как это было связано со мной.
Оба моих спутника выглядели утомленными и хранили хмурое молчание. Я взяла предложенную Кассиусом руку, а на господина Дрейкорна старалась не смотреть; после происшествия в поезде я понятия не имела, как себя вести.
Когда вошли в дом, никто не проронил ни слова. Гулкий, мрачный холл встретил настороженной тишиной. Я смаковала запах «Дома-у-Древа» — так пахнут камни, нагретые на солнце и старый плющ; запах прошедших веков, пыльный, разбавленный привкусом машинного масла и металла, который источало механическое сердце дома; теперь он казался уютным запахом дома, в который приятно вернуться после долгого отсутствия.
Вздохнув, я тяжело оперлась о перила и начала подниматься по лестнице. Усталость придавила камнем, ноги не повиновались, шаль свалилась с плеча и тянулась хвостом, но поправить ее даже не пыталась – хватило бы сил добраться до комнаты!
На душе было муторно и тяжело. Неудивительно: вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Ничто не уже не будет как прежде, и даже в прошлых воспоминаниях утешения было уже не найти.
– Вы шатаетесь, словно вот-вот упадете, – рокочущий голос хозяина прямо за спиной заставил встрепенуться, – я провожу вас до комнаты.